Семейные обязательства (СИ) - Келин Алекс - Страница 10

Пока брат Вильгельм обрабатывал рану, "дворник" стащил трупы монстров на тлеющие угли гнезда. Их было вроде бы четырнадцать, но из-за мутной пелены перед глазами и накатившей боли сержант не был уверен, что посчитал точно.

Кажется, странный господин прекрасно видел в темноте. По крайней мере, обошелся без факела.

Потом "дворник" подошел к охранителям, забрал последнюю бутыль с маслом и облил останки. Факел снова не понадобился - пламя взметнулось мгновенно.

Незнакомец несколько секунд смотрел на дело рук своих, потом усмехнулся и перекинул через плечо стонущего Гришку.

- Сами дойдете? - бросил он сержанту и брату Вильгельму. - Тут недалеко выход в подвал бани, минут десять хода.

- Дойдем, прокряхтел сержант, с трудом поднимаясь на ноги.

От известного охранителям спуска в катакомбы они шли сюда около часа.

Когда они выбрались в пахнущую мылом, березовыми вениками и ароматическими маслами подсобку бани, неожиданный союзник аккуратно сгрузил Гришку на лавку. Коротко, светски поклонился сержанту и вышел в коряво вымазанную белой краской дверь.

Через пару минут в подсобке был лекарь и все работники бани, имеющие хоть какое-то отношение к медицине.

Семерых погибших охранителей похоронили с почестями через два дня.

Отец Георгий не часто вспоминал те времена - зачем? Было и прошло. Мало ли драк случилось и до, и после? Хотя, можно сказать, людоеды обеспечили епископу карьеру. Он, Гришка и отец Вильгельм получили личное благословение Архиепископа, ордена из рук императрицы Изольды и повышение в звании.

Рассказ о "дворнике" начальство почему-то проигнорировало. И им посоветовало помалкивать.

Во время вручения орденов за левым плечом императрицы стоял элегантный кавалергард Георг фон Раух. Угадать в нем "дворника" можно было только при очень большом напряжении фантазии.

Сразу после церемонии новоиспеченный лейтенант Михаэль фон Келлер попросил о постриге и послушании охранителя. Ему не отказали.

Так появился отец Георгий.

Прозвище "Жар-птица" он заработает позже.

От истории Павла Лунина отчетливо пахло чертовщиной. Точнее, пахла даже не сама история, а что-то вокруг нее. Как будто из-за кустов выглядывали рогатые морды, подглядывали и хихикали - разгадаешь? Или так и останешься в дураках?

Ни епископ Георгий, ни его сотрудники не смогли обнаружить на месте преступления ни следа магии, кроме лечащей. Охранительские коты презрительно дергали спинами на попытки уговорить их посмотреть еще разок.

В доме Лунина тоже все было чисто, контрабандный оберег от клопов в спальне слуг - не в счет. Его дочка Елизавета не может похвастаться даже эмпатией - зачатками способностей ментального мага, не говоря уж о колдовстве посерьезнее.

Оснований для расследования охранителей нет.

Кавалергардский корпус, видимо, из издевательской вежливости, прислал в Святой Официум уведомление о закрытии дела с формулировкой: "Будучи в приступе безумия, дворянин Лунин напал на канцлера Империи Воронцова. Покушение предотвращено кавалергардом Его Величества Георгом фон Раухом. Дело закрыть, копии заключения направить..."

Одну из копий получил и епископ. Стоило бы порадоваться за канцлера, восхититься героизмом фон Рауха, мельком пожалеть сошедшего с ума Лунина и забыть об этом грустном происшествии.

Но...

Во-первых, тело Лунина так и не дали обследовать охранителям. Просто отказали, без объяснений - а оснований настаивать у епископа не было. Может быть, он все еще жив?

Во-вторых, расследование закончилось слишком быстро. Никто даже не попытался пройти по следу большого заговора - а он вполне мог быть. Объявили Лунина сумасшедшим одиночкой и успокоились. Совершенно не похоже на стиль кавалергардского корпуса, эти въедливые господа обычно ищут до упора, не стесняясь в средствах и не жалея времени. Значит, они просто выводят охранителей из игры. Зачем?

В третьих, совершенно непонятны мотивы. Сумасшедший обычно кидается либо на первого встречного, либо на кого-то близко знакомого. Лунин к покушению явно готовился, но видимой связи между ним и канцлером нет. Все дело в разорении из-за реформ? Вряд ли.

И вишенка на торте - расследованием покушения руководит фон Раух, тот самый таинственный "дворник", разбивающий мутантам головы об стену и прекрасно видящий в темноте.

Это, возможно, просто совпадение. Но если чутье провинциал-охранителя говорит о том, что все не так просто - значит, нужно разобраться.

...*Отец Георгий цитировал 9 строку 114 псалма, на латыни звучащую: "Placebo Domino in regione vivorum". От латинского "Placebo" произошло название "эффекта плацебо" - лечения, основанного на самовнушении пациента, а не действии лекарства.

Бриллиант на пальце Элизы издевательски сверкал. Играл гранями, разбрасывая острые, злые блики. Брось взгляд - порежешься.

Почему камень в твоих глазах расплылся праздничной радугой? Ты плачешь, девочка? Ты поранилась о кольцо? Тебе больно?

Некому утешить... И защитить некому.

Твой мир рассыпался осколками кривого зеркала. Никакие маги не соберут.

По брусчатке двора простучали копыта. Наверное, опять смена тюремщиков. Элиза раздраженно подошла закрыть окно.

Всадник уже спешился, она увидела только, как конюх уводил в сторону конюшен потрясающей красоты гнедую кобылу. Тонконогую, звонкую, явно очень быструю норовистую лошадку под черным седлом с серебряной отделкой. Кобыла фыркала, косила глазом на парня - а ты достоин водить Меня за уздечку? Посмотрим еще, как справишься...

Вряд ли на такой лошади прибыл кто-то из ее сторожей.

Элиза спустилась вниз.

Если арест - пусть. Уже все равно. Она не станет оттягивать неизбежное.

В гостиной стоял элегантный невысокий господин в черной форме с серебряным аксельбантом и смотрел на портреты фрейлин императрицы Изольды. Они, кажется, виделись...

"Стоять!" - эхом прозвучало в ее памяти.

Шаг Элизы внезапно стал тверже. Стук каблуков по паркету звучал громче, чем прилично для девушки из общества - но при чем тут приличия?

В ней поднималась клокочущая ненависть.

Я не звала тебя. Ты здесь не гость.

Прекрати смотреть на МОИХ дам!

Господин обернулся к ней. На доли секунды Элизе показалось, что вокруг него растекается рваное облако темноты, окутывает залитую солнцем комнату, течет к ней...

Элиза моргнула и наваждение пропало.

Никакой тьмы, просто в глазах потемнело от злости. А перед ней - совершенно обычный человек.

Почти обычный.

Темные волосы уложены в идеально ровную прическу, лицо чисто выбрито, на мундире ни пылинки, сапоги блестят, как будто секунду назад по ним прошлась щетка чистильщика.

Такой безупречности не мог добиться ни один из известных Элизе светских львов. Ее визитер был скорее парадным портретом, чем живым существом.

Говорят, врачи считают чрезмерную аккуратность тревожным симптомом...

Господин вежливо поклонился Элизе.

- Здравствуйте, сударыня, - мягко поздоровался он хорошо поставленным глубоким баритоном, - я Георг фон Раух, кавалергард Его Величества. Примите мои соболезнования.

"Предотвратил попытку покушения... Зарубил на месте... Цепной пес императоров..." - эхом отдались в ее памяти перешептывания слуг.

И черное на алом. Запах крови, бой часов, закат...

Вместо ответа на приветствие, вместо заученного учтивого поклона, даже вместо крика: "Вы?! Соболезновать? С ума сошли?!" Элиза, удивив даже сама себя, почему-то сказала:

- Вам должно быть лет пятьдесят, если я не ошибаюсь. Очень молодо выглядите.