Порочная игрушка (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 19

Он захватывает мои губы в поцелуе. И, несмотря на неконтролируемое желание сделать что-то извращенное со мной, я чувствую, что он гордится моим подчинением.

— Это не будет нежно, — предупреждает он, почти касаясь моих губ своими.

— Я знаю. И готова.

Он отстраняется от моего рта и пожирает меня своим взглядом.

— Это не будет нежно и это будет больно. Очень. Но ты также почувствуешь то, чего никогда не чувствовала с мужчиной раньше. Я буду владеть каждой частичкой тебя, внутри и снаружи.

— Я не уйду.

— Чертовски верно, — говорит он с рычанием, но затем его черты немного смягчаются, и он хмурит брови. — Уверена, что хочешь этого после случившегося? Не хочу, чтобы ты начала плакать в тот момент, когда я буду внутри тебя по самые яйца. Может быть, я и мудак, но не насильник. Сейчас самое время, Банни. Это твой билет на свободу.

— Обещаю, — заверяю я его и вздергиваю подбородок. — Я хочу этого.

Прежде чем я заканчиваю свое предложение, он сильной рукой хватает меня за запястье и тащит из ванной. В тот момент, когда лиловая комната попадает в поле моего зрения, мой мир переворачивается.

— Нет, не здесь! Отведи меня в свою комнату или на чертов диван, но, пожалуйста, не здесь, — умоляю я.

Темные завитки интриги закручиваются в его серых глазах, пока он пытается понять мой страх. Его грудь вздымается, как будто он вдыхает его. Это должно напугать меня. Он чертов псих. Животное.

Но это не пугает меня.

Я хочу его.

Знаю, что с ним мое унижение будет соответствовать силе моего удовольствия.

Только не здесь.

— Я мог бы заставить тебя, — ворчит он, — но, к счастью для тебя, я предпочитаю трахаться в Дыре.

Вздыхая с облегчением, я киваю.

— Возьми меня туда. Сделай со мной все плохое, что только захочешь.

Его рычание почти нечеловеческое, когда он тащит меня из лилового ада к черной двери. Он достает ключ из кармана брюк и вставляет в замок. Быстрым движением запястья проворачивает ключ в замке, открывает дверь и, ступив в прохладную темноту, заводит меня за собой. Я вздрагиваю, то ли от того, что он хлопает дверью, то ли от того, что он запирает ее, будто я заключенный, который может попытаться сбежать.

— Что это за запах? — шепчу я. Шарю рукой в темноте в поисках выключателя и наступаю на что-то, похожее на алюминиевую банку из-под содовой.

— О, Банни, — его голос рассекает темноту, замораживая меня до костей, — ты должна чувствовать себя как дома.

Услышав слева звук щелчка, я поворачиваю голову в этом направлении. Длинная люминесцентная лампа над столом мерцает и гудит, и, наконец, освещает часть темного пространства. Бракс стоит там, медленно расстегивая пуговицы своей рубашки, не на секунду не отрывая от меня взгляда.

Я отвожу взгляд и осматриваю ужасную комнату. Стены расписаны граффити словами «шлюха» и «сука». В комнате пахнет мочой и мусором. Мой желудок скручивается в тугой узел, и меня тошнит от этой Дыры. Мусор валяется у стен, и грязный матрас лежит в центре комнаты.

Комната вызывает тревогу и очень похожа на ту, из которой я уехала чуть более недели назад. Забавно, как за такой короткий промежуток времени я успела забыть, как мерзко там было. Но теперь, когда поменяла обстановку, я ужаснулась от того, как там жила...

Удивительно, что я выжила.

Мужчины трахали меня. Воровали у меня. Били. Накачивали наркотиками. Насиловали.

А я продолжала возвращаться туда снова и снова.

— Я себя не очень хорошо чувствую, — говорю я, пытаясь не дышать гнилостным воздухом.

Бракс смеется, и это пугает до мозга костей. Его грудь блестит от пота, несмотря на леденящую атмосферу. Я не понимаю, почему он хочет заниматься сексом здесь. Эта комната не вписывается в этот великолепный дом. Она зловещая и мрачная.

— Уверен, ты хочешь дозу, да, шлюха? — иронизирует он. — Хочешь, чтобы я нашел твою хорошенькую маленькую вену и накачал тебя твоим чертовым драгоценным героином? Этого ты хочешь? Этого заслуживаешь?

Я действительно заслужила это. Мое сердце трепещет при упоминании наркотика, ради которого я жила все это время. Я была шлюхой, блядью, животным, которое не могло удержаться от жажды того, что лишь подвергало меня еще большей опасности. Но на данный момент я хочу выбраться из этой комнаты.

— Н-н-нет, — говорю я. Мой голос звучит растерянно. Он серьезно предлагает мне дозу? Это, конечно, заставило бы все пространство вокруг исчезнуть из моего сознания. Тогда бы он смог делать все, что, черт побери, хочет, и мне было бы плевать.

Волна дрожи проходит сквозь меня. Но тогда я не почувствую, как его горячее тело прижмется к моему; не задрожу от оргазмов, которые он мне даст; не почувствую его требовательный, владеющий мной язык у себя во рту.

Я встречаюсь с его недовольным взглядом и приподнимаю подбородок. Покачав головой, я подхожу к нему. Его тело заметно трясет от едва сдерживаемой ненависти. Я и раньше видела этот взгляд в глазах людей. Ничто не может их успокоить, когда они в таком состоянии. Они будут делать то, что хотят. В моих интересах просто смириться с этим.

— Мне не нужны наркотики. Я хочу тебя, — шепчу я, — Господин.

Ненавижу дарить ему удовольствие, называя этим глупым титулом, зная, что это заводит его. Но если это превратит его гнев в желание, я буду его хорошей маленькой игрушкой и дам то, что ему нужно.

Он стонет, когда я подхожу к нему и начинаю расстегивать его брюки. Смотрю в его глаза и дразня облизываю губы. Брэкстон будет моим наркотиком на ночь. Пока я буду сосредоточена на нем, эта чертова комната исчезнет. Так же, как исчезает все, когда я под кайфом.

Разница в том, что я на самом деле хочу его, в отличие от других клиентов в прошлом.

Его брюки падают на пол, напряженный член нуждается в освобождении из боксеров. По крайней мере, я знаю, что возбуждаю его. Я не уродливая, одурманенная наркотиками вещь, которую он подобрал неделю назад. Теперь он получит Джессику.

Шумно вздыхаю, когда он грубо скользит ладонями по моей шее к волосам. Бракс прижимается губами к моим, притягивая к себе. Как только его теплый член оказывается в моих холодных руках, я стону с невысказанной мольбой трахнуть меня.

— Господи, Банни, — шипит он, и его горячее дыхание смешивается с моим, — ты трахаешь мне мозг. Ты мешаешь тому, что я хочу сделать с тобой.

Я глажу его напряженную длину и отодвигаюсь, чтобы посмотреть Брэкстону в глаза.

— Мое тело твое. Делай все, что хочешь, потому что я тоже этого хочу.

Это провоцирует его, потому что он рычит и скользит ладонью к моему горлу. Плотно сжав его, он почти отрывает меня от земли и тащит меня назад. Я держусь за его запястье, но не пытаюсь освободиться от него.

— Банни, ты права насчет того, что твое тело принадлежит мне, — говорит он зловеще, — но ты ошиблась насчет того, что сама желаешь этого. К тому времени, когда я закончу с тобой, ты будешь мечтать оказаться в любом другом месте, но не рядом со мной.

Он грубо бросает меня на матрас, и это выбивает из меня весь воздух. Бракс привык доминировать над каждым, включая мужчин. Но мне такая жизнь не в новинку. Он может доминировать над моим телом, но никогда не будет владеть моим разумом.

Поднимая подбородок с милой улыбкой, я говорю с южным акцентом:

— Делай, что хочешь, красавчик. Я не боюсь.

Он

Мой пульс учащается, и сердце почти выскакивает из груди. Она, нахрен, одновременно и выводит меня из себя, и чертовски заводит. Стройное тело Банни безумно сексуально, когда она вытягивается на грязном матрасе. Защитные инстинкты внутри меня бушуют от ярости, потому что она не должна лежать на полу. Она должна быть в моей постели, наслаждаться теплым камином в моей комнате и в моих объятиях.

Ее глаза, однако, бросают мне вызов, и зверь внутри меня хочет показать ей, что она принадлежит этому месту. Она заслуживает быть оттраханной, как кусок дерьма, коим и является. Эта часть меня хочет одновременно и ударить, и задушить ее, или же заставить истечь кровью.