Выбери любимый жанр

Треверская авантюра(СИ) - Руденко Сергей - Страница 5


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

5

Глядишь, кто-то из лучших жителей Вальхаллы12, бросив сражаться друг с другом, жрать мясо нескончаемого вепря13 и надираться козьим медом14, так по этому поводу расстроится, что не побрезгует замарать свой меч в крови самого недостойного стража Линкебанка. Ну, или как минимум, выпившего вчера больше всех остальных. Не часто тебе предлагают столько серебра по столь странному поводу.

Точнее – Короткому Гайзу так вообще впервые предложили такую работу. От нее дурно пахло, но предложенный кошелек был уж больно тяжел.

– О, как же мне погано! – впервые за утро еле слышно простонал он вслух.

Только в этот момент мужчина осознал, что оглушающий грохот в ушах – это не удары измученного сердца, из-за вчерашнего веселья. В хлипкую дверь долбили и, судя по всему, уже давно. Еще через мгновение он начал слышать хоть что-то кроме сотрясающей кровать вибрации и собственного мысленного нытья.

– …когда уже ты очнешься дварфово отребье?! Если я из-за тебя сломаю дверь – никуда не денешься, еще и за нее заплатишь!

Голос звучал вовсе не зло или, например, устало. Скорее – упрямо и… не без ноток любопытства. Судя по тому, что вместо Толстой Эльзы ругаться надоело даже ее старому мужу-трактирщику, продолжалась эта безнадежная битва слишком давно. Все что мог – он уже сказал, а значит, сейчас лишь исполнял отточенную за годы песню – «Клиент-идиот, создает мне проблемы». Ну, или не менее популярный грустный шлягер, который подходил почти к любому случаю – «Как мне все надоело, и когда же я сдохну…»

– Пить. Пить! Пи-ить!

Очередная попытка слиться с чужой «серенадой», едва не вызвала рвоту. Гайза замер, пережидая приступ, и как опытный пропойца, предпринял следующую попытку лишь отдышавшись.

– Заткнись уже, жирная морда! Пить…

Вряд ли у болезного получилось заметно громче, чем минуту назад. Но очевидно еще в прошлый раз, трактирщик что-то расслышал. Поэтому сейчас он легко прервал утомительные жалобы на жизнь, и тут же поспешил сообщить: он тарабанит ногами, лишь оттого, что руки заняты кружкой пива.

– Уже не такого прохладного, как пол стражи15 назад, – мстительно уточнил хозяин.

«Будь ты проклят, старая жаба!»

С трудом перевалившись через край невысокой скрипучей койки, последнее пожелание Гайза лишь подумал, не желая рисковать и так почти закончившимися силами. Выбор оказался здравый, и его все-таки не вырвало. И это не смотря на то, что секунду назад он обеими руками приземлился в отвратительно склизкую лужу с кусками едва пережеванного мяса и комками полупереваренных овощей.

«Ага! Все, что должно было случиться, произошло еще вчера…»

Как ни странно, это заметно приободрило взмокшего гуляку.

Переждав вращение и очередные взбрыки непокорной утробы, Гайза отправился к запертой на щеколду двери самым надежным способом из доступных: на четырех конечностях, вместо двух традиционных.

О, нет, никакого нежданного озарения! Способ ему был знаком давно, и множество раз опробован. Оставляя липкие пятна в форме собственных ладоней, он довольно уверенно принялся метить тропу в сторону входа.

Конечно, Короткий Гайза предпочел бы плюнуть на все, и отлежаться, выпив кружку пива. Пусть и теплого. Дядя, старший над сегодняшней сменой Южных ворот, прикрыл бы своего непутевого родича. Но тогда с открытием въезда в город, никто не оскорбит одного морского ярла, не случится скандала, а небогатому стражнику придется вернуть 60 гельдов.

Которые, кстати, уже частью розданы кредиторам, а частью потраченных на шлюх и вино.

Нет, конечно же, 60 полновесных серебряных блестяшек были большими деньгами и составляли почти половину годового жалованья местного стражника, но проблема была в другом. Мужчина до дрожи боялся своего нанимателя, и очень не хотел бы вызвать его неудовольствие.

«…и все-таки, зачем клятому ивингу все это нужно?!»

Вчера было не до размышлений, но этот проблеск сознания стал последним, о чем успел подумать пропойца, прежде чем выпрямиться вдоль стены, откинуть щеколду. В процессе подвига он на много ударов сердца потерял возможность связно соображать все-таки блеванув под ноги попытавшемуся войти трактирщику.

* * *

Южные предместья Линкебанка

Городские ворота и рогатки в предместьях разомкнулись с первыми лучами светила. Едва восход подкрасил небо, как центральные кварталы привычно отозвались на это звонкими одиночными ударами в било16, возвещая о первой утренней страже. Как собственно и всегда.

Наружу потянулись путешественники и купцы, внутрь – немногочисленные припозднившиеся вчера гости и терпеливо ждавшие сигнала окрестные земледельцы. Поденщики и рабы из ближайших поместий, бонды или их слуги с многочисленных ферм, проснулись заметно раньше, и сейчас спешили превратить результаты своих трудов в звонкое серебро.

Огромный, почти 30-тысячный город жаждал свежей рыбы и дичи, собранные накануне плоды этой щедрой земли и откормленных в здешнем изобилии животных и птиц. Число временных гостей было и подавно не сосчитать, но все они хотели завтракать, а кто-то – планировал, еще и отобедать или задержаться на ужин.

Нуждался Линкебанк в вине, пиве, дровах и еще в сотнях наименований товаров. И два встречных потока несли необходимое. Они были его кровью, самой жизнью города, но нырять в него, пришедшие накануне воины не торопились.

Конечно же, в доиндустриальные эпохи люди привыкли жить с рассвета до заката, а потому с первыми лучами ожил и их лагерь. Однако ничто не указывало на желание покинуть «оккупированный» накануне луг. Под котлами задымили новые костры, шатры остались на своих местах, а коноводы потянулись к ручью, но напоив – никто не спешил массово седлать холеных скакунов или впрягать их в колесницы.

Когда с дальней, противоположной от дороги стороны лагеря принялись на извлеченных из груза шестах натягивать широкие отрезы холстины, стало окончательно понятно: пришедший хирд устраивается еще как минимум на сутки. Иначе к чему им так готовиться к дневной жаре?

Только к третьей утренней страже небольшая группа всадников при единственной колеснице двинулась в сторону предместий.

Правда, уже через пару минут повозка покинула отряд. Вынырнув на обочину вместе с четверкой телег какого-то небогатого фермера, пара опоясанных лишь кинжалами колесничих подсказала, как именно уложить выкупленные десяток рогож с ячменем, несколько корзин свежих овощей, куль крупных усатых сомов и связку из пары десятков битых накануне кур. Щедро расплатившись, они тут же повернули в сторону едва покинутого лагеря.

Судя по тому, что всадники так ни разу и не оглянулись, происходящее было запланировано, и не стало сюрпризом ни для кого кроме бонда, удачно расторговавшего почти треть товара, с одной из своих повозок еще даже не въехав в город.

В отличие от двинувших в обратную сторону фуражиров, всадники экипировались заметно серьезнее. Семеро телохранителей морского ярла вряд ли так уж верили в возможность серьезной драки прямо в городе. Поножи, например, вообще не озаботился ни кто, а наручами – снарядились только двое хускарлов с луками.

Да и то – надев их лишь на левую руку, чтобы не терять время еще и на это, если все-таки придется воспользоваться сравнительно короткими, но очень мощными приспособлениями из рога буйвола. На Земле похожее – небольшое, но далеко стреляющее и сильное оружие – до сих пор изготавливают в пакистанском Пенджабе.

При этом даже самому глупому земледельцу было понятно: воины все же «такую мысль» допускают, а значит – готовы встретить любого врага.

У седла каждого из всадников был привешен традиционный фризский круглый щит, конная пика почти в полтора роста взрослого мужа длиной, и одинаковые глубокие шлемы, которые не более как три десятка лет назад, стали делать в священной Бувайе.

5
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело