Страж Вьюги и я - Ежова Лана - Страница 45

— На Тарре резерв у нас восполняется медленно, но да, две ведьмы остановят даже ваш буран века.

Покончив с мишкой на палочке, я зашуршала оберткой от совы.

— Ты можешь связаться с ковеном?

— Нет, для своих я умерла, — напомнила Хельга и посмотрела поверх моего плеча. — За тобой пришли.

Я резко обернулась и улыбнулась Фросту. Проследив, как я, откусив кусочек, вынимаю конфету изо рта, фиктивный муж почему-то нахмурился.

— Жаль. В том смысле, что не получится связаться, жаль.

— Иди уже, жалеющая, тебя ждут. — Хельга коварно подтолкнула меня — и кромешник поймал в объятия.

— Ты испортишь аппетит, — внезапно заявил он и, выхватив леденец, зашвырнул его куда-то в снег.

Хельга захохотала. Я же слова подобрать не смогла сразу, чтобы выразить степень возмущения. И чем помешала моя конфета?

— Эй!.. Так нельзя. Тиран…

Я смирилась с произволом, когда Фрост вручил завернутую в тонкую лепешку поджаристую колбаску. Сочная, ароматная — ничего нет аппетит ее сейчас. Как-то я проверила: дома подобная еда не так вкусна, как на людной площади.

Перекусив, мы снова танцевали, смотрели на иллюзии, которые создавал местный маг грез — слабенький, но с богатой фантазией. Затем мы катались с высокой горки на санках. Большие и крепкие, они позволяли спускаться вдвоем на шальной скорости.

Устав и пару раз вывалявшись в снегу, мы вернулись на площадь. Вовремя. Подсчет голосов завершили, и лорд-хранитель собирался объявить имя стража года.

Взглядом пошарив по толпе, собирающейся у помоста, на котором стоял старший Свер, я отыскала младшего. Приобняв Марту за талию, он лучился счастьем. Йохану хоть бы что, как с гуся вода, опять все обошлось… Ан нет, не без последствий. Он яростно зачесал подбородок, а затем и шею. Неужели шерсть не вся высыпалась и пришлось бриться? Предположение улучшило мое настроение.

Чуть в стороне стояла Рагна — хмурая, во всем черном. Ворона в стае ярких птиц.

Зачем идти на праздник, если нет настроения? Не понимаю.

Лорд-хранитель поднял руку, призывая к молчанию. В серебристой шубе, при всех регалиях хранителя, по которым сейчас пробегали искорки магии, дождавшись внимания к своей сиятельной в прямом смысле слова особе, он медленно заговорил:

— Жители и гости Вьюги. Я рад приветствовать вас на самом веселом празднике года — Переломе Зимы. Самые холодные дни остались позади, я чувствую дыхание весны…

Тут он приврал для красного словца: до тепла далеко, ещё морозы не трещали толком, и сильнейшим метелям только предстояло накрыть город, а если вспомнить предсказанный буран, то впереди как раз пик стужи.

— Традиционно мы отмечаем лучшего стража года денежной премией и значком. — Лорд Свер поднял повыше вставшего на дыбы медведя из серебра. Передними лапами зверь сжимал сосульку-кристалл из дымчатого топаза. — Сила, смекалка, взаимовыручка и воинская удача — вот по каким мерилам выбирают товарищи.

Когда стража называют лучшим повторно, в лапах серебряного медведя уже изумруд, если в третий раз — знак отлит из золота, а сосулька сделана из сапфира. Трех «медведей» получали редко.

— Сегодня я горд назвать имя стража, за которого голосовал и я. Эйден Фрост, поднимись ко мне!

Толпа отреагировала радостными криками и бурными рукоплесканиями. Только Йохан недовольно скривился и тут же озабоченно расстегнул верхние пуговицы дубленки, чтобы остервенело поскрести грудь.

Кромешник выполнил просьбу хранителя — без суетливости, невозмутимо взошел на помост, полностью оправдывая свое прозвище. Какой же Фрост здоровенный и красивый… Дух захватывало при виде образчика силы и мужественности.

Что-то произнеся тихое, лорд Свер вручил герою вечера очередную премию и прикрепил к отвороту его куртки серебряного медведя.

— Я рад оберегать покой Вьюги и Латории, — сдержанно произнес тайный подданный соседней страны и одарил толпу открытым, прямым взглядом.

Гордость и восхищение переполняли меня. Сильный воин, бесстрашный защитник, и при этом не лишен милосердия. Сейчас я бы могла в него влюбиться, не случись этого раньше.

Его краткую речь встретили одобрительными возгласами и горячими овациями.

Фрост спустился с помоста, но дойти до меня не успел — стражи окружили, наперебой поздравляя с заслуженным званием. Улыбкой дав понять, что все хорошо, я отошла в сторону.

Пока все веселились, я должна решить две серьезные проблемы, и единственный, кто в силах помочь — это хранитель крепости-града, который намеревался покинуть площадь.

Пришлось сделать полукруг, чтобы пробежать мимо дядьки Жила, подносящего ко рту большую кружку. Нарочито оступившись, я задела его рукой, подбивая пиво.

— Осторожнее! — заворчал смотритель ньйорни, облитый душистой пеной.

— Простите, дядь Жил. Я должна догнать лорда.

— И зачем несешься за ним, как угорелая?

Я не ответила, всей спиной чувствуя интерес главного сплетника крепости.

Ощущения не пропадали, пока гналась за хранителем.

— Лорд Свер, подождите! — Я забежала наперед, преграждая путь.

Мужчина остановился и подчеркнуто внимательно поинтересовался:

— Что-то случилось, Изольда?

— Нет, но может.

Выражение лица Свера изменилось.

— Рассказывай, — велел он отрывисто.

Мне даже стыдно стало: отвлекла, заставив волноваться, и при этом преследую свои цели.

— Мой лорд, вы приняли меня на место Ингра Летича, а за ним был закреплен северо-западный участок!

Крепостные стены окружали Вьюгу гексагоном, что позволяло дюжине магов-защитников следить за щитами, особо не перетруждаясь, и при этом подменять друг друга. И я не буду уважать себя, если соглашусь на самую легкую, фактически пустяковую работу.

— По просьбе твоего мужа, я отдал юго-восточную стену и уже подписал приказ.

— Сомневаюсь, что он просил именно стену с кусками Покрова Латории!

Лорд спешил или притомился, поэтому не стал играть словами, выбрав прямоту и откровенность.

— Я не буду менять решение. Не устраивает? Пиши рапорт, Изольда.

Поимка Кастаноса сорвалась, и Свер с того момента меня невзлюбил, хоть не я виновата, что план оказался провальным. Однажды Хельга сказала, что слабые мужчины не прощают женщинам свои ошибки. Не соврала, выходит.

— Как пожелает хранитель Вьюги. — С трудом отыскав жетон в кармане жилета, опустила его на скамью, очищенную от наледи. — Утром принесу рапорт.

Хруст снега под ногами. Переменившись в лице, лорд резко обернулся.

Они появились мрачные, суровые и, вероятно, чуточку пьяные. Первым свой жетон рядом с моим положил Людвайг, затем — остальные. Положили молча, но взгляды были красноречивее слов. Все, кто получил расписки после сделки с Кастаносом, явились пред очи не ожидавшего свидетелей хранителя.

— Свер, ты не прав, — заявил Хрис, который пришел служить в крепость одновременно с ним и считался близким другом, поэтому мог говорить правду в глаза. — Не гноби девчонку, она талантливый маг и правильный страж.

— Вот именно, она девчонка, — хмуро произнес хранитель. — Если останется на стене в буран века и помрет, ее покойный папаша явится по мою душу.

Я искренне восхитилась: здорово вывернулся. Не угнетал, а старался уберечь от опасности. Только я не верила, что уволить меня он решил из благих побуждений.

Больше не верила.

— Заберите свои жетоны, остолопы, — хмуро бросил лорд. — И ты тоже, Эйк.

— Фрост, — из вредности поправила я. — И завтрашней ночью я выхожу на северо-западную стену.

— Додавила. Иди, веселись. — И рявкнул: — Пошли вон все!

Похватав жетоны, мы последовали приказу, лишь Хрис остался успокаивать старого друга.

Я сдержала просящуюся на лицо кривую ухмылку. Не хватило мне опыта, чтобы переиграть старого интригана, но он сделал это сам.

Оказавшись на значительном расстоянии, я обернулась и от души поблагодарила мужчин.

— Если бы не вы, завтра писала бы рапорт. Спасибо, я ваша должница!

— Да ну, Изка, брось, — махнул рукой Людвайг, — какие между сослуживцами счеты?