Страж Вьюги и я - Ежова Лана - Страница 53

— Да мы статую рассматривали, решали, хорошо ли будет смотреться в спальне.

— Статую? Здесь нет никаких… — Ларсон смолк, чтобы через секунду восхищенно завопить: — Ух ты. Шмырь!

С минуту он осматривал неподвижного Свина, даже провел рукой между острыми ушами, лишь потом развернулся к нему спиной.

— Ее же здесь раньше не было. Кто затащил махину на стену?

Шмырь отмер и сделал вид, что сейчас вцепится в филей парня. Я показала кулак — Свин застыл, как и полагалось порядочной статуе.

— Ты просто не замечал. — Я врала и не краснела. — Но ей, конечно, здесь не место, поэтому мы с Фростом хотим забрать себе.

Псевдокаменная пасть чуть приоткрылась, образуя ехидную ухмылку.

— А зачем в спальню-то ставить? — Ларс, сдвинув шапку вперед, почесал вихрасто-огненный затылок.

— Сам подумай, зачем. — Я улыбнулась, а напарник вдруг отчаянно покраснел.

И что это он себе там придумал, пошляк?!

— Статуя — произведение искусства, Ларс, на нее смотрят!

Похоже, он тоже читал дамский роман о похождениях седовласого ведьмака. Там была довольно откровенная глава, в которой его новая пассия мягкой кровати предпочитала статую мифического дракона. Похоже, рыжий решил, что и нам каменный шмырь нужен для тех же целей.

— А что, есть ещё варианты? — Ларс невинно заморгал. Уши его продолжали полыхать.

— Женишься — узнаешь.

Так, шутя и пререкаясь, мы стояли на стене. Но и веселая болтовня не позволила забыться. Сердце ныло — я не знала, как там Эйден, начался ли бой, ведь с нашей стороны неожиданностей быть не могло.

— Изольда, Ларс, пить хотите? — По боевому ходу шел Людвайг с накрытым крышкой ведром.

Длинный фартук поверх синей формы, куртки из меха фурра и меча на перевязи придавал ему потешный вид. Хозяюшка…

— Нет, — качнул головой напарник, — не хочу.

— А придется! — обрадовал блондин и, поставив ведро рядом с шмырем, налил две порции.

Насыщенно-оранжевый напиток пах летом и магией. Первый глоток согрел изнутри, оказавшись лучше теплового кокона.

— Это отвар из тепличных ягод ки. Он с медом, не морщись, рыжий.

— Значит, не только кислый, но и приторный… гадость!

— Но-но. Хельга своими белыми рученьками варила, вкусно получилось, — возразил боевик и грозно добавил: — Пей, Ларс, или донесу, что ты отказался.

Хозяйку «Снежной ведьмы» напарник побаивался — его чашка продемонстрировала дно раньше, чем моя.

— Людвайг, а почему ты разливаешь? Где Хельга? — Я всмотрелась в туннель боевого хода в надежде, что подруга отстала или заговорилась с каким-нибудь стражем.

— Хельга подловила меня, когда я Вилме рассказывал о белых волках, которые могут проломить черепичную крышу или отгрызть ставню. — Мужчина усмехнулся. — Сказала, что мой неприглядный проступок можно смыть только работой на благо города. И я жмых ки давил через сито, пока она с мужем племянницы лясы точила.

Я бросила взгляд в проем между зубцами стены — рассмотреть что-либо сквозь плотную вуаль пурги нереально. Как сестра Хельги по ковену добралась в крепость?

Хотя, о чем я? Она же снежная ведьма, путешествие в метель, что прогулка по тротуару в столице солнечным утром.

— Ивар и Эрин вернулись?

— Нет, только желтоглазый. И он куда-то нашу Хельгу умыкнул.

Людвайг такими вещами шутить не станет, и я испугалась.

— В каком смысле? Похитил?

— Нет, она сама. Я хотел узнать, куда жмых выбрасывать, и пошел за Хельгой с Иваром. А они прям возле трактира открыли телепорт — и все. Нет Хельги уже час точно.

— Если шла добровольно, может, сбежала? — предположил Ларс. — Решила пересидеть буран в другом мире?

Я посмотрела на него с досадой и даже прикрикнула:

— Думай, что говоришь!

— Ну, извини… я не вижу ничего зазорного в том, что слабая женщина скроется в убежище. Не всем же быть такими, как мы. — Рыжий горделиво выпятил грудь колесом. — Хельга — никакая магичка, помочь не в силах, так что пусть идет, куда пожелает.

Как же мне захотелось треснуть Ларса. Не знала, что он настолько спесив и кичится уровнем своего дара.

Тарра для выходцев из иного мира бедна на магию, но смекалка и отвага остаются при них, поэтому я верила, что Хельга ушла по серьезной причине. Хотела бы сбежать, не затевала бы приготовление восполняющего резерв напитка. Если бы я могла рассказать!.. Но раскрывать чужие секреты, даже чтобы обелить репутацию человека, последнее дело.

Ларсон что-то говорил, я не слушала, как и Людвайг, заклинанием очищающий кружки для следующих стражей.

— Ладно, пойду я. Удачи, ребята.

— И тебе, — отозвалась я.

Насвистывая мотивчик легкомысленной песни о верховной ведьме снежного ковена, которая продала свою конкурентку в гарем огненного дракона, Людвайг понес живительный напиток дальше.

Песня оказалась приставучей — Ларс и себе принялся ее мурлыкать. Но со слухом у него настоящая беда — я даже подумывала, чтобы натравить Свина на тугоухого певца.

На моменте, когда новобрачная разогнала гарем и потребовала от дракона сделать жаркое из коварной верховной, рыжий вдруг замер.

— Началось!

— Сражение?

Отвечать ему не пришлось — браслет на моей руке сжался дважды. Предупреждение всем стражам о кровопролитном бое.

Боги мои, защитите мужа!.. Тьма, укрой его от когтей и зубов!..

Вглядываясь за стены, в белую мглу, я молилась. Фрост — кромешник, я помнила, но несчастья случаются и с самыми сильными мужчинами. Лишь бы его не покинула удача и выдержка!

Сняв тепловой кокон и подойдя к проему между зубцами крепостной стены, я подставила лицо злому ветру.

— Эйден, пожалуйста, будь осторожен, — попросила шепотом.

За звуками бурана меня не услышал даже Ларсон, но я верила, что высказанная от сердца просьба достигнет моего самого дорогого в мире мужчины.

Свистело, выло, стонало… Порой ветер бил в стену так сильно, что, казалось, она вот-вот рухнет. Взбесившаяся природа за что-то наказывала людей. При этом стужа вроде бы уменьшилась, но вездесущий снег залетал в крытую часть боевого хода беспрепятствен о. Очищающие артефакты справлялись плохо — напротив бойниц росли сугробы.

С молочно-белого неба сыпались изысканные снежинки, ледяное крошево и округлые крупинки. Красиво и страшно… Метель мела, соединяя небосвод и землю в сплошной белый хаос.

Снег слепил глаза, забивал рот. Ветер ревел, бил по шапке, пытаясь сдернуть ее, трепал выбившиеся из косы прядки волос. Без кокона, отталкивающего снег, я не могла разглядеть собственную руку. И вправду слепой буран.

Я активировала тепловой кокон и усилила остроту зрения заклинанием.

— Изольда!..

Истошный крик напарника совпал с клекотом.

Резко подняв голову, энергошаром влепила прямо в клюв летуна. Гигантская птица — как же близко она подобралась! — камнем ухнула вниз. Я же «ледяным копьем» уже целила во вторую, пытавшуюся протиснуться в боевой ход между зубцами стены.

Откуда здесь летуны? Они не прилетали на эту сторону крепости с момента ее возведения. То есть никогда!

Белоперых тварей становилось все больше. «Воздушная сеть» не справлялась — я чувствовала, как дрожали ее энергонити — летуны ринулись на нее, надеясь вместе проломить дыру. Вонь горелого мяса заполнила ноздри, по ушам бил злобный клекот и крики боли. С ума сошли твари, раз не боятся смерти!

Что происходит? Почему летуны атаковали самую безопасную стену? Кусочки из Покрова Латории выдохлись?..

Вспомнился рассказ Марты, что жрец Трайн поспешно покинул Вьюгу, предрекши ее гибель. Неужели он сбежал, потому что знал: камни не помогут? А, может, их здесь и нет? Он прихватил с собой бесценные осколки Покрова?

Страшная догадка, но она похожа на правду. Трайн — продажный жрец, мог и перейти на сторону врага. Но тогда, выходит, зимней нечистью кто-то управлял?

Смутную мысль обдумать как следует помешала новая волна летунов.

— Мы сами не справимся! — завопил Ларс, швыряя энергошарами в птиц. — Идиот Хрис, хоть бы одного боевика нам оставил!