Круги ужаса (Новеллы) - Рэй Жан - Страница 50

…Несколько дней тому назад — клянусь Вам, дело именно в этом, — даже предположение о наличии тайны в Спенсер-Холле казалось мне чистейшим абсурдом. Теперь дело обстоит иначе.

Мендавена больше нет. Но не думайте, что случилась трагедия, — его просто отчислили из школы. Приезжал его отец и выглядел крайне недовольным.

Перед отъездом парнишка едва успел перемигнуться со мной, и я понял, что его неожиданное отбытие и те несколько слов связаны между собой, как нитка с иголкой.

Кроме того, я постоянно ловлю на себе взгляды исподтишка: угрожающе-мрачные — Спенсера, жадные и жестокие — Шортена, смертельно-ненавидящие — Петерса.

Я принял отчаянное решение — хочу проникнуть в «запретную зону». Если от меня не будет вестей, Вы поймете все — за смелость я поплачусь жизнью.

Но одна из Ваших фраз по-прежнему звучит в моей голове: «Когда будете более расположены к откровенности, скажете мне больше…»

Этот день настал.

«Владычицу тигров» написал не я. Я не автор, а переписчик и вор.

Как-то вечером, когда шел сильнейший дождь, совсем как во время нашей встречи, я бродил по улицам Лондона, замерзший и голодный. Особенно меня донимал холод. Я проходил по Холборну и вдруг увидел афишу, сообщающую, что некий мистер Рэквей прочтет в Народном лектории лекцию о жизни и повадках тигров.

Народу в зале было мало. Я не помню, о чем говорил докладчик, ибо блаженно дремал на стуле и наслаждался теплом. Рядом со мной сидела молодая элегантная дама, которая, похоже, внимательно слушала сего знатока тигров.

Меня эти хищники вовсе не интересовали, но вход в Народный лекторий был бесплатным, а зал превосходно отапливался.

В конце концов я заснул — меня разбудили слова сторожа: «Дамы и господа, мы закрываем!»

Соседка моя уже ушла, но на ее стуле лежала сумочка. Никто не видел, как я присвоил ее и спрятал под пальто. В сумочке не было ничего ценного — несколько шиллингов, они пришлись, как нельзя, кстати, да пачка листов, исписанных тонким женским почерком.

Я прочел их позже — мне в руки попала рукопись романа, действие которого происходило в пресловутом Лингорском лесу.

Как раз в эти дни издательство «Грейп и сыновья» объявило о намерении опубликовать книгу об экзотических приключениях.

Я переписал рукопись, кое-что прибавляя, кое-что выбрасывая.

«Грейп и сыновья» заплатили пять фунтов и придумали автору новое имя — Адельсон Летхем.

Обидно, что моя откровенность ни на йоту не продвинет Вас в интересующем нас деле.

Постскриптум. Готовясь к экспедиции в «запретную зону», я обнаружил тайник, куда Петерс прянет свое виски, и накапал в бутылку капель тридцать снотворного, которое мне очень расхвалил один аптекарь.

Спенсер-Холл погрузился в сон. Последним погасло окно Шортена. Энди выскользнул из дортуара, где спали его ученики, и направился в правое крыло здания.

Он не стал зажигать карманный фонарик, так как коридоры заливал лунный свет.

Проходя по часовне, он едва не споткнулся о темный мягкий предмет, который вначале принял за кучу тряпья. Но, приглядевшись, узнал пальто отца Дилмотта, сшитое из грубого черного драпа. Позади аналоя, где во время службы восседали Спенсер, Галлант и Шортен, виднелась низенькая дверь, ведущая в правое крыло. Она не была заперта, и Энди беспрепятственно миновал ее. Он очутился в холле, едва освещенном венецианским фонарем, и снова чуть не споткнулся, но на этот раз о тело Петерса.

Слуга храпел словно орган, от него разило крепчайшим виски.

Энди Грейг огляделся. В холл выходило три двери, взгляд притягивала одна из них — великолепные позолоченные створки с резными фигурками азиатского типа.

Он приблизился и, преодолев последние колебания, толкнул дверь. Дурманящий аромат ладана и цветов пахнул ему в лицо, а ярчайшие краски заставили на миг зажмуриться.

Странное видение! Вначале ему показалось, что он попал в самый центр громадного кристалла авантюрина. Через несколько минут он вынырнул из призрачного мира и различил окружающие его предметы.

Огромные пузатые Будды, восседавшие среди цветов, искоса смотрели на гостя, повсюду высились чудовищные божества с звериными ликами, а к потолку клубами поднимался голубой дым с одурманивающим запахом.

Вдруг Энди с ужасом отступил — из цветочных зарослей выполз розоватый питон-гигант и стал медленно сворачиваться в кольца.

Грейг сделал несколько шагов в этом невероятном мире, и до него сквозь позолоченную дверь еще долетал вульгарный, но успокоительный храп слуги!

Неожиданно страх ушел, и Энди услышал имя, повторенное несколько раз: «Сарепа… Сарепа…»

Бам! Молодой человек подскочил на месте — воздух вокруг задрожал от звуков исполинского гонга, и тут же фон декорации, бывший, скорее всего, ярко-пестрым театральным занавесом, внезапно исчез, и незваный гость увидел…

…Три или четыре ступеньки, на которых стояли Спенсер, Шортен, Галлант и Дилмотт.

Шортен смотрел на него своими светлыми сумасшедшими глазами. Галлант уставился в пол; взор Спенсера был устремлен куда-то вдаль, а Дилмотт медленно листал страницы какой-то книги.

Священник запел козлиным фальцетом, и Энди услышал слова отходной молитвы.

В его голову пришла нелепая мысль:

«А черное пальто он забыл в часовне…»

Мысль исчезла, он поднял взгляд вверх и содрогнулся.

В кресле, больше походившем на трон, восседала женщина ослепительной красоты.

Ему вспомнились слова Мендавена: «Гувернантка… она — негритянка».

Женщина была не негритянкой, а одной из сказочных малайских красавиц, героинь древних легенд, которые до сих пор рассказывают в странах, лежащих вокруг Индийского океана. Но Энди Грейга потрясла не ее трагическая красота. Он узнал в ней женщину, оказавшуюся его соседкой в Народном лектории в тот холодный и голодный вечер, когда он украл ее сумочку.

Он долго не мог сообразить, что Спенсер обращается к нему. И тут же заметил стоящего перед ступеньками Петерса, облаченного в черно-красный саронг малайских палачей. Спенсер говорил тихо и быстро:

— Эндрю Грейг, вы дважды предали принцессу Сарепу. Вначале похитив ее записки, а затем опубликовав их. К счастью, ваши читатели сочли их заурядным приключенческим романом, плодом разгоряченного воображения и бесталанного ума. Кто поверит, что принцесса несравненной красоты на самом деле тигрица, принявшая человеческий облик? Даже ученые, верящие в ужасающих оборотней, не разглядели истины.

К несчастью, к нашему несчастью, случилось так, что один из лучших сыщиков Скотленд-Ярда прочел вашу отвратительную пачкотню и подослал сюда в надежде погубить нас. Частично он в этом преуспел, и, может быть, сия мысль послужит вам утешением в ваш смертный час, Энди Грейг. Вы сейчас умрете, а посему мы откроем вам истину.

Мы, служители принцессы Сарепы, были вынуждены покинуть наш древний Лингорский лес, ибо нас начали преследовать английские, французские и голландские власти.

Владычица тигров, пищей которой служит не человеческое мясо, а человеческая кровь, существо реальное. Она перед вами.

Какова же тайна Спенсер-Холла, где нам удалось найти укрытие? Теперь вы имеете право узнать ее — здесь никогда не совершалось убийств. Мы брали немного свежей крови у учеников, которых воспитывали. Они не очень страдали от этого, клянусь вам.

Теперь нам придется покинуть надежный приют и пуститься вместе с принцессой навстречу неизвестности. Может быть, вы, Эндрю Грейг, будете последним человеком, наполнившим кубок ее жизни. Смотрите!

Молодая женщина сидела, не шелохнувшись, веки ее были сомкнуты.

Она медленно-медленно разомкнула их…

Энди закричал от ужаса.

Два горящих зеленых глаза — ужасные тигриные зрачки — вонзились в него, губы разошлись, обнаружив огромные клыки.