На закат от Мангазеи (СИ) - Че Сергей - Страница 27

Девка насмешливо усмехнулась.

- Ну ладно, дьяк, соврала я тебе малость. Не в море, а тут на берегу. Откуда я знаю, кому из вас можно верить? Может вы все из этих… кто напал?

- А кто напал?

Иринья потупилась.

- Вот те крест, дьяк, этого я все-таки не знаю. Сброд какой-то. И дикари, и поморцы, и даже какие-то бородатые мужики в рваных стрелецких кафтанах. Не разглядывала я их и разглядеть не могла. Как в тумане все помню. Вроде бы даже дралась с ними, убила парочку. А потом Хорушка меня запихал на лодку, да прикрыл ветошью, чтобы они не нашли. А сам вроде как о чем-то с ними договорился, вроде пыль в глаза пустил. И когда они коч сюда привели, видать, тихо спустил на воду. Я сильно головой приложилась. Вот после этого больше ничего и не помню.

- Если знала про то, что коч сюда привели, почему не сказала?

Иринья долго молчала, переводя взгляд с воеводы на Шубина и Макарина. Затем все-таки решилась:

- Да была у меня надежда, что Хорушка до сих пор здесь меня ждет. Разгонит всех татей и тут останется. Он так и сказал напоследок. Буду, мол, ждать и искать. И найду. Вот я сюда и решилась. А здесь не то, что Хорушки, вообще никого почитай уж год не было. Почти весь корабль эти разбойники разобрали. И ушли.

- А где остальные два корабля, - спросил Макарин.

- Вот этого, дьяк, я точно не знаю и знать не могу. Может их тоже захватили и спрятали в заводи вроде этой. А может папаня как увидел, что нас взяли, так на всех парусах и ушел дальше… Ему этот его ящик стал дороже дочери. Так что теперь у меня от папани осталось на память только вот эта безделушка.

Иринья раскрыла ладонь.

- Наверно, его у вас требовал дикарь вчерашним вечером. Я как краем уха услышала, так сразу о нем вспомнила.

На ладони девки лежал темный, почти черный камень. Округлый и приплюснутый, как крупная галька, он казался сгустком мрака, в котором плясали огни от разгорающегося костра.

- Я его тут спрятала, перед самым нападением. Будто чуяла что-то. Пришла сюда, на нос. Да засунула его под внутреннюю обшивку. А потом как все завертелось, как закрутилось.

Макарин подошел ближе, протянул руку.

- Дай посмотреть.

Иринья безропотно отдала камень.

Камень был тяжелый и очень холодный. В полутьме было плохо видно, но он казался хоть и черным, но почти прозрачным. Макарин пригляделся и ему почудилось, что в глубине круглого камня то и дело сверкают зеленые и красные искры.

- Зачем он мог понадобиться ярганам?

Иринья пожала плечами.

- Не знаю. По мне, камень как камень. Папаня дал мне его еще в Мангазее, перед самым уходом. Сказал, что если расстанемся, этот камень меня к нему приведет. И посмеялся. Пошутил наверно. Как какой-то камень может привести меня к нему? Любил он такие шутки.

Макарин глянул сквозь камень на костер и увидел расплывающиеся сполохи.

- Варза-то может и пошутил, - угрюмо сказал сзади Шубин, – а вот ярганы в эту шутку всерьез поверили. А может и не только они.

- Надо осмотреть все в округе, - сказал Макарин, возвращая камень девке. – Наверняка что-то осталось от тех, кто на корабль напал.

- Нечего здесь осматривать, - сказала Иринья. – Вытащили они все. Даже доски обшивки хотели снять, да видать поняли, что не довезут.

- Следы всегда могут найтись, - сказал воевода. – И не обязательно это будет что-то полезное.

Они с Макариным выбрались на палубу, оставив Шубина с самоедом изучать внутренние отсеки, а двух казаков – сторожить Иринью.

- Странное дело, - сказал Кокарев. – Повсюду в досках торчат наконечники стрел с пулями. Обычно дикари их с собой забирают, если могут, и потом не раз используют. Да и не только дикари. Наши тоже. В этих краях снаряжение дорого стоит, незачем разбрасываться. Значит, уходили они отсюда в спешке. Почему? Их что-то спугнуло? Они успели вынести весь груз, вычистили все внутри, разобрали на доски надстройку, срубили мачту, чтобы ее издалека видно не было. Сняли такелаж и парусину. Стали разбирать корпус и собирать наконечники. И тут сбежали. Видимо, успев все вынести за пределы чащи на нормальную дорогу.

Он поковырял ножом один из наконечников, застрявший в обрубке мачты.

- А еще я смотрю, это был действительно сброд. Стрелы разные. И самоедские, и вогульские, и югракские. И пуль много. Огнестрел явно был с обеих сторон, - воевода посмотрел на Макарина. – Кажется я догадываюсь, кто были эти разбойники.

В проеме, ведущем к лестнице, появился Шубин.

- Нашли кое-что, - сообщил он. – Гляньте-ка.

Иринья все также сидела у еле трепыхающегося костерка. Двое казаков сумрачно стояли у нее по бокам. За ней, в кромешной темноте, угадывались сваленные в кучу остатки каких-то досок.

- Мы тут решили еще одну перегородку сломать, - сообщил Шубин. – Мало кто про нее знает, но она на каждом поморском коче случается, мы за ней обычно съестное храним. И вот.

Он указал вперед. Воевода посветил факелом.

За кучей заплесневелого деревянного хлама стоял улыбающийся Хадри, а у его ног лежала скорчившаяся мумия. Кокарев подошел ближе, наклонился, рассматривая.

Судя по остаткам широкой кустистой бороды, это был не дикарь, но скукожевшееся почерневшее лицо не позволяло толком его рассмотреть. Зато хорошо были видны выцветшие цветные полосы, нанесенные на лоб и щеки. Голову мумии покрывал медный обруч с нацарапанными кругами, высохшие руки торчали из суконной хламиды, испещренной узорами и вышивкой. По бокам свисала бахрома с привязанными медными и костяными фигурками. На проржавевшем наборном поясе висели мелкие кости и птичьи черепа.

Кокарев сплюнул.

- Так и знал. Отступники, черти поганые.

- Кто это? – спросил Макарин.

- Сбежавшие с Руси холопы да каторжники, которые забыли свою веру. Мне рассказывали, что они обосновались где-то недалеко от обского устья, собрали вокруг себя местное отребье из самоедов, вогулов и даже татар и занимаются морским разбоем. Часть пропавших караванов уже пару лет на них списывают. Обдорские казаки хотели было ими заняться, но у них силенок не хватает. По слухам, этих тварей довольно много.

- Далеко до них? – спросил Макарин

- Не близко, - ответил воевода. – Но опять же, никто толком не знает. Мне обдорский старшина сказывал, что чаще всего их видели вблизи Надыма. А это ближе к Обдорску, чем к нам. Так что, сам понимаешь. Хотя, примерно треть пути к тем местам мы, считай, уже преодолели.

- Вы обратили внимание, как его убили? - тихо спросил Шубин.

Кокарев замолчал, разглядывая мумию еще внимательнее. Потом носком сапога перевернул ее. Сухие кости загремели по доскам.

- Да, поморец. Ты прав, - наконец сказал воевода. - Очень странно, но повреждений я не вижу. Может сам помер?

- Нет. Смотри вот здесь, - Шубин показал на очень маленькое отверстие в районе лопатки. – Рана еле заметная. И сквозная. Его закололи немецкой шпагой.

- Шпагой? Час от часу не легче. Может не шпагой? А хотя бы ножом? Шпага-то здесь откуда?

- Где ты, воевода, видел ножи с тонким лезвием, способные проткнуть человека насквозь? А откуда шпага… У Хоэра была шпага. Он ее от всех прятал, но одна из его постельных девок однажды увидала, как он ее правит, и мне про то выболтала. Так что его это работа.

- Судя по одежке это был то ли ватажный колдун, то ли вождь, - сказал Макарин. – Значит Хоэр убил вождя, и занял его место? Такое практикуется среди здешних разбойников?

- Скорее втихомолку прибил и спрятал в чулане, чтобы никто не увидел, - возразил Шубин. – Если б это был поединок, погибшего вождя похоронили бы с почестями.

- Или кто-то забрал шпагу и заколол этого колдуна, а Хоэр уже год лежит на дне и кормит рыб, - сказал Кокарев. – Гадать мы можем до посинения. Надо или искать дальше, или сворачиваться.

- Сворачивать поиски я не имею права, воевода, - сказал Макарин. – Я должен найти караван или хотя бы точно узнать, что с ним случилось. Если его пропажа дело рук этих твоих отступников, значит мы должны ими заняться.