Ярый Рай (СИ) - Серебро Гера - Страница 3

Плечи девушки мелко затряслись, по щекам потекли слезы.

— Я… я с ним спала, — тихо призналась она, опустив глаза.

— Я тебе не верю, — издеваясь, ответил отец. — Ведите ее на осмотр. Мне нужно официальное заключение.

Лиза только и смогла, что вскинуть голову и ртом молча заглатывать воздух. Она растерялась так, что полностью утратила способность к сопротивлению, и доктор, воспользовавшись ее состоянием, подхватил девушку под локоть и уверенно повел вперед; шавка шла перед ними, указывая дорогу, а монстр выдвинулся позади всех. Отец остался внизу, у подножия лестницы, и ядовитым взглядом проводил дочь.

Как в тумане девушка перебирала ногами, спотыкаясь о ступени, путаясь в подоле платья, пересекла широкий светлый коридор на втором этаже и очутилась у распахнутой двери собственной комнаты. Доктор завел Лизу вовнутрь, монстр шагнул следом, пригнувшись, потому что рост его был настолько огромен, что дверные проемы оказались для него маловаты. Двери захлопнулись, девушку усадили на кровать. Она беспомощным взглядом обвела пространство, в который раз передернулась от вида монстра, переключилась на доктора, увидела отражение себя в зеркале напротив: потерянную, подавленную, с опухшей, посиневшей щекой; всхлипнула, спрятала лицо в ладони и заплакала.

— Лиза, послушайте меня… — приблизился к ней доктор.

— Не трогайте меня! Не смейте меня трогать!.. — сквозь слезы выкрикнула девушка и рывком отодвинулась подальше.

— Мы не будем проводить осмотр, мы и пальцем к вам не прикоснемся, только успокойтесь и выслушайте нас, пожалуйста. Вы же понимаете, что, даже если я сейчас выйду и совру вашему отцу, то это ни к чему не приведет. Беременность вы не сможете скрывать долго.

— Откуда вы… как вы…

— Какой у вас срок? Сколько месяцев?

— Я… вы…

— Четыре, — прохрипел монстр.

— Да как… Кто вы такие? — выдохнула Лиза, чувствуя, как земля уплывает из-под ног. Девушка совсем, ни капли ничего не понимала, ей стало казаться, что она сходит с ума, потому что никто — никто! — кроме нее и Тима-предателя не знал страшную тайну и не смог бы узнать, потому что живот она стягивала корсетом так, что выглядела еще стройнее, чем до беременности. Они не могли знать, не могли догадаться — но они все знали и ни секунды в том не сомневались.

— Ведь ваш отец не брезгует убийствами чести? И вы это знаете, ведь так?

— Что…

— Вы нам очень нужны, Лиза. Мы вытащим вас отсюда, можете на нас положиться. Идемте, поговорим с вашим отцом. И запомните две важные вещи — первое, мы вам не враги, второе — ничего не бойтесь. Подыграйте нам, если потребуется. Хорошо?

— Вы… что вам надо? Кто вы такие? Откуда вы все знаете?!

— Потом, все потом. Щека, сильно болит? — доктор сел на кровать, открыл чемоданчик, достал оттуда отрезок бинта, сложил его в несколько слоев и смочил в тазу с прохладной водой, стоящем на зеркале с прошлого вечера. — Ярый, помоги.

— Нет, нет, не надо, не приближайтесь ко мне, нет, нет, нет! — отчаянно закричала Лиза, закрыв лицо руками. Монстр оторвался от дальней стены, где стоял все время, подошел к ней, протянул к щеке руку — у девушки душа ушла в пятки, сердце замерло — и… ничего не сделал. Постоял так секунду или две, убрал руки за спину и шагнул назад. Доктор тут же приложил к щеке холодный компресс.

— Подержите вот так, это уменьшит отек. А теперь идемте.

Машинально прижимая бинт к щеке, Лиза встала. Она нервничала и давила на компресс так сильно, что вода из него выжималась и заливала платье, стекая по лицу и подбородку. И что-то шло не так, и девушка не могла сообразить, что именно, а время и ситуация в целом не располагали к раздумьям; доктор открыл дверь, пропустил девушку вперед, подхватил под локоть и повел на первый этаж, где в холле троицу поджидал отец. Монстр, так же, как и прошлый раз, шел позади, а Лизе казалось, что ее ведут на расправу под конвоем. Описать свое состояние она не смогла бы при всем желании, и впервые в жизни испытала страшное ощущение, когда под ложечкой что-то дрожит. Там действительно что-то дрожало, по-настоящему.

Отец сидел внизу на диване, широко расставив ноги, и смотрел на дочь очень недобрым взглядом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, оно пугало, и Лиза заметила, что так сильно прижимает локоть доктора к себе, что ее собственная рука онемела. Вцепилась в чужого человека, как в соломинку. Он обещал помочь. Но поможет ли? Как вообще можно доверять людям, чужим, странным, которых ты сама не знаешь, один из которых — монстр?

Никак. Но и выбора не было.

Доктор довел девушку до дивана, сел с ней рядом, жестом пригласил отца присесть в кресло напротив. Монстр молча встал позади, и его тень полностью накрыла собой Лизу. Она боялась обернуться, но, по скрипу кожаной набивки за головой догадалась, что он положил руки на спинку дивана, чуть выше уровня ее плеч. Ощущать его близость было очень неприятно.

Отец сузил глаза.

— Мы провели осмотр. Девственная плева нарушена, — сухо и официально сказал доктор. — Я выпишу заключение, если пожелаете.

— Выписывайте, — не менее сухо ответил отец. И, хотя внешне он оставался спокойным, Лиза видела, с каким трудом ему удается удерживать себя в руках. Пальцами мужчина постукивал по подлокотнику, выбивая однообразный ритм — верный признак того, что он находится на грани.

— Это еще не все, — доктор раскрыл чемоданчик, достал оттуда пожелтевшие бланки, карандаш, и что-то записал каллиграфическим почерком. — Девушка беременна. Это тоже указывать?

— Что вы сказали? — не сразу, медленно и по слогам переспросил отец.

— Срок четыре месяца.

На этих словах Лиза с шумом втянула ноздрями воздух, потому что с начала разговора от невыносимого внутреннего напряжения она перестала даже дышать; то, что происходило перед глазами, меньше всего походило на помощь. Ее топили, подставляли самым бесчестным образом, и от услышанной новости отец перестал контролировать себя. Он вскочил с кресла, одной рукой схватил девушку за шиворот и выдернул в положение «прямо», другой пошарил по пояснице, выискивая шнурки от корсета — нашел, грубо дернул узел вниз, отчего тот развязался.

— А-ах, — сморщилась Лиза, потому что передавленные ребра болезненно расправились, органы вернулись в обычное положение, и теперь через платье отчетливо просматривался маленький, но живот, развеивающий последние сомнения отца.

— Ах ты… ах ты… сучка!!! — взревел он страшным голосом и замахнулся на Лизу — она вскрикнула, зажмурилась, но тут рука Ярого метнулась вперед из-за ее спины и перехватила сжатый кулак отца.

— В моем присутствии попрошу воздержаться от применения насилия, — голосом, не терпящим возражений, сказал доктор. — Сядьте.

Отец перевел взгляд, полный ненависти, с дочери на монстра; мужчина передернулся от отвращения, прикинул габариты противника, раздосадованно проскрипел зубами, выпустил Лизу, разжал кулак и нехотя вернулся на место. Ярый занял исходное положение, сложив руки на груди. Девушка так и осталась стоять.

— Я понимаю, что ситуация для вас непростая, — как ни в чем не бывало, продолжил говорить доктор. С прежней спокойной и деловитой интонацией.

— Непростая? Это вы называете непростой ситуацией? — усмехнулся отец, выбивая ритм на подлокотнике, темп которого значительно ускорился. — Вам пора уходить. Сколько я должен? — спросил он, не сводя с Лизы ледяного взгляда. И она понимала, что, как только доктор и монстр шагнут за порог, ее очень быстро не станет.

— Погодите, не торопитесь. У меня есть к вам деловое предложение, — доктор, и не подумав никуда уходить, доверительно склонился к отцу. — Видите ли, моему другу, — указал на Ярого, — Нужна жена.

— Нет, — тихо выдохнула Лиза.

— И он согласен взять вашу дочь в жены, не взирая на, кхм, известные нам нюансы.

— Нет. Нет-нет-нет, вы не можете, — добавила Лиза громче. И, как бы она ни силилась не смотреть на Ярого, глаза как намагниченные приковались к нему. Ее замутило от одной только мысли, что вот это нечто, застывшее, как изваяние, с безучастным каменным лицом, что это существо, обладающее сокрушительной силой — с какой легкостью оно перехватило кулак отца! — что оно, обезображенное неведомой болезнью, огромное, выше и массивнее всех существующих людей, существо, похожее на восставшего из могилы мертвеца, который ожил не полностью — что оно может стать ее мужем. Трогать ее. Лапать. Прикасаться, везде. Она только на мгновение представила, как это все будет происходить, и кровь в жилах стыть стала.