Сто сорок бесед с Молотовым - Чуев Феликс Иванович - Страница 114

• Предыдущая
• 114/142
• Следующая

Об этом сейчас не говорят, потому что это революционные задачи. Сразу классы нельзя уничтожить, так давайте обсудим, как это сделать. А вот не обсуждают. И не хотят обсуждать. А есть ли другой путь?

Сейчас работают лишь бы, лишь бы. Для этого надо воспитывать людей. Конечно, надо зарплату, но, кроме того, надо воспитание. А этого нет. Все думают, что деньгами возьмут. У нас мораль может быть только революционная. У нас революционные задачи не решены. Нам надо все сделать так, чтобы не допустить мировой войны и, тем более, надо не сдать наши позиции, а усилить. Как это сделать? Борьбой. А борьба опасна. Вот тут и выбирай.

07.12.1976

– А я еще вам Троцкого прочитаю: «Можно ли представить себе, что в течение ближайших 40–50 лет европейский социализм будет загнивать, а пролетариат окажется неспособным совершить революцию…» Как раз уже прошло 50 лет. Тут его основной, так сказать, недостаток.

«В каком смысле мой теоретический или политический долг коммуниста обязывает меня принять ту предпосылку, что европейский пролетариат в течение 40–50 лет власти не возьмет…»

А вот он не взял!

«Я утверждаю, что у меня нет никаких теоретических или политических оснований думать, что нам вместе с крестьянством легче построить социализм, чем европейскому пролетариату взять власть».

Вот моя пометка: «Не теоретическое рассуждение».

«И т. Сталин в 1924 году писал, что усилия одной страны, крестьянской страны, недостаточны для того, чтобы построить социализм…»

В феврале 1924-го было сказано, что в одной стране можно построить производство, но полностью нельзя построить социализм, – говорит Молотов.

– Но здесь Троцкий вроде на марксистских позициях стоит, – заметил я.

– Он использовывает марксизм, но очень ловко – против марксизма, в этом все дело. (Так и сказал на старинный манер: «использовывает». – Ф.Ч.)

– Грань какая-то должна быть между социализмом и коммунизмом.

– Это само собой. Это уже более острая грань. При коммунизме нет государства, это Сталин допустил при коммунизме государство. Это абсурд, с точки зрения ленинизма. Сталин говорит: при коммунизме не должно быть государства, но, если останется капиталистическое окружение…

– Армия и аппарат будут.

– Какой же это коммунизм? – говорит Молотов. – Хорошее жилье, хорошая жизнь, обеспеченность – этого, с обывательской точки зрения, достаточно. Если все бедняки будут жить более-менее хорошо, значит, это уже социализм, не капитализм. Это еще не полный социализм…

(Телефонный звонок. Внучка.)

Бросай частную лавочку или плати государству налоги! Занимается уроками, не хочет заняться настоящей работой. Дипломную работу не сдала, почему не сдала? Я говорю, почему не сдала? Все сдают, а почему ты, что такое за исключение? Подумаешь! – отвечает в трубку Молотов. И поясняет мне: – Она написала, видимо, плохой диплом, я говорю ей, что ерунду написала, так поправь, вполне способный человек, а вот… (Чувствуется, что он любит своих внуков – Лору, Любу, Славу и, конечно, правнучку Полиньку. Каждому умеет найти свое слово. Помню, как в Артеке в 1955 году, прощаясь с пионерами, сказал: – Поеду к внучке. А то она скажет: «Куда это мой дед пропал?». – Ф.Ч.)

– Маркс говорит, что в обществе, основанном на коллективистских началах, производители не обменивают своих товаров. Не обмениваются. Что же, они их бросают в яму? Нет, они без обмена обходятся. Без товарно-денежных отношений. Вот вам социализм.

– Тогда чем отличается коммунизм от такого социализма?

– Очень отличается. Видите, дело в чем. Когда не будет классов, не будет товарно-денежных отношений, уровень производства еще не будет таким, что можно каждому…

– Максимально удовлетворить?

– Нет, не максимальное – наибольшее. Максимального удовлетворения вообще никогда не будет. Это очень зря Сталин употребил, это, так сказать, заигрывание. Что значит – максимальное? Каждый заведет себе рояль, каждый заведет себе авто – это же абсурд. Значит, не максимальное, а удовлетворение всех основных потребностей. Все будут иметь, любой пользуйся – общественным. Вот теперь, я в том числе, и все министры и прочие пользуются столовой. Заплатил 60 рублей в месяц и получил все продукты. Выработал 100 дней тру-трудовых – получай. Маркс и говорит: каждый будет получать за проработанное свое количество дней. Работал, вырабатывал башмаки, 100 пар, проработал 100 дней над этими башмаками, ты берешь пару лишь башмаков, а остальные 99 ты получишь другими продуктами, и выбирай, что тебе нужно.

– Но какой-то учет будет? Социализм есть учет.

– Самый строгий. Самый строгий. Коммунизм дальше идет, потому что тогда будет такое изобилие, тогда надо не только уничтожить классы, а уничтожить разницу между физическим и умственным трудом. Меж городом и деревней можно уничтожить, но еще останется разница в уровне.

– Если уничтожить классы, как же останется разница между городом и деревней?

– Энгельс говорил об этом, что крестьянства не будет, но жители гор будут жить в других условиях и не захотят у подножия жить. У них свои проблемы. Нельзя все это будет уравнять, и нет в этом необходимости, и никто этому мешать не будет. Хочешь в деревне жить – пожалуйста, но ты будешь в менее культурных условиях жить. И театров будет меньше у тебя. Возможно, у тебя будут кино и телевизор.

– И общение другое.

– Ну, другое. Одним это нравится, а другим не нравится, пожалуйста. Чтобы разницы не было в социальном отношении, конечно, надо еще какое-то время, это полностью не сразу уничтожат, тем более, разницу между умственным и физическим трудом.

Изобилия продуктов сразу еще не будет. Еще будут, может быть, по нормам выдавать. А потом, при социализме, Ленин говорил: никто из должностных лиц не будет получать выше среднего рабочего. Никто из должностных лиц, включая и секретаря Генерального, и председателя Совнаркома, Совета Министров, – никто из должностных лиц не должен получать выше среднего рабочего. Это осуществляла Парижская коммуна. Но разве у нас это есть?

А мы приукрашиваем недоделанное. А главное в том, что нельзя преодолеть бюрократизм, пока один 100 получает, а другой – 1000 в месяц…

…Организовать может только рабочий класс, а вот внести идеологию социализма – научно подготовленные люди, то есть интеллигенция.

– Правильно ли, что интеллигенцию назвали прослойкой?

– Правильно. А что же она такое?

– Какое-то унизительное звучание.

– Ну, слой, прослойка. Хочешь быть классом – оно не лучше. Ленин требует уничтожения классов.

– Запад говорит: большевики отказались, что ли, от своей программы мирового коммунизма?

– Господи, когда мы были маленькой силой, и то не боялись. А теперь чего нам бояться? Пускай говорят. Не отказались, только запутались немножко.

…Сейчас у нас все есть: сильная страна и содружество социалистических государств. Бояться нам некого и нечего, кроме собственной расхлябанности, лени, недисциплинированности, и с этим нужно бороться, чтобы укрепить дело социализма.

Теперь жизнь сложнее. Тогда была более трудная жизнь, более трудная.

Ваше дело вникать. Я уж старик, но вы-то, молодые, должны вникать. Потому что без этого нельзя: будете слепыми, то в одну сторону потянет, то в другую.

Чем можно заменить материальный стимул при социализме? Я не согласен с прославлением бригады Злобина – это же самый настоящий подрядчик, таких и при царе было полно! Вот я в своей работе называю шесть факторов, способных, с моей точки зрения, заменить материальное стимулирование при социализме:

Умелое научное планирование производства.

Социалистическое соревнование.

Подбор кадров.

Направленность всего общества (все организации должны работать на одну общую цель).

Международная социалистическая комплексно-экономическая интеграция.

Идейное воспитание партии (оно должно охватить практические внутренние и международные вопросы), – перечисляет Молотов.

• Предыдущая
• 114/142
• Следующая