Проникновение - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 21

— Скхран. Ночью.

Вперед выступил ильх, который тащил меня на плече. Сейчас я смогла его рассмотреть — высокий, плечистый, светлые выгоревшие волосы, пронзительные голубые глаза и морщины, указывающие на возраст. Все еще силен, но явно не молод.

Он обвинительно ткнул в меня пальцем.

— Худра! Ихнеменег хёгг!

Сверр склонил голову набок. И произнес несколько слов. Спокойно, почти насмешливо. Ильх недовольно скривился, посмотрел на меня. Сплюнул. И крикнул ожидающим соплеменникам.

— Апхайоль!

Да будет так? Похоже на то… Вот только развязывать меня никто не торопился. Теперь все смотрели на меня, словно чего-то ждали. Я неуверенно покосилась на Сверра. И что я должна сделать? Изобразить бурный восторг?

— Я оплачу твой долг, Лив, — сказал Сверр. — Если ты согласишься.

— Соглашусь? — уже хотела сказать, что, конечно, согласна, но прикусила язык. — Есть какое-то условие, так?

— Я оплачу твой долг. Ты станешь моей… лильган.

Юргас протестующе зашипел, Максимилиан положил руку ему на плечо. Я же лихорадочно обдумывала ситуацию. Все понятно, мужчина, выступающий защитником дамы, имеет право на вознаграждение. Лильган? Может, любовница? Неприятно… Но явно лучше, чем смерть.

— Я согласна! — звонко крикнула я. Ветер ударил в лицо, эхо отразилось от скал.

— Оливия лильган Сверр-хёгг, — приказал ильх, сверкая расплавленным золотом глаз.

Я повторила и задохнулась от ударившего в грудь порыва ветра.

И все стихло.

— Хорошо, Оливия Орвей, — насмешливо протянул Сверр. — Ночью клятва будет исполнена.

— Ночью? — встрял Юргас. — Она что же, будет стоять здесь весь день?

— Да, — отрезал Сверр и ушел. За ним потянулись остальные ильхи, недовольно косясь на меня.

— Чушь! Я развяжу…

— Не надо, Юргас, — остановила я вояку. — Не надо. Не стоит дразнить племя еще сильнее. Я нарушила какое-то табу, пусть и по незнанию. Хорошо, что Сверр вмешался…

— Не уверен, что это хорошо, — хмуро обронил Максимилиан. — Надо было уточнить условия сделки, прежде чем соглашаться, Оливия.

— Да какая разница! — в сердцах воскликнула я. — Выбор невелик.

Мы помолчали.

— Что случилось на озере?

— Я кого-то увидела в воде. Не знаю, что это за зверь, но он огромный. Впрочем, мне могло померещиться, вода была мутной.

Я со вздохом пошевелила связанными ладонями.

— Идите. Я в порядке. А у вас слишком мало осталось времени, чтобы собрать образцы и попытаться узнать больше о варварах. Будем считать, что мне повезло. Какой ученый может похвастаться подобными жертвами ради науки? Меня чуть не принесли в жертву в прямом смысле слова!

Коллеги усмехнулись и разошлись. А я сникла. Бравада бравадой, но стоять у столба — не самое приятное занятие. Закрыла глаза, размышляя. Ладно, если выхода нет, то придется смириться и принять обстоятельства. Ну и заодно попытаться извлечь пользу. Например, потратить время с умом — осмыслить все, что я узнала. Итак, все здесь завязано на каких-то хёггах. Скорее всего — местный хищник, возможно, волк или обитатели гор — барсы… Зверя однозначно здесь боятся и почитают, что тоже вполне обычное явление в таких племенах. Я нахмурилась, вспоминая, как аборигенка указывала то на воду, то на небо. Исходя из фактов, тотемных зверей может быть несколько, а само понятие хёгг — общее и обозначает объект поклонения. Например, барс — в горах, волк — на земле, крупная рыба — в воде… Но тогда почему это «хёгг» я слышала в сочетании с именем Сверра? Что это означает?

Я подергала руками и переступила с ноги на ногу. Помогло мало, тело быстро уставало от такой позы. Но и выбора нет… Значит, продолжим.

Возможно, Сверр посвященный? Оттого к его имени добавлено «хёгг», а на шею надет черный обруч? Что ж, теория выглядела довольно разумной. В истории человечества такое встречалось неоднократно. Жрецы, посвященные, адепты культа, шаманы… Те, кто говорит с богами или даже приносит им жертвы. Может, поэтому Сверр и смог договориться о замене? И спасти меня… Потому что особенный? Все же я не могла не заметить, что он отличается от других ильхов. И отличается отношение племени к нему. Оно более… уважительное? Или… испуганное?

В носу защекотало, и я чихнула. Дернулась по привычке, чтобы почесаться, вздохнула. Да уж, опыт я сегодня получу бесценный. Смогу рассказать, что ощущали приговоренные к казни, стоя на солнцепеке у жертвенного столба. Правда, я всегда предпочитала теории, а не практику…

Да, пожалуй, на Сверра смотрят со смесью страха и почитания. Именно так. Я достаточно изучала язык тела и жестов, чтобы распознать эти сигналы. Значит, служитель хёгга? Хорошо бы увидеть этого зверя. Или зверей? Скорее, их несколько. Странно, что у варваров нет изображений. В тотемизме распространены рисунки или поделки из камня и дерева, олицетворяющие объекты культа. Но я не видела ни одной. Хотя они могли быть спрятаны. Например, нас так и не пустили в тот дом с красной крышей. Ведь оттуда вышла девушка для шатии… Очевидно, что там она и познала первую боль с мужем, как сказал Сверр. Еще один обряд, тоже понятный мне.

Я облизала пересохшие губы. Солнце поднялось выше, и стоять стало тяжелее. Вдоль позвоночника медленно катились капельки пота. Хорошо хоть, волосы влажные, не успели высохнуть после купания.

Итак, тотемы, культ…

Если нет изображений животных, то поклоняться аборигены могут не зверям, а стихиям. Земле, воде, огню… Не об этом ли говорила женщина у костра? Возможно… Но что тогда хёгг? И кого собирается убить ночью Сверр?

Или… или я просто путаю разные слова. У них может быть похожее произношение и совершенно противоположный смысл. Я не лингвист, мой слух не столь тонок. Надо бы поговорить с Жаном, поделиться наблюдениями.

Я прижалась затылком к столбу и усмехнулась. Коллеги ушли, и даже звуки племени до меня долетали глухо, приглушенно. Все-таки столб довольно далеко от шатров.

— Надеюсь, на меня не позарится проходящий мимо голодный зверь, — пробормотала я. И добавила, посмотрев наверх: — Ну, и я не спекусь на солнце. А то будет обидно.

Сверр возник из-за плеча так бесшумно и неожиданно, что я испуганно вздрогнула. Ильх поднес к моим губам чашу.

— Попей, лильган.

На миг возникла тревожная мысль о ядах, наркотиках и прочем, но жажда отогнала все сомнения. Я сделала жадный глоток студеной воды, захлебнулась.

— Тише. Я никуда не ухожу, — с легкой насмешкой произнес Сверр. И провел ладонью по моим губам, когда я допила воду и подняла голову. — Капли остались.

Я сдержала возмущение. В конце концов, он обо мне позаботился, напоил. Что б его…

— Где мои друзья?

— Где-то бродят, — отозвался ильх, рассматривая меня. Его странные глаза мерцали. — Рвут нашу траву, собирают землю и воду. Даже воздух. Все хотят унести с собой.

Ясно, коллеги заняты делом. Только в устах ильха это прозвучало… неприятно.

— В этом цель нашей поездки, — сконфуженно пояснила я.

— А какова твоя цель, Лив? — Сверр стоял слишком близко. Отодвинуться бы, но проблематично, когда вы привязаны к столбу.

— Я изучаю человека. Исследую его, познаю…

Сверр вдруг рассмеялся.

— Что смешного?

— Познаешь человека?

— Да. Это моя работа. Я ученый. Антрополог…

— Разве может изучать тот, кто не знает даже себя, — ильх наклонился ниже, заглядывая в мои глаза. Его губы кривила улыбка, но смеха в глазах не было. Скорее… я попыталась распознать сигналы его тела. Что они транслируют? Агрессию? Неприязнь? Желание?

Сглотнула. Да. Все вместе. И что-то другое, что я пока не могла разобрать. Странное ощущение чужой власти и силы давило на меня гранитной плитой. Это волнами исходило от ильха, пригвождая меня к столбу не хуже веревок.

И снова внизу живота плеснуло кипятком. Ноги ослабли…

Да что со мной?

Ильх резко качнулся назад, его дыхание стало прерывистым. Сверр медленно провел ладонью от моей щеки до разорванного куска ткани. Погладил кожу, внимательно разглядывая очертания моей груди.