Выбери любимый жанр

Зачистка в Аризоне - Костюченко Евгений Николаевич Краев - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

На этой земле, докрасна высушенной солнцем и ветрами, работали люди с такими же красными выжженными лицами. На них были широкополые соломенные шляпы, белые домотканые рубашки и штаны. В такой одежде удобно работать под жгучими лучами. Просто скроенная и крепко сшитая, она долговечна, поэтому крестьяне носят ее всю жизнь. Они и после смерти не расстаются с ней, потому что у них нет никакой другой одежды, в чем лечь в могилу.

Банда Рибейры спустилась по горной дороге и напрямик через поле, топча посевы, поскакала к деревне. Следом ехали два дилижанса. Люди в белом почтительно замирали при виде кавалькады. Те, кто склонился с мотыгами в руках, не разгибались, а поднявшие мачете не опускали его. И даже тощие мулы застыли у дороги, словно каменные изваяния, увидев, как замерли их погонщики.

Рибейра знал, что одно его имя вселяет в этих людей леденящий, парализующий страх. Это было лестно, хотя и забавно — нищим крестьянам незачем было его бояться. Они не представляли никакого интереса — как для волка не представляют интереса муравьи.

Дона Хосе Игнасио де Рибейра когда-то интересовал скот. Еще совсем недавно дон занимался, выражаясь языком гринго, очень простым бизнесом. Отбить стадо, разогнав или перестреляв пастухов. Переклеймить скот тавром «окно», которое перекрывает любые другие знаки. Перегнать стадо через реку и выгодно продать. Там же, в Аризоне, угнать табун, увести его за реку и продать армейским интендантам, которые не обращают внимания на мелочи вроде тавра.

Это был несложный и выгодный бизнес. Дон Хосе удивлялся иногда, почему все поголовно не занимаются таким делом в этих благословенных краях? Неужели кому-то могла нравиться крестьянская жизнь? Вечно ковыряться в земле, возить воду для полива, пасти баранов, доить коров?

«Просто эти люди не способны на большее. Они метисы, и этим все сказано. Тот, в ком течет креольская кровь, не стал бы терпеть столь унизительное существование», — решил для себя Рибейра, подъезжая к деревне и оглядывая убогие хижины.

Впрочем, сам он уже и забыл, когда в последний раз угонял скот. Сейчас дон Хосе нашел занятие, более достойное его происхождения. Он состоял на службе у дамы, занимающей очень, очень высокое положение в Аризоне…

Люди в белом застыли, провожая всадников испуганными взглядами. Банда, вздымая густую рыжую пыль, прогарцевала мимо навесов и сараев, крытых тростником, мимо полуразвалившейся церкви, мимо облупленных домиков.

Разделившись на группы по трое-четверо, бандиты разъехались в разные стороны, уверенно находя дорогу к знакомым амбарам и погребкам, а дилижансы остановились у безводного каменного фонтана, рядом с домом лавочника.

Хозяин лавки уже стоял на пороге с видом покорного страдания. В отличие от своих нищих односельчан он не носил белых одежд. Его новая розовая сорочка с мелким узором была опоясана высоким кушаком. За его спиной в полутемном проеме двери мелькнула жена, в запоздалой панике вынимающая золотые серьги из ушей.

— Друг мой драгоценный! Как я рад тебя видеть! — воскликнул Рибейра, похлопав лавочника по плечам. — Налей-ка мне чего-нибудь!

Он деловито прошелся по веранде, умылся из глиняной бочки с питьевой водой и вытер лицо шейным платком.

— Если бы ты только знал, как приятно бывать в вашей деревне. Сердце мое наполняется радостью, когда я вижу тебя и эти ухоженные поля. Благословенный край…

Рибейра по-хозяйски расположился за столом на веранде. Трое телохранителей остались снаружи, усевшись на крыльце. Остальные бандиты, не обращая внимания на причитания женщин и угрюмые взгляды крестьян, уже вьючили на своих лошадей мешки и тюки, связанных кур и прочую добычу.

Лавочник, подобострастно изогнувшись, поставил на стол глиняную чашку с пульке. Рибейра, отхлебнув, принялся беседовать с хозяином. Чем еще усталый путник может отплатить за гостеприимство, как не приятной беседой?

— Драгоценный друг мой, до чего же тяжелые времена настали для порядочных людей. Сигару мне! Да… Ты не представляешь, как низко пала нравственность в этом мире. Никому нельзя верить. Цены на мясо растут, а на скот — падают. Как такое может быть? Мир сошел с ума, вот что я тебе скажу. Знаешь, дружище, я покончил с животноводством. Собираюсь поселиться в городе.

— В Сан-Хуане? — спросил лавочник, потому что других городов он не знал.

— Бери выше! В Туссоне! Хватит мне скитаться по горам да пустыням. Пора обзавестись семьей, воспитывать детишек и вообще — наслаждаться жизнью!

Дверца одного из дилижансов приоткрылась, и оттуда выглянула женщина:

— Сеньор Рибейра! Мы хотим пить! И незачем терять время! Я не хочу страдать от жары лишний час из-за того, что вы так любите своих родственников!

Рибейра нахмурился:

— Сантос! Разрази тебя гром, почему ты не напоил дам!

— Сначала лошадей… — начал оправдываться верный помощник, одновременно грозя кулаком своим подчиненным, которые уже ринулись к дилижансам, бережно неся кружки с водой.

— Видишь, друг мой, как трудно отказаться от старых привычек? — усмехнулся Рибейра. — Сижу тут, болтаю с тобой, как всегда. И совсем забыл про миссис Фраун. Я везу ее в Туссон. То есть охраняю. Сам знаешь, как опасно честному человеку показаться на наших дорогах…

— Сеньор Рибейра! — Женщина снова выглянула из дилижанса. — Спросите у своих родственников насчет девушек!

Главарь бандитов принялся обтирать лицо платком, чтобы скрыть смущение. Местные жители еще никогда не видали, чтобы ему кто-то приказывал, тем более — женщина.

— Я и сам хотел спросить, — буркнул он. — У нас в дилижансе есть еще свободные места. Я захвачу с собой пару девчонок. Кого ты посоветуешь? Помню, у Рохаса подрастала красавица. Неужели он хочет, чтобы она сгинула тут? Миссис Фраун с удовольствием поможет ей устроиться в приличный дом. Или вот, скажем, Мигель. У Мигеля целых шесть дочек…

— Восемь, — поправил лавочник.

— Восемь! Куда ему столько! От них все равно никакого толку. Пусть отправит одну в город! Сам же потом благодарить будет!

— У Рохаса старшая дочь сама уехала в Сан-Хуан. Пабло двух отправил к младшему брату. Тоже в Сан-Хуан. В Туссон никто из наших не ездил. Не знаю, согласится ли кто-нибудь отпустить дочь так далеко.

— Да это же город! Ты понимаешь? Город! Не так и далеко, между прочим, всего два дня пути. Миссис Фраун за ними присмотрит, бояться нечего. Ну, к кому пойдем, к Мигелю?

Лавочник задумался. В прошлом году вербовщик из Аризоны зазывал мужчин на прокладку дороги. Обещал, что они будут работать всего восемь часов в день, что им предоставят жилье и бесплатное питание, что командовать ими будут не англос, а мексиканские десятники и что через месяц они вернутся в деревню с кучей денег и мешком подарков. Однако мужчины в деревне работали от зари до зари и не могли оставить свои семьи даже на пару дней, не то что на месяц. А девушки — совсем другое дело…

— Надо спросить у людей, — ответил лавочник.

— Вот и спроси, пока они все здесь.

И действительно, почти все жители деревни уже собрались тут, на маленькой площади. Они с любопытством разглядывали дилижансы, за окнами которых иногда мелькали чьи-то лица.

Лавочник вышел на крыльцо и обратился к народу:

— Земляки! Дон Хосе предлагает нам свою помощь. Он едет в город. В настоящий город, в Туссон. Там большие дома, много домов. Там железная дорога. И там не хватает людей. Поэтому в городе платят большие деньги за работу. Большие деньги…

Он увидел, что все смотрят в другую сторону. И тоже перевел туда взгляд.

На подножке дилижанса стояла пышнотелая светловолосая дама в дорогом платье. Она обворожительно улыбнулась и заговорила по-испански не хуже Рибейры:

— Мы проехали шесть деревень, ваша седьмая. И нигде мне не требовалось уговаривать. Наоборот, люди сами подходили к нам, и девушки плакали, когда мы отказывали им. Конечно, любой бы хотел получать целых два доллара в неделю, живя в хорошем доме на полном обеспечении. А когда люди слышат про аванс, они просто с ума сходят от счастья. Что? Не верите? Вот деньги! — Она звонко встряхнула кошельком. — Девушка, которую я возьму с собой, будет служить в приличной семье. Ее заработок за первый месяц составит восемь долларов. Из них пять я отдаю прямо сейчас ее родственникам.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело