Во мрачной тьме (СИ) - "Demonheart" - Страница 90

Последним движением мысли он вложил в проклятие собственный гнев, чтобы дать ему движущий импульс. Психическое копье поразило машинный дух «Громового ястреба», и пусть его мощи не хватало, чтобы причинить прямой ущерб, но дальше оно действовало самостоятельно, рассыпавшись на бесчисленные фрагменты, что забивали собой механизмы, будто песком, и испускали бессмысленное бормотание, сводящее с ума системы наведения…

Герман открыл глаза ровно в тот момент, когда десантно-штурмовой корабль снова пронесся над их укреплением, но теперь тяжелые болтеры молчали, а в реве двигателя отчетливо проскальзывал болезненный кашель и стук. Приглядевшись слезящимися глазами, псайкер понял, что от одного из двигателей машины идет черный дым.

- Получилось? – прохрипел он. – У нас получилось?

- У нас получилось их разозлить, - мрачно отозвался Тор, из носа которого стекала струйка крови, а белок правого глаза стал полностью красным.

- Конструкция «Громового ястреба» создана с многократным запасом прочности, - пояснил Варнак. – Нанесенные повреждения затрудняют пилотирование, но их недостаточно, чтобы вывести машину из боя. У него все еще есть турболазер, который…

- Нет. Они не применят крупный калибр, Варнак. Теперь для них вопрос чести убить нас лично, - инквизитор закашлял кровью. – Зог, старею… Сейчас предатели высадятся, но мы встретим их огнем и сталью, явим им гнев Императора.

Он вытащил из кобуры плазменный пистолет, и пробужденный дух оружия отозвался кровожадным гудением.

Герман последовал примеру наставника. Его собственный плазменный пистолет не был так богато украшен, и происходил не с Ризы, а с местного мира-кузни сектора Оринтис, но все же оставался грозным оружием.

Молчаливая Айна Майгрем забросила за спину хеллган и вытащила из одного из ящиков плазмаган. Благослови Император Варнака за его запасливость и заботу об арсенале...

Сам Варнак держал перед собой огромный двуручный топор с лезвием в виде половины шестеренки, и испускал неровное гудение бинарного канта, что наполнял турели «тарантул» и уцелевших боевых сервиторов резвостью и яростью. Его оружейные механодендриты, оканчивающиеся неведомыми орудиями, названий которых Герман даже не знал, угрожающе топорщились.

Брат Герион отсоединил магазин своего болтера и вставил другой, судя по цветовой маркировке, снаряженный бронебойными болтами «кракен».

- В чем ужас смерти? – вопросил Ультрадесантник и тут же ответил сам. – В том, что наше дело останется незаконченным. В чем радость жизни? Умирать со знанием, что дело закончено! - он возвысил голос. – Наша могила вырыта здесь, на земле чужаков, и мы не подведем Императора, ибо неудача страшнее смерти! С отвагой мы преуспеем и с честью превозможем! За человечество и во имя Его!

- Боевой брат, вы не думали стать капелланом? - спросил его Герман, поддавшись порыву отчаянного веселья.

- Меня звали в реклюзиариум лет сто назад, но мне не очень нравится черный цвет, - ответил Герион и устрашающе расхохотался.

«У них есть чувство юмора, - подумал дознаватель удивленно. – Воистину бесконечны чудеса Вселенной».

Они услышали врагов прежде, чем увидели.

Безобразная какофония разорвала ночь, разом перекрыв шелест травы и шум дождя. Оглушительный рокот, скрип, скрежет, вой и визг одновременно – вот что следовало впереди Ангелов Экстаза. Высокочастотные модуляции этой исторгнутой варпом симфонии впивались в мозг, мешая целиться, видеть и даже просто думать. Низкочастотные резонировали с внутренними органами, вызывая тошноту и иррациональное чувство паники.

Герман стиснул зубы и опустился на одно колено. Эту психосилу он знал намного лучше, чем «машинное проклятие», ее оттачивал до совершенства любой псайкер, имеющий хоть какой-то талант к дисциплине телекинеза. Ее не требовалось творить с нуля, достаточно активировать гипноиндуцированные мыслешаблоны и взять из варпа столько энергии, сколько удастся удержать внутри разума.

Миг – и вокруг агентов Инквизиции возникла мерцающая золотистая полусфера «психического барьера». Какофония не стала тише или приятнее, но ее пагубное влияние было отсечено.

- Спасибо, Герман, так и держи, - ободряюще сказал Тор. – А теперь отправьте этих тварей обратно в преисподнюю.

Селение Ушедших

В жизни многих людей наступает перелом, когда рвется последняя ниточка, связывающая с прежней жизнью, сгорает последний мост, и остается лишь один путь – вперед, во мрак неизвестности. У кого-то это происходит тихо и буднично, осознаваясь постфактум, кто-то проходит через ад.

Перелом Владислава Вертера наступил именно так, на бескрайних полях Иша’киараль, под светом чужих, ко всему безразличных звезд, в десятках тысячах световых и обычных лет от дома. В кровавой бойне, о которой никто не узнает, среди подвигов, за которые не будет награды. В его жизни случались битвы более страшные, более масштабные и уж точно более значимые, но судьбу его определила именно эта скоротечная и жестокая схватка, от которой не зависело ничего – кроме собственной жизни и души. И жизней и душ тех, кто доверился ему.

Когда на землю рухнули десантные капсулы, ударная волна сбила Вертера с ног, и возможно именно это спасло ему жизнь. Потому что буквально в следующую секунду откинулись аппарели и во все стороны ударил шквал болтерного огня. Космические десантники, даже пораженные порчей, вступили в бой именно так, как полагается Астартес – внезапным сокрушительным ударом, который не оставлял врагу шансов опомниться. Впрочем, один положительный момент в прибытии Ангелов Экстаза все же был – орки, до этого положительно настроенные выбить все дерьмо из “юдишек” и «феек», с радостью переключились на новый махач, который обещал быть гораздо более увлекательным.

Все еще держась в тени, Вертер чуть приподнял голову от земли и попытался понять, кто же тут побеждает. Самое логичное и очевидное решение – подождать, пока одна из сторон не победит, и добить выживших. Но здесь были свои ньюансы. Агенты могли справиться с довольно большим количеством орков. Даже если бы не удалось убить всех, их было бы несложно обратить в бегство. В то время как даже единственный выживший космический десантник представлял смертельную угрозу для всех троих. То есть… придется помогать оркам. Именно эти соображения Вертер изложил Джею, с трудом перекрикивая грохот стрельбы, потому что орки в долгу не остались и теперь нарезали круги вокруг Ангелов Экстаза, обильно поливая их «даккой».

- Просто подожди! – проорал ему Джей. – Не высовывайся раньше времени!

- Куда ждать?! – крикнул в ответ Вертер. – Ты выгляни в окно, орки больно быстро кончаются!

Ангелы Экстаза, хотя и оказались окружены со всех стороны, компенсировали свою численность сверхчеловеческой меткостью и прочностью брони. Каждую секунду умирало до десятка орков, и лишь одна единственная пуля нашла дорожку в сравнительно мягком горжете силовой брони, свалив ее владельца. Если это продолжится, заслон из зелени скоро исчезнет, и оперативникам придется иметь дело с целой кучей Астартес-предателей.

- Какие твои идеи?! – вопль катачанца едва был различим за шумом схватки.

- Простые! – рявкнул Вертер. – Вон один без шлема выебывается!

Он переключил хеллган на автоматический огонь и захватил визором цель. Когда в дело вступили электронные системы управления, время словно замедлилось, и Вертер в деталях успел рассмотреть лицо жертвы. Если это еще можно было назвать лицом… голая блестящая кожа, больше похожая на внутреннюю слизистую оболочку, выпученные абсолютно черные глаза, лишенный губ рот и выпяченные вперед острые зубы, что шевелились на манер жвал у насекомого.

«Мутант… - подумал он. – Быть добычей – вот судьба мутанта».

И утопил спусковой крючок.

Никогда прежде хеллган в его руках не выдавал такую мощь, ни на тренировках, ни на тестовых отстрелах, ни в бою. Но теперь шипение и треск, сопровождавшие стрельбу, казались на удивление мелодичными, а само оружие совершенно явственно излучало счастье. Хеллган не просто стрелял – он пел, радостно и вдохновенно.