Боец. Гонка Героев (СИ) - Добрый Роман - Страница 39

- Как Вы смотрите, на то, чтобы избавиться от пары пустяковых безделушек из Вашей коллекции?

- Пристально, но только пока это интересно. Что вы хотите приобрести?

Еще бы вспомнить, что я там успел нахапать в последней вылазке. Тьфу ты! Тормоз. Есть же логи. Отвык за пару дней. Вот теперь меня точно не нагнут и вернут все, что было в карманах.

- Сущие мелочи. Несколько средних аптечек, старые платы на запчасти и, пожалуй, тот ржавый колун. Толку от него ноль, но он неплохо будет смотреться в моей коллекции – произнесено это все было скучающим тоном, чуть ли не зевая.

Щас, разбежался! Все ходы записаны, меня так просто не нагнешь. Так, с «колуном» все понятно - хрен ему по всей морде – не продается. Вот аптечку можно и слить, за нормальную цену. Но не несколько - обойдется. Осталось разобраться с платами. Понятия не имею, что это за электроника. Та-а-к … управляющие модули «Агат». Яснее не стало, но раз ими заинтересовался Зажим, а затем и этот хмырь – ценность имеют. Будем торговаться.

- Отсекатель не продается. Не обсуждается. Аптечку готов предложить одну, а платы, если сойдемся в цене.

- Зачем Вам этот металлолом?

- Не продается. Точка.

- Но …

- Закрыли тему. Или я ухожу.

- Ну, хорошо … пять рационов за все.

Я не понял, что за херню мне здесь активно наматывают на уши? Очень выразительно уставившись за спину Давида, максимально лениво переспросил:

- Сколько? Простите, не расслышал…

Надо отдать ломбардщику должное, он быстро понял свою ошибку и почти справился с эмоциями. Если бы я не ждал, то вряд ли бы заметил тень мелькнувшей во взгляде досады.

- Да, да, что-то сегодня заговариваюсь – и куда делись все еврейские нотки? – мы же еще о платах договаривались. Семь.

- Если я сейчас выйду на улицу и крикну, что продаю платы «Агат» за семь…

- Восемь.

- Да, по восемь за штуку. Как думаете, быстро у меня их выкупят?

- Скорее всего, Вам просто пустят пулю в голову. А стража даже не почешется. Вас здесь никто не знает.

- Поэтому, я все еще в Вашем, Давид, магазине, и жду приемлемую цену.

- Девять за все. И это мое последнее слово.

- Неплохая наценка. Если мне изменяет зрение, точно такие же стоят на витринах по десятке за шутку.

- Но Ваши в ненадлежащем состоянии.

- Их сохранность сто процентов, и Вы это знаете. А пыль сдуете. Готов вернуться к первоначальной цене, но за каждую. Плюс двадцатка за аптечку. Итого пятьдесят пять рационов. Справедливая цена.

- Грабеж! Тридцать или уходите.

- Верните мои вещи и до свидания.

- Хорошо! Тридцать пять.

- Пятьдесят. Я начинаю уставать от этого бессмысленного балагана.

- Да Вы меня просто раздеваете! Тридцать восемь, на больше не рассчитывайте, даже при всей моей симпатии к вам!

- Пятьдесят. Уверен, что в этом прекрасном городе, совершенно точно этот ломбард не единственный.

- А-а-а! Дева, Мария, Иосиф! Черт с тобой! Договор.

- Договор. С Вами приятно иметь дело.

- Не делайте мне нервы! Вы и так пустили по миру, бедного Давида!

Через десять минут, я покинул лавку уже при своих вещах и с местной наличностью в кармане. Осталось выяснить, как сильно меня обул «несчастный» торговец. Надеюсь, я не слишком продешевил.

Для начала выяснил у бугаёв, охранителей спокойствия ломбарда, маршрут до центральной площади, м-м-м, пусть будет города. И получив целеуказующий тычок перстом в нужном направлении, поплелся грязными подворотнями к цели. Хочу осмотреться. Что есть? Какие магазины, лавки, бары, развлечения? Короче окунуться в гущу жизни. Сомневаюсь, что смогу оказаться здесь еще раз. Закрытая локация с очень … интересными персонажами. Стараюсь не думать неписи это либо кто-то или что-то другое. Берегу моральную стабильность, пытаясь не расшатывать нервную систему анализом ситуации. Просто плыву по течению.

Приключения начались за ближайшим поворотом. Стоило мне скрыться с освещенного клочка грязного тротуара, как в мою печень уперлось что-то. Вероятно нож. Благо успел натянуть комплект «Хищника». Да потрепан он знатно, но от ржавой финки точно спасет.

- Гони все что есть! Быстро! Иначе умирать будешь долго! – прохрипел в ухо прокуренный бас.

Дебил! Решил напугать ежа голым задом. Тем более ежа бронированного. Наотмашь врезал придурку локтем. Хруст сминаемого носа оповестил о попадании в яблочко. Мельком глянул на горе-налетчика. Тело, заросшее клочковатой бородой, каталось в грязи, зажимая руками покалеченный нос, пытаясь остановить хлещущую кровищу, и тоненько скулило. Безразлично пожав плечами – в следующий раз умнее будет, направился к своей цели.

Вообще заметил за собой, что стал гораздо жестче, резче и черствее к чужим страданиям. И что удивительно, это не вызывает во мне угрызений. Хватит пытаться быть белым и пушистым, барахтаясь по уши в дерьме. Пора выгребать на берег.

Минут через пять вынырнул из очередной подворотни, если скинув с себя назойливых «дам» не первой свежести. Мрак какой, в гроб краше кладут, а туда же! Добрался. Привет центральная площадь. Не могу сказать, что она уж слишком отличалась от прочих мест города. Тоже грязная, заваленная бутылками и почерневшим снегом, точнее серо-свинцовой кашей, в которую он превратился под десятками и сотнями ног. Зажатая между грязно-серыми же стенами пятиэтажек, утканных надстройками на крышах. И все это великолепие освещалось десятками рекламных огней самых ядовитых расцветок.

Арена, бары, магазины, казино и публичные дома. Здесь продавалось и покупалось все, что только имело оборот. И естественно имелся в наличии и обменник, он же залоговая касса. К слову, было их более десятка на паре квадратных метров. Мне было совершенно все равно, в какой из них сунуться, условия для меня будут точно одинаковые. Давид совершенно прав – я здесь никто, и имя мне пока: «не нравится – вали».

Подойдя к истерзанному временем киоску, уставился на грубо нацарапанный, на куске жести, курс обмена. Заодно просвещаясь на тему местной валюты. В ходу было многое: аптечки, рационы, патроны разного калибра и соответственно ценности. Боеприпасы, естественно, выступали основной обменной единицей и самой ходовой «денежной» единицей.

Пайки и заживляющие пакеты, это уже серьезные «суммы». От двадцатки до сотни патронов в зависимости от качества и комплектности. Жить можно, наверное. Надо обменять немного бронебойных на обычные и завалиться в ближайший бар. Там то и посмотрим на срез цен. Оценив текущий курс, один к двум, решил избавиться от двух десятков «стальных пчел повышенной кусачести». На мой вежливый стук ободранными костяшками, открылось окошко, в котором показалась заспанная, помятая харя и, дохнув перегаром, совершенно не вежливо рявкнула:

- Ну?

- Обменяй на простые – сунул ему бронебойные.

Рожа исчезла, зато показалась волосатая лапа с грязными ногтями и без одного, указательного, пальца. Резво сцапала горку патронов и исчезла. Но окошко не закрылось, потому я отчетливо слышал посылаемые проклятия и сетования на придурка, который приперся в такую рань. Девять утра, ага рань, петухи еще спят и не думают кукарекать. Расслабился народ за крепкими стенами.

Пара минут и в карманах зазвенела, в буквальном смысле, наличность. Недовольная, похмельная, харя, захлопнув окно обменника, отправилась досыпать. А я направил свои стопы в питейное заведение. Пора в отрыв, и плевать что ранее утро. Бары открыты и наверняка не пустуют.

[1] Вежа – старинное зимнее жилище саамов, коренного финно-угорского народа Северной Европы. Вежа делалась из брёвен в форме пирамиды с дымовым отверстием вверху. Остов вежи покрывали оленьими шкурами, а сверху укладывали кору, хворост и дёрн и придавливали берёзовыми жердями для прочности. В центре жилища устраивали каменный очаг. Пол покрывали оленьими шкурами. Рядом ставили «нили» – сарайчик на столбах. К началу XX века многие саамы, живущие на территории России, уже строили себе избы и называли их русским словом «дом».