Треверская авантюра(СИ) - Руденко Сергей - Страница 40

Нельзя было, кстати, и отрицать, что для кого-то из пленников возможность легально откосить от участия в той резне, что сейчас шла в центральных землях между белыми соколами и хундингами, была тоже не последним делом. Поэтому хотя все прекрасно помнили кто у кого в плену, атмосфера в целом в местном «Гулаге» сложилась достаточно доброжелательная.

…На стройке использовались плавучие краны, чей принцип действия был знаком в средние века, как на Земле, так и в здешней параллельной реальности. Их основой были огромные (в нашем случае четырехметровые), так называемые «беличьи колеса». Внутри них несколько грузчиков синхронно шли вперед или назад, и крутили усиленную стальными накладками лебедку. А уже та в свою очередь могла поднимать солидные каменные плиты весом в несколько тонн, или не менее тяжелые короба со щебнем. Правда, непосредственно сейчас речь шла уже об опускании.

В какой-то момент, шагающий «живой привод» растерялся, и наемный бригадир буквально взвыл в недобром предчувствии, но рабочие справились, и плита вместо того, чтобы сорваться и нырнуть в глубину, с громким хлопком, но довольно уверенно села на свое место, накрыв стопку своих «собратьев». Она скрылась в воде лишь наполовину, и это означало, что очередной участок мола завершен.

Точнее почти завершен. Плиты складывались в виде пирамиды с очень широким основанием, с таким расчетом, чтобы пустое пространство в середине сначала заполняли крупным щебнем, а в итоге – его заливали несколькими десятками тонн известково-песчаного раствора.

Каменные плиты вырубались нанятой бригадой специалистов не настолько ровными, чтобы перекрыть доступ речной воде в получившиеся сооружения. Но при укладке их перемежали с плотными травяными матами, которые под весом плит утрамбовывались и остальное доделывал раствор, легко закупоривающий оставшиеся щели.

В дальнейшем, после затвердения раствора, получившиеся сооружения должны были, стать основой для моста на другой берег, и одновременно – двусторонней крепостной стены, способной служить укрытием для воинов.

Когда достроят второе такое же сооружение ближе к впадению в Рихас и два участка каменных стен вдоль берега между ними, должна была получиться полностью защищенная и надежная гавань со своими складами и гарнизоном.

Действительно, после замыкания кольца стен Виндфана, и подведения под круглые, так называемые «шатровые» крыши всех воротных башен, самым уязвимым местом крепости стали корабли. Точнее место их стоянки.

Любой, хоть сколько-нибудь серьезный враг или даже небольшой отряд решительных налетчиков мог легко пожечь склепанные на скорую руку лодочные сараи и захватить суда.

При этом если восстановить временные строения было бы дешево и просто, то потеря даже любого из баркасов, захваченных у северян в процессе спасения клана Серебряного Ветра, оказалась бы весомым убытком.

Не смотря на внешнюю простоту и сравнительно небольшие размеры, каждый из них был продуктом достаточно развитых технологий. Изготовление требовало много времени и длинный список недешевых и качественных материалов, поэтому даже во время гражданской войны их можно было бы легко продать за 800-1200 гельдов каждый. В зависимости от размеров и состояния, конечно же. А если переплыть на другую сторону Рихаса, то среди живущих спокойно соседей цены бы оказались еще привлекательнее.

Как кстати и получилось с большей частью водоплавающей добычи.

Игорь просто не нуждался в таком числе мелких чисто речных судов. В его случае они годились разве что для рыбалки, да в качестве разъездных шлюпок и портовых буксиров в Виндфане. Поэтому из почти двух десятков попавших в руки баркасов, отобрали четыре самых новых и крепких. Игорь по традиции выкупил их за четверть стоимости и отправил в Виндфан. Остальные, сразу после битвы, при перевозке раненных в Персу просто взяли на буксир, и за неделю, что жрецы возились с пострадавшими, довольно удачно распродали в тамошнем порту.

Именно поэтому когда подкрепление северян рванул в обратную сторону, за ним и не стали гнаться. Корабли спускать на воду было бы слишком долго, а баркасов к тому моменту уже были далеко.

Только продажа водоплавающей добычи принесла чуть более 14 тыс. гельдов, а вместе с лагерным имуществом и снаряжением почти полутысячи северян, она в итоге была оценена и вовсе в очень приятную кучу серебра*5*. Так что вместо серьезных трат на лечение подранков, Игорь даже немного заработал. В его масштабах «немного». Как и, конечно же, непосредственные участники первого этапа похода.

*5* Оценочная стоимость добычи, взятой в сражении у замка Арианвэл:

676 гельдов – живой скот: 17 коров (17*12 гельдов), 236 овец (236*2 гельда) /-169 гельдов в счет доли хирда

1 760 гельдов – лагерное имущество: шатры, котлы, иная посуда и припасы /-440 гельдов

14 317 гельдов – пятнадцать баркасов-куррахов /-3 579,25 гельда

33 227 гельда – все снятое с пленных и собранное на поле боя оружие и броня /-8 306,75 гельда

49 980 гельдов (из них на долю хирда приходились 25%, или 12 495 гельдов)

(из записей Анвара Гарипова)

Кстати, если бы немалая часть оружия и брони не пострадала в бою, оно бы принесло победителям минимум вдвое больше. Приличную часть побывавших в бою щитов, например, опытные хирдманы оценивали по весу металла. Хотя любой оружейник мог при желании снять не пострадавшие бронзовые и железные пластины с них и использовать для сборки новых щитов. Весь такой лом, да и любые другие металлы Игорь по совету Дольфа выкупил с прицелом на будущее, и отправил в Виндфан.

Своя доля, естественно, досталась и впервые взятым в поход юношам из младшей дружины. Набранные большей частью из небогатых семей, а некоторые и вовсе из городской бедноты, эти деньги*6* они воспринимали как нечто необыкновенное.

*6* Подсчет числа и стоимости долей хирда от добычи, взятой у замка Арианвэл:

А) участвовавшая в бою старшая дружина – удвоенные доли, не участвовавшая – обычные; часть младшей дружины, что ушла в поход – одинарные, оставшиеся в Виндфане – по дополнительной кружке пива в честь победы

Б) стандартное распределение долей: хирдман (алебардщик, стрелок, матрос) – одна доля, помощник десятника – полуторная, десятник (кормчий) – двойная, старший десятник – тройная

В) девять мастеров-наставников младшей дружины, казначей, зодчий, шесть телохранителей хевдинга и посланник ярла Эрвина – приравниваются по своим долям к десятникам хирда

Г) награждение особо отличившихся происходит по предложениям десятников, но волей и из средств хевдинга

Одинарные доли (1*168)

4 доли – Карл-казначей и Эрфар-зодчий

5 долей – посланник ярла ивингов с тремя воинами

8 долей – 2 кормчих и 4 матроса из дружины Ингвара Чужеземца

16 долей – наемники: 4 кормчих и 8 матросов

15 долей – 10 помощников десятников младшей дружины (МД)

20 долей – 10 десятников МД

30 долей – 30 стрелков МД

70 долей – 70 алебардщиков МД

Двойные доли (2*171)

6 долей – на тот момент пока еще старшие десятники Рудольф и Эгир

12 долей – 6 телохранителей хевдинга

15 долей – 10 помощников командиров штурмовых дюжин

18 долей – 9 мастеров-наставников младшей дружины (МД)

20 долей – 10 командиров штурмовых дюжин

100 долей – 100 хирдманов-штурмовиков

Вся добыча будет разделена на 510 долей

Стоимость принадлежащей хирду добычи (12 495 гельдов) / на общее число долей (510) = 24,5 гельда/доля

(из записей Анвара Гарипова)

Поэтому когда остальная часть его личной дружины собралась возле замка Арианвэл, чтобы продолжить поход, молодежь была как никогда далека от мыслей, что не всем им предстоит стать солидными и уважаемыми ветеранами, или выслужиться до получения собственного поместья.

* * *

Традиция устраивать перекуры зародилась задолго до открытия табака. По крайней мере, стоило матросам с одной из портовых шлюпок зацепить опустевшую баржу и потащить ее к берегу, «экипажи» обоих кранов привычно оставили свои рабочие места и принялись использовать свободное время по собственному вкусу. Кто-то сел на край платформы, служащей основанием для крана и спустив ноги в воду, принялся меланхолично размышлять о «вечном». Другие – сбились в круг и принялись наслаждаться очередными историями записных балагуров. Третьи – да, мало ли… Временный перерыв не дал повода к ничегонеделанью лишь наемному мастеру-строителю, числящемуся сейчас бригадиром.