Сто сорок бесед с Молотовым - Чуев Феликс Иванович - Страница 86
- Предыдущая
- 86/142
- Следующая
03.02.1972
– А между тем, – утверждает Шота Иванович, – можно поднять документы, что по инициативе Хрущева очень много тысяч коммунистов уничтожено. В Московском Комитете и на Украине есть списки – он писал Сталину.
– Безусловно, конечно. Иначе бы он не выдвинулся. Было такое время… Разумному-то человеку ясно. Человек малограмотный, чужой партии, чужой, чужой. Он долго не может остаться. Он уж теперь – его, видите, сбыли с рук на Новодевичье кладбище, и в сторонке стоят.
– Вы не проходили мимо?
– Нет, я нарочно не ходил.
– Не надо, а то кто-то увидит: Молотов был на могиле, и так небылицы говорят! – рекомендует Шота Иванович. – Ни разу туда не надо.
– Черт с ним… Булганина я хоронил.
– Его можно, – разрешает Шота Иванович.
25.04.1975
– Сталин и Хрущев… Но Хрущев-то ноготка Сталина не стоит! А Сталин, несмотря на все, сделал громадное дело. Он – великий преобразователь. Не дотянул в некоторых вопросах, и это тормозит, это против него. Теперь повторяют его ошибки, его же недостатки по крестьянскому вопросу повторяют. А то, что он сделал колоссальное дело, это стараются замазать.
28.04.1976
– С Хрущевым – и Сталин виноват, и я, все мы виноваты, что проморгали, это ведь не просто Хрущев, типичный антиленинец, это течение – игра на настроении.
Хрущев неплохой работник при хорошем руководстве. Но таких людей много и сейчас, и еще будет много. Вот как это? Он и на Украине был, и в Москве, он пошел снизу, от райкома подтянулся до Московского комитета, второстепенную роль играл, нельзя преувеличить. Сталин увидел в нем кое-какие качества и хотел использовать. И использовал.
Хрущев в своей книге сдержанно довольно говорит обо мне, в одном случае так, пренебрежительно, о Сталине – со звериной злобой прямо. (В своих мемуарах Н. С. Хрущев, в частности, скажет: «Молотов производил на меня впечатление волевого, независимого, самостоятельно мыслящего человека». – Ф.Ч.)
– Вы считаете Хрущева неумным человеком?
– Не то, что неумным, – нет, нельзя сказать, – очень хитрым. Каких только слов, каких обвинений он не навязывает!
– По его словам, он Сталина коммунистом не считает.
– Нельзя сказать, но ненависть страшная. Потому что он сам не коммунист, как он его коммунистом будет считать?
– О Берии много говорит. Тоже отрицательно. И о Маленкове – с пренебрежением. Это его был близкий друг! «Это чиновник, он не способен ни на что самостоятельное, но только как исполнитель». О Булганине с пренебрежением.
– О ком он хорошо говорит? О Микояне, наверно?
– О Микояне, да.
25.04.1975
– Летом 1920 года в Нижнем Новгороде меня сменил Микоян. Он способный человек. Способный, способный… Малопринципиальный, невыдержанный, легко поддающийся… После смерти Сталина стал сильно связан с Хрущевым. А до этого не был. Последний период, да. А так у Хрущева были Маленков и Берия – вот главные были.
– Я не сомневаюсь, – говорит Шота Иванович, – что рано или поздно будет решение о Хрущеве, будет же?
– Да, конечно, будет! Я тоже не сомневаюсь. Тоже не сомневаюсь. Но все это требует времени. Потому что качает то в одну сторону, то в противоположную. Но, чтобы выровнять это все, надо время.
19.04.1977
– Говорят, идею развенчать Сталина подал Хрущеву Микоян.
– Я не исключаю этого, – согласился Молотов. – Хрущевцы могут этим гордиться. А коммунистам не подходит… Партию разделить на сельскую и промышленную – нелепо, безусловно.
– Считают, что это было по тем временам прогрессивно, новое слово.
– Какое новое! Гнилое! И сам-то Анастас был гнилой.
– Микоян очень связан с Хрущевым. Я думаю, что он и настраивал Хрущева на самые крайние меры…
Хрущев и Микоян в свое время дошли до того, что пытались доказать, будто бы Сталин был агентом царской охранки. Но документов таких сфабриковать им не удалось. Возможно, они и на меня что-то пытались такое соорудить.
– Один писатель мне говорил, что Молотов ни в каких тюрьмах не сидел, а все было придумано после революции.
– Придумано? Это же все опубликовано. Таких критиков много. Что вы хотите, если нашлись люди из бывших репрессированных, которые пытались доказать, что Сталин – агент международного империализма? Вот какая ненависть, на все готовы…
16.07.1977
– Микоян подлую роль сыграл. Приспособленец. Приспособлялся, приспособлялся, до того неловко… Сталин тоже его недолюбливал. Сталин иногда его крепко прижимал. Но он конечно, очень способный работник. В практических делах – хозяйство, торговля, пищевая промышленность. Он там как раз и приспособился, делал хорошие обороты, работал упорно, человек он очень трудолюбивый. Это у армян вообще неплохое, хорошее качество.
28.08.1981
– Хрущев, он же сапожник в вопросах теории, он же противник марксизма-ленинизма, это же враг коммунистической революции, скрытый и хитрый, очень завуалированный… Нет, он не дурак. А чего же за дураком шли? Тогда последние дураки! А он отразил настроение подавляющего большинства. Он чувствовал разницу, чувствовал хорошо. Поэтому он и не пошел.
21.06.1972
…Гуляем. С Молотовым поздоровался Спиридонов, предложивший на XXII съезде вынести Сталина из Мавзолея.
– Я с ним гуляю, вижу, что он сталинец, но выполнял партийную дисциплину. А вот Мжаванадзе не захотел. Хрущев просил, чтобы он выступил на съезде с таким предложением, а он съел столько мороженого, что посадил голос. Хрущев отругал его. Выступил Предсовмина Грузии Джавахишвили, – говорит Молотов.
– Помню, как Дора Лазуркина выступала.
– Просто, по-моему, ведьма какая-то. Во сне видит, как Ленин ругает Сталина.
10.04.1979
– Правильно ли утверждение Хрущева об авантюристическом характере проводимой при Сталине линии на систематическое снижение розничных цен после войны?
– Неправильно. Это была правильная политика – после войны снижать цены. В народе все это хорошо помнят и воспринимают это хорошо.
…Молотов очень страдает от того, что стал плохо слышать, а слуховым аппаратом не любит пользоваться. Отмечаем новогодний праздник, а ему неловко за столом оттого, что многие разговоры проходят без его участия – раньше он всегда был в центре внимания.
01.01.1983
…Говорю Молотову:
– Через два года после войны отменили карточную систему. Факт потрясающий. Какая была радость, я помню этот день, – 15 декабря 1947 года! Я голодал, меня отвели на площадку для детей-дистрофиков, шесть лет мне было. Дома облизывал фанерную полку, где раньше лежал хлеб… Кто такое пережил, никогда не забудет этот день.
– В таком состоянии я не был, – говорит Молотов, – но в ссылке иной раз приходилось поголодать. Мой товарищ Аросев, писатель, мы с ним вместе были, говорит: «Ну, теперь у нас нечего есть, давай будем сахар! Остатки сахара…»
Конечно, это постановление – серьезное дело.
После войны, с 1947-го по 1954 год мы семь раз снижали цены. В два-три раза за 7 лет. Это очень хорошо, это же замечательно! А в Англии карточная система была.
28.04.1976, 18.08.1976
– Снижение цен, упрочение рубля – это была со стороны ЦК и, в частности, Сталина очень разумная и хорошая мера. Но вы должны иметь в виду, во-первых, что в течение всех 30-х годов мы цены повышали. В течение войны они особенно выросли. И до войны у нас другого выхода не было. То и дело по разным поводам-предлогам цены повышались. Но не повернуть нельзя, обязательно это нужно было. Постепенно все-таки сокращались размеры понижения цен, потому что, наконец, уже иссякли возможности, но после войны, когда все-таки напряжение немножко спало, это было очень умное мероприятие. А сейчас период – во всех странах идет громадное повышение цен в течение уже ряда лет. У нас – по мелочам.
- Предыдущая
- 86/142
- Следующая
