Самодовольный мистер Костюм (ЛП) - Киланд Ви - Страница 31

Делия знала, что я расстроена, поэтому повернулась к мужу.

— Не говори так. Он не с этой телкой. Они не его семья.

— Я думала о том же самом, — сказала я. — Он был влюблен в нее, сейчас нет другого мужчины на горизонте, а она, похоже, мать его ребенка. Где в этой картине место для меня?

Делия, как могла, пыталась успокоить меня.

— Ты заглядываешь далеко вперед. Он не собирается быть с ней, особенно после того как узнал, что она врала ему годами.

Я вздохнула.

— Эта женщина красива и коварна. Готова поспорить, она уже пытается выяснить, как повернуть ситуацию в свою пользу. Она запланировала встречу с ним, чтобы поговорить о бизнесе, еще до того, как он узнал о Хлое. Она хочет объединить компанию Лиама с компанией Грэхема.

— Спорим, она хочет объединить гораздо больше, — рассмеялся Тиг.

Делия подошла к Тигу и в шутку его стукнула.

— Ты прекратишь? — Она посмотрела на меня. — Кажется, Грэхем на самом деле заботится о тебе. Мне с трудом верится, что он попадется на эту хрень.

Тиг снова вмешался:

— Я с трудом могу представить Сорайю в роли Мэри Поппинс с его ребенком. Ты должна оценить ситуацию в целом. Даже если мистер Большой Придурок не сойдется с матерью девочки, Сорайе все равно придется иметь дело с воспитанием чужого ребенка, если она останется с этим парнем. Вот это нужно учитывать.

Он был прав. У этой проблемы было столько разных уровней.

— Сорайя будет хорошей мачехой. Мы могли бы покрасить концы волос девочки и проколоть ей уши, — улыбнулась Делия.

Тиг выдохнул большую струю дыма.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, тебе надо попрощаться с месье Толстосумом и Сироткой Энни. Это просто мое мнение.

Тем вечером я, наконец, поменяла цвет кончиков волос. Они были зелеными с дня торжества, но к данной ситуации, казалось, подходил лишь один цвет.

Красный.

Грэхем

Казалось, Сорайя ускользает от меня. То, что она мне сказала про вечера с друзьями, было полной хренью. Худшее в этом — я даже не могу винить ее. Представим, если бы ситуация была противоположной. Как бы я смог вынести тот факт, что она родила ребенка другому мужчине? От этой мысли меня тошнило. Я был так одержим ею, что не мог себе этого представить.

Эта неделя казалась кошмаром, от которого я не мог проснуться. Все, чего я хотел, это вернуться обратно к тому, как все было до поминок. Все было так просто.

Мне нужно было сделать столько работы, но я не мог перестать думать о двух женщинах, проникнувших в мой разум: Сорайе и Хлое.

Если она на самом деле была моей дочерью, то я ей столько задолжал. Она ни в чем не виновата.

Не беги впереди паровоза.

Мне нужен был этот тест на отцовство. Во мне все еще была какая-то часть, которая отказывалась верить без доказательств. Я не мог позволить себе вовлечь эмоции, пока не подтвердится, что она моя.

Голос моего секретаря прервал мои мысли.

— Мисс Моро здесь, чтобы увидеться с вами.

Щелкнув часами, я сделал глубокий вдох и сказал:

— Пропустите ее.

Дверь открылась, и Женевьева вошла с таким важным видом, будто владела этим местом. Было время, когда практически так и было. Она, Лиам и я проводили часы в этом самом кабинете, продумывая стратегии, до самого рассвета. Она сделала мне бесчисленное количество минетов под этим самым столом, перед которым сейчас села, закинув ногу на ногу. Казалось, это было вчера, за исключением того факта, что моя прежняя любовь превратилась в подобие ненависти.

Она положила на мой стол белую коробочку.

— Я принесла твое любимое пирожное из «Магнолии». С арахисовым маслом. Я помню, как сильно ты…

— К черту! Похер на пирожное, — выплюнул я. — Она моя?

Очень похоже на постепенный переход к делу в разговоре.

Женевьева широко распахнула глаза.

— Что?

— Ты меня слышала. Хлоя. Она моя дочь?

Она выглядела совершенно шокированной, ее щеки стали красными. Как она могла не предусмотреть такой поворот событий?

Женевьева все еще молчала, и я продолжил:

— Почему ты выглядишь такой удивленной? Ты на самом деле думала, что я увижу ее на поминках и не задам тебе этот вопрос?

— Я не знаю, Грэхем.

— Что значит, ты не знаешь?

— Я боялась этого момента пять лет. Не знаю, как смогу объяснить свои мысли тебе так, чтобы ты понял.

— Ну… У меня есть весь чертов день. Давай выясним. — Она снова молчала, и я сказал. — Хорошо, тогда начну я. Ты трахалась с Лиамом и мной в одно и то же время, так?

— Да.

— Сколько прошло времени с нашего последнего секса, когда ты узнала, что беременна?

— Месяц.

— Какой у тебя был срок?

— Два месяца.

В гневе я швырнул ручку через весь кабинет.

— Как, блядь, ты могла так поступить? — выплюнул я ей в лицо.

Ее глаза начали наполняться слезами.

— Может, дашь мне попробовать объяснить?

— Жду с нетерпением послушать, как ты будешь спасать свою задницу.

Она на секунду закрыла глаза.

— Я любила вас обоих, Грэхем. Действительно любила. Это эгоистично с моей стороны, считать, что у меня было на это право, но это правда. Я хотела, чтобы так было всегда. Быть с вами двумя — лучшее, что со мной было. Но я знала, что как только ты все выяснишь, это закончится. Я сказала Лиаму, что мы больше не спим вместе. Он не знал, что я спала с вами обоими в одно и то же время. Очевидно, ты ему тоже не сказал.

— Мы практически не разговаривали после того, как я поймал вас.

— Я знаю. Прекрасно знаю. Это до сих пор разбивает мне сердце. — Она посмотрела в окно и задержала там взгляд на несколько минут, собираясь с мыслями. Затем Женевьева, наконец, продолжила: — Когда родилась Хлоя, она была светлее, чем сейчас. У нее было мало волос. С первого взгляда не было видно, что она не похожа ни на Лиама, ни на меня. Когда она стала постарше, я знала, что он начал замечать, как она похожа на тебя. Он предпочел игнорировать это. Мы оба предпочли. В то время наши отношения уже испортились. Но Лиам любил Хлою больше своей жизни. Он не мог даже представить себе такую возможность, что она не была его дочерью.

— А что же я? Ты думала, что я никогда не узнаю?

— Глубоко внутри я всегда чувствовала, что она твоя. И если быть честной, это делало меня счастливой. Отношения между мной и Лиамом испортились очень быстро после свадьбы. Я поняла, что совершила огромную ошибку. Я все еще любила тебя так сильно и всегда глубоко сожалела о том, что причинила тебе боль.

— И снова, я все еще не понимаю, как ты могла скрывать это от меня.

— Мне нет оправданий, кроме того, что я не хотела разрушить жизнь Хлои. Я решила, что не уйду от Лиама. Оставаться с ним было меньшим из двух зол, так как я знала, что ты никогда не примешь меня обратно. Поэтому я позволила всему идти своим чередом. Я просто пыталась сохранить мир. — По ее щекам покатились слезы.

Я отказывался смягчаться.

— Я хочу тест на отцовство, немедленно.

— Я не буду тебе препятствовать в этом, Грэхем. Я дам тебе все, что ты хочешь. Время с ней. Тест. Я только прошу, если окажется, что ты ее отец, пожалуйста, не говори ей, пока она немного не повзрослеет, чтобы лучше это понять. Хлоя только что потеряла единственного отца, которого знала. И она опустошена.

— Я никогда не сделаю ничего, что может ей навредить. Я не буду говорить ей пока что, если это в ее интересах.

— Я действительно забочусь о тебе. Я никогда не хотела тебя обидеть. Пожалуйста, поверь мне.

— В течение недели я хочу сделать этот тест, Женевьева. Я все подготовлю, так что смогу быть уверен в точности результатов.

На ее лице мелькнула паника.

— Ты ведь не собираешься забрать ее у меня?

— Я никогда не заберу ребенка от матери.

Женевьева шмыгнула носом.

— Спасибо.

— Если окажется, что она моя, я хочу, чтобы ты собрала все фотографии с ней, которые у тебя есть, с момента ее рождения. Ты меня поняла?