Страж Вьюги и я - Ежова Лана - Страница 26

Та же участь постигла его свитер и рубашку.

— Сейчас. — Лаконичность кромешника оказалась заразной.

Суетливо выполнила просьбу, испытывая сильную неловкость. Я думала, что раз ни спальника, ни одеял нет, мы уснем прямо в верхней одежде. А в реальности что?

Фрост готовился к комфортному сну…

Оставшись в плотной белой безрукавке, он принялся расшнуровывать высокие сапоги.

Раздеваться не хотелось. Все ещё не верилось, что даже в правильно построенной снежной пещере с непроницаемыми щитами будет тепло настолько, чтобы разоблачаться сильно. Надеюсь, что я все же ошибаюсь и к утру не простыну.

Вздохнув, сняла шапку, куртку и сапоги.

— А вход закроем «пологом»? — робко поинтересовалась, наблюдая, как кромешник пристраивает топор и ножи у стены, справа от себя, чтобы в любой момент отразить опасность.

На Севере добрая сталь — первейшее оружие против нечисти. Как любили повторять опытные стражи, пока разберешься, каким заклинанием сподручнее атаковать, топор или меч уже отбил у кровожадной тварюшки охоту нападать… отбил навек.

— Нет, «полог» нам не нужен.

Устроившись рядом со мной, Фрост стряхнул с руки сгусток тьмы. Расплывшись в воздухе кляксой, она затянула вход — и в нашем убежище потемнело — «стрекоза» потускнела, будто испугавшись.

Тьма стремительно растекалась по снежным стенам и одеялу под нами. Как живая, она обволакивала пещеру изнутри, будто захватывая нас в своеобразный кокон.

Жутковатое и одновременно величественное зрелище.

— Она не помешает воздуху свободно циркулировать, — сообщил кромешник.

Но я была настолько ошарашена, что и не подумала о таком моменте.

Сиротливая, поблекшая «стрекоза» все же давала достаточно света, чтобы хорошо рассмотреть улегшегося мужчину, но я старательно глядела на чернильно-черные стены и боролась со смущением. Жить с фиктивным мужем под одной крышей и делить с ним импровизированную постель в горах — разные вещи.

Звукоизоляция в снежной пещере отличная — рева поднявшегося ветра не слышно. И тишина давила.

Может, надо перекинуться парой слов перед сном? А то чего мы молчим, как чужие.

Только с чего начать? Я же не могу задать первый вопрос прямо в лоб, не подготовив морально? Или могу?..

«Фрост, я понимаю, что сейчас не время для расспросов…» Нет, не то. Раз понимаю, почему мешаю спать?

«Думаю, ты устал, но нам нужно поговорить…» И снова не так. Я не думаю, знаю, что устал. Ох, как же сложно начать важную беседу!

— Не сопи, спрашивай, — внезапно предложил Фрост.

— Что?.. — От неожиданности я оторопела.

— Тебе лучше знать, что. Ты сегодня угрожала мне, — тягуче произнося слова, заявил он, — разговором. Мы не дома, но можешь высказать свои претензии.

Кромешник что, читает мысли?!

Несколько секунд испуга, а потом я успокоилась. Нет, это случайность. Я слышала, что среди воинов ордена есть телепортисты, и те, кто умеет ломать волю человека, но не телепаты. Тьма и чтение душ несовместимы.

И все же я растерялась, забыла, что утром хотела сказать.

— Претензий нет, только вопросы.

— Не стесняйся, отвечу на все.

Какая неосторожная щедрость. Я ведь спрошу. Начну с простого, а там по ситуации.

— Ты каждую ночь приманиваешь к дому целителя нечисть, чтобы уничтожить ее?

— Если излишки силы ищут выход.

— Ага, ясно… а я уже подумала, что у тебя это такое еженощное увлечение. Я бы не смогла спокойно спать, зная, что за стеной ты рискуешь жизнью.

Еще несколько минут назад я жаждала задать Фросту десятки вопросов. И куда они все подевались? Неужели его близость настолько лишает самообладания? Что же ещё спросить?

— Почему ты сказал, что не такой, как кромешники с моей практики?

— Они женаты.

— Ты тоже! — ляпнула, не подумав.

— Они женаты по — настоящему. — Немного помолчав, Φрост добавил: — Успешно преодолели рубеж, после которого велик риск превратиться в монстра.

Он ведь иносказательно?

И я шутливо уточнила:

— А какого вида монстра? Наземного, воздушного, водоплавающего?

— Отращивать когти и покрываться чешуей я не стану, — успокоил мужчина.

А я повернула голову в надежде увидеть улыбку. Увы, показалось. Значит, не шутит.

— Тогда как?..

Он не спешил отвечать, и мне стало не по себе. Что-то подсказывало, что услышу вещи, которые изменят взгляды на магию, кромешников и самого Фроста.

— Тьма — могущественная сила, и цена обладания ею велика. Когда воину ордена исполняется тридцать лет, Тьма постепенно вымораживает душу, лишая человечности, понемногу превращая его в безжалостного монстра. Сдерживать разрушение помогает самоконтроль, семья, друзья. Но единственно верное спасение — любимая женщина, источник света, маяк, который не позволит заблудиться в ярости, раствориться во Тьме.

Самый длинный монолог из уст Фроста вызвал мурашки страха. Действительно, цена за могущество высока. Рискнула бы я на месте членов ордена? Не знаю… сомневаюсь…

Я долго молчала, прежде чем осмелилась спросить осторожно:

— Что будет, если кромешник не найдет свою возлюбленную?

— Он окончательно уходит во Тьму — и его убивают братья по ордену.

Нет, цена за могущество не высока, она чудовищно несправедлива!

— Эйден, — я впервые назвала фиктивного мужа по имени, — сколько тебе лет?

Тьма над нашими головами ощутимо сгустилась.

— Тридцать два.

Я младше на десять лет, хорошая разница в возрасте. Только какого шмыря меня это волнует?..

Разозлившись на себя на ненужные размышления, спросила о важном:

— Спасая от Кастаноса, ты легко женился на мне, значит, свою возлюбленную не встретил? — Мое сердце стучало быстро-быстро.

Не знаю, что я надеялась услышать? Что ошибаюсь, и любимая женщина ждет его в Давелии? Наверное, хоть и видела, что с ним не все ладно. Его отстраненность, холодность — признак угасания человечности. Тьма захватила Φроста и не собиралась отпускать. И мне искренне, до слез жаль этого благородного, сильного мужчину. И я не хочу, чтобы однажды он впал в безумие и был убит своими же. Нет, я искренне желаю ему долгой жизни и счастья.

Быстро заморгав, чтобы прогнать подкравшиеся слезы, повторила:

— Так как? Ты ее не встретил?

— Не знаю.

Коротенький ответ потряс настолько, что я приподнялась на локте и уставилась на спокойного брюнета. Заложив руки за голову, он безотрывно смотрел в потолок.

— То есть как не знаешь?!

Робкая мысль, что избранница — я, но Фрост в этом еще не уверен, тотчас издохла под давлением десятков аргументов. И главный из них — кромешник относился хорошо, но точно не любил — оказался самым весомым. Я бы сразу поняла, что он ко мне неравнодушен — любовь и кашель не скроешь.

— B последние дни вспышки агрессии отступили, контроль вновь силен. — Φрост смолк.

Взгляд его не отлипал от затянутого тьмой потолка, и кромешник не замечал, что я неприлично близко.

Когда до меня это дошло, стало жарко, даже испарина выступила на лбу. Хотя, может, виновато не смущение? Все же воздух в пещере быстро нагрелся.

Отползая в сторону, я сняла верхний свитер.

— Вероятно, я мельком встретил подходящую мне девушку, о не понял из-за разделяющего нас расстояния, — продолжил Фрост объяснения.

Как это не понял? Так не бывает. Что за странный мужчина, как у него все сложно!

Подавив изумление, я заставила себя лечь на спину, хоть очень хотелось наблюдать за бесстрастным лицом кромешника в ожидании малейшей искорки эмоций.

Тьма оказалась не статичной — она завораживающе двигалась, как стремительная река, скрывая за вроде бы неподвижной гладью сумасшедшее течение. И хотелось бы назвать покровительницу Фроста бессовестной гадиной, но язык не поворачивался — все же воины ее ордена сделали много хорошего.

Вспомнить хотя бы повстанцев, называвших себя по имени легендарного камня «Покровом Латории». Почти десять лет они терроризировали нашу страну, готовя переворот. Если бы не кромешники, в королевстве сейчас бушевала бы гражданская война.