Всадник на чужой земле - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 34

Короче, ситуация крайне запутанная. А чтобы сделать ее еще веселее, существовали вольные и союзные города. Первые подчинялись не местным властителям, а напрямую главам линий и кул, платили налоги непосредственно в их карман, получая взамен определенные льготы. Иногда там правила купеческая верхушка, изредка проходили выборы, и совсем нечасто распоряжался наместник. Союзные оказались не менее странным делом. Это могли быть и вольные, и иные портовые города, объединенные в политическую и экономическую группировку. Нечто вроде Ганзы, но не одна, поскольку здесь несколько морей, и выгоды совместных военных действий или установления общих цен на привозные товары любому понятны. Чужаков всячески давили.

Во-вторых, это действительно Индия. И не она одна. Я не настолько любитель географии, чтобы уверенно опознать все вокруг, однако общие очертания достаточно красноречивы. Никаких сомнений. В Ойкумену входили территории Индии, Бангладеш, Пакистана, Ирана, Афганистана, Малайзии, Индонезии, возможно Бирмы, Таиланда и Южного Вьетнама. Не уверен в политических границах прежнего мира. Еще Цейлон и Мадагаскар. И, что намного интереснее, имелось несколько так называемых «заморских» кул. По картам абсолютно невозможно понять, где они находились. Потому что — сюрприз! — выхода к морю земли не имели. Определить местонахождение, при моих географических знаниях, никакой возможности. С одинаковой вероятностью тамошние горы могли оказаться Андами, Кордильерами, Альпами или вообще Уралом. Привязаться не к чему. Названия ничего общего с прежними не имеют. Целиком очертаний континентов пока не изобразили. При этом торговля стабильно велась. Как?

А вот это в-третьих. Меня в очередной раз макнули носом в спесь жителя двадцать первого века. Суеверия — глупости. Ага, смотря какие. То химеры летают, то колдуны в храме богини Казн создают чудовищ. Теперь та самая Тьма, коей клянутся и проклинают, проявилась. То есть память Гунара исправно сообщала про существование Лабиринта, где водятся чудовища, и что он не имеет ничего общего с катакомбами. Более того, я прекрасно знал про существование Крепостей. Ведь не зря они стоят именно на выходах числом ровно триста тридцать три. И на сегодняшний день не существует ничего более важного для любого владельца, чем удержание данного владения. Дело в том, что через Лабиринт можно за сутки дойти из Мадагаскара на Суматру. Пусть у них совсем другие названия, суть от этого не изменяется.

А это означает возможность перебросить подкрепления из дружественной Крепости и торговлю. Проблема в том, объяснял Фалько, убедившись в моей наивности (я не притворялся: подавляющее количество жителей Ойкумены имеют минимальное представление о Лабиринте и жутко его боятся), что он как бы живой. Любой оставленный предмет втягивается в стены или пол, рисунки исчезают, прежняя дорога может внезапно пропасть и появиться новая, хотя таких случаев всего несколько. В основном он довольно стабилен, но это именно Лабиринт. С запутанными ходами и поворотами, в которых царит вечная Тьма. Какой бы силы ни был источник света, всегда можно увидеть лишь шагов на пять вокруг себя.

Заблудиться внутри легче легкого, порой исчезали целые караваны, и лишь Гильдия Провожатых способна найти нужный путь. И именно в ней состоят те самые колдуны в черных одеждах. Члены Гильдии стоят отдельно и имеют кучу привилегий от всех власть имущих, проживая в роскоши в отдельных кварталах Крепости. Тронуть членов организации себе дороже. Не только ты, но и весь клан лишится доступа в Лабиринт и получаемых от его использования преимуществ.

Пара показательных примеров закончилась гибелью всей верхушки наглецов, даже не имеющих отношения к происшествию, и члены Гильдии стали неприкасаемыми. Причем попасть внутрь Гильдии постороннему невозможно. Только родившийся в ней может быть ее членом. Впрочем, ходят упорные слухи, что мало кто из них доживает до старости. Чудовища в Лабиринте водятся самые настоящие, очень вероятно используемые человеком — просто одомашненные из тамошних. Ко всему якобы Лабиринт сосет силы из находящихся там. Кто чаще посещает, быстрее отправляется на небеса. Очень логично.

На попытку уточнить детали Фалько ответил: «Не следует человеку рассказывать о том, чему он сам не был свидетелем, и описывать страны, которых не видел». Зато назвал пару книг, где можно встретить подробное описание подобного рода путешествий. Я крайне велеречиво поблагодарил за помощь, намекнул на денежную благодарность. Он сделал непонимающий вид. Неплохо. Достоинство — это не наследственная земля. Оно не может быть передано просто так. На его месте я бы не был столь щепетилен. Но это поведение благородного мужа, и другой не менее достойный (я, весь блистающий человек чести) не мог не отметить, пригласив посетить дом в любое удобное время.

Он охотно согласился, пообещав обдумать мое спонтанное выступление с критикой местного утописта и подготовить встречные аргументы. На экзамене для повышения ранга чиновника умение вести дискуссию и возражать неким тезисам не просто приветствуется, а его буквально требуют. Вот и он не прочь отточить доводы для будущих споров. Ничего против не имею.

Я сейчас в странном положении. Вокруг либо ниже-, либо вышестоящие. Первые в оппоненты не годятся, вторым я без основательных причин сам не смею противоречить. А здесь человек непредвзятый, образованный и ищущий нечто новое. Нам обоим знакомство может пригодиться. Да и нужны мне люди без шор на глазах. Некоторые предварительные идеи стоит хорошо обсудить до вынесения на общее обозрение. Это не в очко сыграть на медную монету. Здесь ставкой моя будущая карьера и башка. Падать с большой высоты больно и очень обидно.

Яким грозно надулся и двинулся на меня. Вымахал детина в натуральную оглоблю и при желании мог кулаком выбить дверь. Или быка оглушить. Только я не собирался ждать, пока он достанет со всего размаху. Множество ударов, обрушившихся с наскока, на этот раз не помогли. Не давая зажать себя в угол, я вертелся, постоянно жаля острием сабли. В какой-то момент он потерял терпение и в гневе замахнулся совсем уж по-детски. Я быстро скользнул вперед, и острие клинка уперлось в его горло.

— Ты убит! — провозгласил Рахоли Ланг под насмешливые крики остальных.

Мы торчали на тренировочной площадке, и рядом звенели саблями еще две пары. Главный оружейник вполне сознательно нас свел. Должность Ланга так официально называется. Фактически он занимается обучением правителя Джокума фехтованию. Поскольку тот еще молод — заодно воспитанием немногочисленных приближенных, частенько используя для демонстрации и показа приема телохранителей.

— На лошади я бы его сделал! — запальчиво воскликнул Яким.

Людей сюда подбирали не просто так. Любой из них на коне способен показать чудеса джигитовки, зарубить трех-четырех пехотинцев, умело управляя скакуном, и попасть стрелой в мишень на скаку. Их луки имеют крайне мало общего с палкой, на которую натянута тетива. Оружие было коротким, для удобства стрельбы с лошади имело обратный изгиб, благодаря чему при меньшем размере достигалась большая убойная сила. Кроме того, изготавливались они настоящими мастерами из нескольких частей, укрепленных накладками из костей или рогов животных. Натуральный гуннский или монгольский, не настолько в древностях разбираюсь.

— Согласен, — провозгласил я торжественно. — Мой опыт владения оружием, как всадника, минимален.

Яким удивленно моргнул. Среди родовитых не принято признавать свои слабости. Но глупо было бы отрицать реальность, да еще и при прекрасно знающих правду. Они меня уже видели в седле на таком же уроке, откуда и появилась уверенность, что любой разделает спокойно. Никто и не подумал ставить на меня в поединке. Если и слышали про первое знакомство с Рангитом Бойсом и результат, списали его на необычное оружие. Ну вот немножко вышло иначе.

Боевой жеребец у нас в семье был один, и уже в изрядном возрасте. Приходилось беречь. Имелся еще двухлеток для будущего похода, но там и вовсе не подпускали. А в деревне больше коней не имелось. На юге они редки и дороги, пашут на волах. Всерьез отец учил старших братьев, а я все больше наблюдал со стороны. Кроха тоже не умел по-настоящему верхом, будучи асом на земле. Поэтому ездить я мог, а вот сражаться даже со средним рубакой верхом лучше не пробовать.