Луч - Дяченко Марина и Сергей - Страница 9

Численность экипажа сменилась на «484» и сразу на «483». Уровень счастья опустился до 8 %.

– Ни хрена себе счастьице, – пробормотал Славик. – Конечно, наши пупсы не радуются! То, что мы здесь видим, котаны, это не счастье, – это полное охренение, смотрите, сейчас вообще уйдет в ноль… Ни хрена себе начало! Почему нас никто не предупредил?!

– Потому что никто не обещал, что будут поддавки… – снова начала Элли, но Славик грохнул кулаком по столу:

– Да не поддавки! Это подстава! Это, блин, «чистота эксперимента»?! Дня через три у них перемрут все старшие, прикиньте, как у малых поедет крыша?! Да песец вообще, я на такое не подписывался! Они все передохнут, никуда не долетят, а мне в тюрьму?!

– Но это ведь у них растянуто во времени, – неуверенно сказала Марго. – Они все-таки не мрут как мухи, у них проходит время…

– Наша минута – их шесть часов, – тихо напомнил Денис. – Два человека в сутки – это не как мухи?

«482», высветилось на экране.

Уровень счастья снизился до 5 %.

– Бля! Бля-бля-бля! – Славик вскочил и заметался по комнате. – Они скоро вешаться начнут, на радостях-то!

– Это не самое плохое, – Денис облизнул губы. – У них с осмысленностью… жопа, товарищи. Старшие уносят свой смысл в могилу… а младшие несознательные и портят нам статистику.

Показатель, иллюстрирующий осмысленность жизни на корабле, показывал хронику медленно падающего камня: 78. 75. 71. 69.

– Подобрали сопли, мужики, – Элли не собиралась упускать инициативу. – Мозговой штурм, быстро: как будем мотивировать наших пупсов?

– Ты знала! – Лиза придержала дверь, не дав Марии захлопнуть ее перед носом. – Ты знала, что ваше поколение умрет!

Выталкивать Лизу из комнаты Мария сочла ниже своего достоинства. А может, предвидела поражение в этой схватке; отошла в глубь комнаты – демонстративно спокойная:

– Извини, но это часть взросления. Помнишь свою сказку про люк, который нельзя открывать? Его все равно когда-нибудь открывают. И тогда меняется мир.

Лиза оскалилась. Если она заговорит сейчас – получится визг, унизительно издавать такие звуки. Унизительно признаваться, что не владеешь собой.

– Я на тебя рассчитываю, – сказала Мария. – Когда-нибудь к тебе придет вот такая же девочка или мальчик и предъявит тебе обвинение: «Ты знала». Да, люди знают, что умрут, но они в это не верят, это свойство нормальной психики… Ты переживешь свой открытый люк, поймешь меня и окажешься на моем месте.

– Что их всех убивает?!

– Время. Они… мы… стары.

– Отцу не было и пятидесяти! На Земле люди в таком возрасте только становятся зрелыми!

– Мы не на Земле, – отрезала Мария. И сразу же добавила мягче: – Мы предполагали… что в полете наша жизнь может оказаться короче. Не знали насколько. Понимаешь, мы первые на этом пути. Раньше никто из людей не летел двадцать лет на околосветовой скорости. Не подвергался воздействию стольких… факторов. Нам предстоит еще много открытий… вам тоже. Не все окажутся приятными.

– То есть мы тоже умрем молодыми? И никто из нас не доживет до Прибытия?!

Мария шагнула к Лизе, положила мягкие ладони на плечи – этот ее жест всегда мог успокоить самого нервного подростка:

– Мы не знаем. Возможно, вы проживете дольше нас и увидите новый мир…

Лиза стряхнула ее руки.

– Послушай, – сказала Мария после паузы. – Твой отец был для меня… кем-то очень важным. Мы любили друг друга. Он был… ты пока не можешь меня понять, но, когда в зрелости кого-то вот так подпускаешь к себе… он был для меня – океан, не тот, что в рекреационной зоне. Настоящий. Я говорю с тобой так честно, как и с собой не всегда разговариваю. Мы с Максимом знали, что смерть придет, поколения сменятся… надеялись, это будет позже. Но получилось вот так…

– «Получилось»?!

– Ты ведешь себя как ребенок. А на «Луче» мы не можем позволить себе долгое детство. Пойми: важна не длинная жизнь, а наполненная и осмысленная. Мы несем цивилизацию…

Лиза отступила, ощерившись:

– Ваша цивилизация – дерьмо.

– Тебе же будет стыдно за твои слова.

– Мой отец хотел увидеть Прибытие! Он в это верил! Ах, ты забыла сказать ему, что он умрет, не дожив до пятидесяти? А остальные кванты, они знали? Или им тоже забыли сказать перед вылетом?! Твари, манипуляторы, вы называете это «цивилизацией»?!

– Ты не можешь так говорить! – Мария впервые повысила голос.

– Еще как могу! Я-то слушала развесив уши – мы первооткрыватели, мы ученые… Мы – стадо подопытных животных! Вы с самого рождения врали нам! Ты – врала! Так вот, я тебе клянусь, Мария, – «Луч» не долетит до цели. Когда вы все сдохнете…

– Закрой рот!

– А, ты тоже не железная?! Да, ори! Плачь! Не будет дела твоей жизни, я позабочусь, чтобы оно околело! А ты живи с этим, сколько тебе там осталось!

И она рванулась к выходу. На самом пороге ее догнал беспомощный звук, так не похожий на обычный голос Марии:

– Девочка, но…

Лиза вышла, и дверь захлопнулась за ее спиной.

– Луч…

Голограмма возникла над столом, как привидение. Денис прокашлялся.

– Объясни нам, как… это делать, вообще. Технически.

– Объясняю, – доброжелательно сказала машина. – Для того чтобы воздействовать на пассажиров «Луча», вы должны сформулировать задачу и выбрать способ решения. Например, задача «Увеличить потребление витамина С всеми несовершеннолетними» решается автоматически: искусственный интеллект добавляет в рацион соответствующие продукты. Задача «Сообщить пассажиру А, что его жена изменяет ему с пассажиром Б» требует творческого подхода: экспериментатору следует продумать, когда, как и на каком носителе пассажир А получит информацию. Если это текстовое сообщение, экспериментатору следует написать текст, искусственный интеллект поместит его на терминал пассажира, либо в социальную сеть корабля, либо на стенную панель в стиле «ретро», написанный от руки. В момент воздействия время в офисе и на корабле синхронизируется, окно синхронного времени может занимать от секунды до десяти минут. Вам понятно или продолжить объяснения?

– Продолжить, – сказал Славик, и одновременно Денис выкрикнул:

– Понятно!

– Что тебе понятно?! – рявкнул Славик. – Мне лично ни хрена соленого не понятно, не лезь, выскочка, посиди уже спокойно…

– Послушайте меня, – сказал Денис умоляюще. – Я знаю, что надо сделать. Я знаю как. Честное слово, я знаю.

В комнате отца пахло его кожей, одеколоном, старым кофе. Лиза потопталась на пороге, вошла. Опустилась на колени перед кроватью и положила голову на подушку.

– Папа, я не понимаю. Где ты? Это ненормально. Я не верю. Они сожгли твое тело, запаяли пепел в ампулу… Но я не понимаю. Я не могу открыть этот люк у меня в голове. Где ты? Подай знак. Не прячься. Где ты?!

– Лиза…

Она рывком обернулась. Экран напротив кровати светился, Максим смотрел на нее, сцепив пальцы. Он так делал, когда нервничал.

– Папа, где ты?!

– Все хорошо. Я на Земле. Все мы, из первого поколения, кто был на «Луче», сделали свою работу и вернулись на Землю. Мы поедем путешествовать… Тут огромный океан! И настоящее солнце!

– Но ты не умер?!

– На «Луче» я умер. Зато теперь я на Земле, здесь хорошо. Не бойся за меня. Не грусти. Когда ты сделаешь свою работу и умрешь на «Луче», ты будешь с нами, мы вместе поедем в кругосветное плаванье. Ты, я, мама, все друзья…

– Но тогда можно – я умру прямо сейчас?!

Лицо Максима на экране застыло.

– Лиза, – сказал он шепотом. – На Землю попадает только тот, кто сделал свою работу. Кто убьет себя раньше времени – никогда, никогда не увидит Землю. Он умрет навсегда. Он будет кружиться мерзлой дрянью на забытой орбите. Прошу тебя, помни об этом и всем расскажи!

Лиза приложила ладонь к экрану. Уткнулась лбом в лицо отца по ту сторону связи.

– Ты справишься! – сказал Максим. – Мы еще встретимся! Люблю тебя, доченька. Я хотел бы всегда…