Проникновение - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 31

Толкнул дверь и остановился, глядя на уснувшую лильган. Она легла головой на стол, рядом со светящимся экраном. Еще одно изобретение прогресса… Лив спала, ее левая рука беспомощно свесилась, правая лежала под щекой. Я приблизился, осторожно поднял лист бумаги, вчитался в ровные строчки. Буквы прыгали, не желая складываться в слова. На фьордах мы используем для письма другие символы, и сейчас пришлось приложить усилие, чтобы все разобрать. Отчет для ее комиссии. Удержал желание сплюнуть. Внимательно перечитал написанное, хмыкнул.

Улыбнулся, возвращая листок на место.

Развернулся к двери. Что ж, девчонка не рассказала ничего действительно опасного. Как не расскажут и другие. Если кто и начал догадываться, так это старик. Старый муж, мудрый. Многое повидал, я узнавал груз прожитых лет в его блеклых глазах. Он вызывал уважение, и в другое время я преклонил бы перед ним колено, как перед тем, кто достоин такой чести. Может, потому он все еще жив… А вот очнется ли, уже не в моей власти. Ярость риара страшнее его зова…

Старик не только начал догадываться, но и успел сказать девчонке. Я слышал его слова, когда лильган стояла у жертвенного столба. Вот только Лив не поверила, не услышала, не придала значения. Женщина… Мой зов и кровь убитого зверя затуманили ее разум, все силы чужачка теперь тратит на сопротивление.

И это хорошо. Значит, все получится.

У двери обернулся. Спит. Темные локоны упали на щеку, губы чуть приоткрылись. Провел тыльной стороной ладони по рту, словно еще ощущал прикосновение этих губ. И снова в паху стало тяжело. Нахмурился недовольно…

Помню, как мы с Ирвином рассматривали книгу конфедератов. Там были картинки и описания — такие, что горели щеки. Нам было лет по восемь… Книгу у нас, конечно, отобрали и уши надрали, но увиденное я запомнил. Вот только никогда не думал, что захочу повторить. Ни с кем из женщин фьордов такого желания не возникало. Обычно я не спрашиваю даже имя… А вот сейчас, глядя на тихо спящую чужачку, хотел всего, что увидел тогда в книге, но из-за малолетства не смог понять.

Прикосновение ее губ и сейчас горит ожогом…

Приблизился, подхватил легкое тело. Хрупкая… Тонкая. Словно золоченая безделушка. И так же хочется присвоить, взять себе, спрятать в пещере среди сокровищ и никому не показывать… У меня такие желания в крови, укротить их порой непросто. Почему-то Лив хотелось присвоить особенно сильно…

Прошел в ту комнату, где стояла ее постель, опустил лильган на покрывало. Девчонка что-то пробормотала, но так и не проснулась.

Слабая.

И все же — сильная.

Усмехнулся с удивлением. Сильная. Не жаловалась ни разу. Молча стояла у жертвенного столба, не плакала, не просила. Я смотрел на нее из тени, все ждал, когда попросит. Нет, не дождался. И мужчин, что пришли с ней, не звала, не жаловалась. Напротив, отправила работать. Молчала, страха не показывала. Достойная дева… Гордая. Была бы она дочерью фьордов, мужчины принесли бы ей дары, чтобы заслужить благосклонность… А я — украл бы и запер в своей спальне…

Но Лив чужачка. Ее душа запачкана кровью убитого мною хёгга. Она дочь людей из-за тумана, что несут прогресс и разрушение.

Убрал темные пряди с женского лица.

На ее теле — шрамы.

Я рассмотрел их подробно, когда поднимал Лив и нес к шкурам там, в племени у Белого озера. Покачал головой. Второй уже раз несу ее в постель и лишь смотрю… Шрамы тянутся по ее телу бороздами, портят нежную кожу. Откуда? Если спрошу — не скажет.

И мужчины у нее еще не было.

Внутри разлилась нега, сладкое предвкушение. Пока спит — такая нежная, податливая, мягкая… Хочу-у…

Мне нужны воды фьордов, глубина, где студеная влага встречает морозным объятием. Холод, способный унять мое желание к этой девчонке. Но земля воды и скал далеко…

Задумчиво тронул ее губы пальцами. Внутри полыхнуло так, что застило огненным сполохом глаза, отсекая все, оставляя лишь нежное женское тело…

До хруста стиснул челюсти. Надо подумать о том, что будет завтра, на этой клятой комиссии. Еще раз все осмыслить, подготовиться. Но мысли снова возвращались лишь к девушке, что лежала рядом…

Меня придавило к постели что-то тяжелое, и я заворочалась, устраиваясь удобнее. На зыбкой грани сознания проанализировала ощущения. Горячее тело, горячее дыхание…

Доброе утро, Лив!

Открыла глаза, и сразу обожгло взглядом Сверра. Он медленно провел ладонью по моему телу, и оно предательски отозвалось, дрогнуло… Сверр улыбнулся, поглаживание стало настойчивее.

— Ты такая беззащитная, когда спишь, — тихо произнес ильх. — Мне нравится…

И собственнически притянул меня ближе.

Я сонно моргнула и попыталась отодвинуться, но ильх лишь перевернул меня на живот и сильнее вдавил в кровать.

— Хватит убегать, лильган, — тяжело выдохнул он мне в ухо. — Хватит! Ты желаешь покориться мне так же, как я хочу тебя взять!

Мужская ладонь поднырнула под мои бедра, и ильх дернул край джинсов. Плотная ткань треснула так же легко, как и волокно защитного комбинезона. Сверр потащил штаны вниз, оголяя ягодицы. Я забилась еще сильнее, ощутив джинсы где-то в районе коленей.

— Угомонись! — несильный шлепок заставил зашипеть от возмущения. Меня? Ведущего антрополога Академии Прогресса просто шлепнули по заднице, велев не мешать ему, сильному мужчине, получать удовольствие?!

Я завертелась ужом, пытаясь сбросить с себя эту глыбу. И Сверр сжал зубы на моей шее. По-настоящему, не играя. Я ахнула, ощутив этот укус. Правда, ильх тут же отпустил, но желаемое было достигнуто — дергаться я перестала. Настолько меня шокировало это варварское поведение!

— Я хочу видеть твои глаза… в первый раз, — сказал ильх, переворачивая меня. И замер. Видимо, мой взгляд был очень выразительный в данный момент! Сверр нахмурился. Я ощущала его обжигающее дыхание, напряженные мышцы, эрегированный мужской орган. Похоже, кусок ткани с его бедер куда-то делся…

Яростно мотнул головой, вздернул мои руки, припечатал к подушкам.

— Почему ты противишься?! — рявкнул он. И судя по удивлению в голосе, действительно не понимал! — Ты меня желаешь! Отзываешься так, что я теряю… теряю разум! Ты отвечаешь мне, а потом злишься, чтоб тебя Хелехёгг забрал!

— Ты не поймешь, — прошипела я. — В моем мире все не так просто, Сверр!

— Желание между мужчиной и женщиной одинаково везде! — отрезал он. — Разве твои подруги не хотели этого, когда разглядывали меня? В пекло Горлохума твои доводы! — ильх несильно встряхнул меня.

— Я — не они! Я — не хочу…

— Хочешь. Я знаю. — Убежденность в голосе ильха заставила меня скрипнуть зубами. Хочу, он прав. Но не объяснять же ему нашу цивилизованную мораль? Или мою… Не поймет… Ильх вдавился пахом в мой живот, жадно всмотрелся в лицо. — Твое сопротивление лишь ломает нас обоих, лильган… Меня — сильнее. И я больше не могу ощущать твой отклик, а потом слышать это проклятое «нет»! Я лежу здесь уже несколько часов и даже уснуть не могу, потому что чувствую тебя! — оскалился он. Его напряженное, горячее тело почти вибрировало, на шее обозначились вены. И я с ужасом увидела, что в золотых глазах снова вытянулся зрачок. Что же это? Значит, мне не показалось? А ведь я не указала в отчете этот момент. Решила, что почудилось. А вот сейчас, в свете разгорающегося дня, видела ясно!

— Твои глаза… — прошептала я. — Они… нечеловеческие…

Ильх моргнул, и зрачок снова стал обычным. А потом рывком скатился с кровати.

— О чем ты, лильган? — с насмешкой протянул он. Я приподнялась на локте, внимательно глядя в спину удаляющегося ильха. Снова почудилось? Не до конца проснулась? Мотнула головой — хватит! На этот раз я уверена в том, что видела! Его глаза менялись!