Проникновение - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 35

Я вдруг вспомнила, как покачивался у лица черный клык на кожаном шнурке каждый раз, когда Сверр входил в меня…

Вцепилась в руль автомобиля, стиснула зубы.

Мне не стоит вспоминать об этом…

К тому же это больше не повторится.

Когда показалась арка моста, Сверр повернул ко мне голову.

— Останови.

Сказал негромко, а я вдруг подумала, что он всегда говорил так. В его интонациях каждый раз присутствовал приказ, не высокомерие, а спокойное понимание, что сказанное им будет исполнено. Этот ильх привык к подчинению во всем…

Я нажала на педаль тормоза, сворачивая с дороги к тротуару. Сверр вышел, подошел к чугунной ограде реки. Я тоже выбралась из автомобиля и прислонилась к дверце. Отсюда открывался прекрасный вид на город, и впервые мне казалось, что я смотрю на него иначе. Что я вообще впервые смотрю на него. И вижу дутые арки железных мостов, иглы строений из стали и стекла, вращающиеся рекламные баннеры и щиты, на которых улыбались белозубые девушки, низкое небо, царапающее брюхо о шпили, опавшую листву, сбившуюся стаями у бордюров…

Сверр положил руки на ограду. Его звериную шкуру трепал ветер, и почти обнаженное тело выглядело дико на фоне столичных небоскребов. А мне хотелось узнать, о чем он думает, глядя на мой город.

Тихо встала рядом.

— Сегодня холодно, скоро зима, — испытывая странное смущение, произнесла я. Посмотреть на ильха было выше моих сил. — Ты замерзнешь…

Он усмехнулся. И погладил чугун ограды, словно прислушиваясь. Я сглотнула, глядя на его руки. Против воли в голову лезли воспоминания о нашей близости. О его руках, что держали меня и гладили… Я сжала зубы, запрещая себе думать и вспоминать. Но даже при моем лишь теоретическом опыте я осознавала, что никогда больше не встречу такого, как Сверр. Второго такого просто нет.

Отвернулась резко, уставилась на реку. За спиной работал автомобиль, редкие пешеходы останавливались, глазели на Сверра. Несколько девушек-студенток уставились на него с таким восторгом в глазах, что я снова ощутила досаду.

— Нам надо ехать. Совет… — тихо сказала я. Ильх не видел медленно собирающуюся толпу, его взгляд скользил по зданиям города, а пальцы гладили чугун ограды. И на миг мне показалось, что мост звенит под его рукой, словно тот инструмент, что я видела на фьордах. Ди-ин-шорх…

— Тебе нравится здесь? — спросил Сверр.

Я нахмурилась. Нравится? Странно, но я никогда об этом не задумывалась.

— Конечно. Это мой дом. — Указала рукой на сквер за рекой. — Вон там мы гуляли с родителями, когда я была совсем крошкой. А за тем зданием расположена моя школа. Рядом магазинчик сладостей, таких вкусных булочек нет больше нигде. А в той стороне — Академия. Когда я впервые туда попала, то чуть не умерла от восторга. До сих пор не верю, что работаю там… Да, мне нравится мой мир, Сверр.

Он повернул голову, глянул остро.

— Каждый должен любить свой дом. Я понимаю, Оливия. Поехали.

И, развернувшись, прошел к автомобилю. Когда мы тронулись, в зеркало заднего вида были видны любопытствующие, с разочарованием глядящие нам вслед.

Стоило подняться с подземной парковки Академии в фойе, как на меня тут же налетели коллеги.

— Лив! Ты прекрасно выглядишь! Кофе? — поприветствовал Клин и сунул мне в руки картонный стаканчик. Подумав, протянул Сверру второй, но тот отрицательно качнул головой. Я бросила короткий взгляд в зеркало закрывающегося лифта. Темно-бордовая юбка ниже колен, шелковая светлая блузка, туфли на каблуках… На макияж времени уже не хватило, но выглядела я сегодня на редкость хорошо. Коллега радостно улыбнулся ильху, тот ответил сдержанным кивком. — Вас уже ждут. Ты не представляешь, что там творится. На совет явились все, даже Андерс Эриксон приехал! Все желают увидеть наши образцы и услышать подробности. Ну и, конечно, познакомиться с живым представителем фьордов!

Я сглотнула вязкую слюну.

— Да уж, если сам знаменитый Эриксон почтил своим присутствием — будет жарко. Впрочем, жарко будет по-любому! Жаркая ночь, жаркий день…

— Ты о чем? — не поняла я.

— Да поговаривают, ночью случились вспышки на солнце. Или комета пролетела. Или что-то еще, повлиявшее на активность жителей города. Не слышала? В новостях говорили.

— Я сегодня не включала телевизор, — пробормотала я. — Лучше расскажи, как Максимилиан? Ты знаешь?!

— Он в реанимации, — посерьезнел Клин. — Все-таки наш профессор немолод, сама понимаешь. Кома… Теперь все зависит от него самого.

Я кинула быстрый взгляд на Сверра. Тот по-прежнему смотрел равнодушно, почти отстраненно.

Отвернулась.

— Что ж… я готова, — решительно сжала свою папку с отчетом. — Идемте.

Конференц-зал встретил нас гулом голосов. Благо журналистов здесь не было, первое заседание только для ученых. Я прошагала до отведенного мне места, впечатывая каблуки в паркет. Сверр шел рядом, в золотых глазах плескалась ленивая насмешка. Зато мои коллеги тянули шеи и вскакивали, пытаясь рассмотреть ильха.

Когда мы сели, председатель совета ударил молоточком, призывая к порядку.

— Внеплановое собрание высшей комиссии Академии Прогресса объявляю открытым!

Со всех сторон на ильха глазели любопытствующие, но, похоже, его это не беспокоило. И самым интересным для Сверра стал набор блестящих ручек с золотыми колпачками. Одну он вертел в пальцах, потом без смущения засунул куда-то под шкуру. Подумал и забрал все остальные. Ученые, наблюдающие за ильхом, насмешливо ухмыльнулись. Я же внезапно рассердилась.

Дикарь, ворующий ручки. Что тут смешного?

Отвернулась и уставилась на бутылку зеленого стекла перед собой, чтобы не видеть ни ильха, ни коллег.

Первыми выступали историки и геодезисты. Мы выслушали подробный отчет об отделении фьордов. Самым значимым докладчиком, конечно, был тот самый Андерс Эриксон — исследователь, посвятивший жизнь изучению тумана. Мы все читали его работы и выслушали с интересом.

— Первое появление тумана, по нашим данным, относится к началу эннской эпохи, — неторопливо начал Андерс. Краем глаза я увидела, как блеснули глаза Сверра. Но ильх остался недвижим. — О событии, положившем начало появлению этой завесы, известно мало. Наша цивилизация на тот момент находилась лишь в начале своего пути, люди умели читать и писать, строили первые лодки-корабли, каменные дома и шили одежду. Но летописи велись кое-как, многие события приукрашивались. Поэтому сейчас мы можем лишь выдвигать теории, основываясь на довольно скудных данных. Итак, в начале эннской эпохи произошел сдвиг земной коры. Причиной послужило извержение вулкана. Как описывают историки тех дней, огонь и пепел извергались столь обильно, что погребли под собой целые поселения, а море закипело. Смертельное извержение в разных культурах объясняли по-своему. Кто-то считал, что это гнев богов за грехи, кто-то — что кара самой земли. Мой народ считал извержение яростью великого Хелехёгга…

— Кого? — вскинулась я. Председатель посмотрел укоризненно, но знаменитый исследователь лишь улыбнулся.

— Так предки моего народа называли крылатого огнедышащего змея, госпожа Орвей. И считали, что именно его гнев обрушился на мир извержением лавы. Поклонение змею сегодня забыто, хотя до сих пор храмы Хелехёггу можно найти в горах моей страны. Говорят, что в них всегда горит огонь, хотя его никто не зажигает… — Андерс помолчал и вернулся к туману. — Как мы все знаем, религии зачастую имеют реальную основу. Ту, что с веками преобразовалась, обросла мифами и легендами и предстала в виде, удобном и понятном людям. Но сейчас мы не будем говорить о теологии, а вернемся к извержению. После того как лава остыла, а пепел опал, люди обнаружили, что огромные территории нашей планеты скрыты туманом. Так мы назвали ядовитую субстанцию, которая оказалась непреодолима. Люди в ней полностью утрачивали ориентиры. Развитие научно-технического прогресса также не смогло помочь. Техника вязла в тумане так же, как и люди. Но! — Андерс обвел притихший зал взглядом. — Несколько лет назад мы обнаружили, что плотность тумана на разных участках неоднородная. Что он… редеет! И предположили, что вскоре сможем его пройти! Мы сделали спектральный анализ по всему периметру завесы и вот что обнаружили, — исследователь указал точки на карте: — В трех местах плотность тумана сократилась почти в двадцать раз. Мы снова начали искать способ пробиться на другую сторону, и каково же было изумление исследователей, когда получили ответ с фьордов. — Эриксон слабо улыбнулся Сверру, а на экране возник пергамент. — Как вы знаете, очередное послание было брошено в море, мы надеялись, что Анфинское течение затянет капсулу под туман. Так и произошло. Наше послание получили ильхи, а наш гость — Сверр — не только ответил, но и точно указал местоположение, где сможет встретить группу из Конфедерации. Капсулу с ответом мы также обнаружили в море и сразу начали подготовку к миссии. Удачной миссии! И все это случилось благодаря тому, что завеса истончилась…