Допустимая погрешность некромантии (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 32

— Злой вы какой-то, Дмитрий Александрович! Мы ведь обязаны помогать... Но слава богу, обошлось. Ведь в карте ни слова про аллерген, завтра заведующий весь приемник отпердолит! Давайте я вам кофейку налью? Столько нервов… Дмитрий Александрович, вы куда?

И ответ:

— Избавь меня, женщина, от этого визга. Твой голос подобен скрипу колеса убогой телеги.

Конечно, на это она уже ничего ответить не могла. Я теперь испытывала облегчение и даже могла тихо рассмеяться. Как только он вошел в палату, спросила:

— Как вам это удалось?

— Выгнал всех из залы, дождался, пока мужчина умрет, потом воскресил.

— О! Про такой способ я не подумала…

— Здесь действительно очень мощная аура смерти. Я так хорошо себя чувствую, как будто посреди кладбища нахожусь. Может, мне попробовать кофейку?

— Не вздумайте! А то вдруг вам здесь так понравится, что вы и уходить не захотите?

Он будто целую минуту обдумывал этот вариант:

— Нет, не до такой степени. Мне нужно попасть в мир демонов. Там, наверное, еще веселее. Ладно, Ольга и Тайишка, давайте уже объявим перемирие и приступим к делу. Как можно узнать о нем все? Правильно, отправимся в его поместье… к-хм… квартиру? Вы в этой ужасной сорочке пойдете?

Я устало присела на постель.

— Господин Шакка, меня отсюда никто не отпустит. И вас тоже — смена же!

— Здрасьте, приехали. Я правильно использовал этот речевой оборот? Исчерпывающе звучит. Как если бы я хотел сказать: «Что ты мелешь? Кто меня здесь остановит, если даже в моем мире, где маг на маге, и то таких удальцов считанные единицы найдутся? Но вряд ли нам нужны проблемы, вдруг придется еще за информацией возвращаться», а могу это сократить до «Здрасьте, приехали». В общем, выручайте советом, потому что у меня выходит только эта восхитительная фраза.

Я не сдержалась:

— Ого, Керин Шакка, вам так идет растерянность! Даже на человека стали похожи! Это комплимент, не сочтите за оскорбление!

— Потом успеешь очароваться, Ольга, а пока скажи: что можно сделать?

Я задумалась, и тут неожиданно подала голос Тайишка:

— У Дмитрия Александровича наверняка есть в ординаторской вещи! Сотовый телефон… здесь у всех есть телефоны!

— Да, — изумленно поддакнула я. — Вероятно, паспорт или что-то еще. Это нам может помочь.

Некромант принял вариант и сам сходил за вещами. Уж не знаю, как он их там отыскал, и не выглядел ли еще более странным в глазах коллег, но вернулся уже через несколько минут с брюками и курткой. Мы вместе обыскали карманы — ничего особенного. Я пролистала список контактов в мобильнике, и не нашла вообще ничего подозрительного: много имен, фамилий, справочных служб, отец, мать — последние именно так и были подписаны. И обнародовала единственно возможный вывод:

— Господин Шакка, пора уже смириться с тем, что Дмитрий Александрович — самый обычный человек. Если его родители еще живы, то и ему наверняка не семь столетий! Я даже звонить им не хочу, чтобы проверить — какой смысл ему было так шифроваться? Предлагаю вернуться и поискать других двойников. Возможно, что такие накладки не редкость!

— Возможно, — признал он. — Или нам нужно больше информации о нем. В следующий раз придется проникнуть в него, не усыпляя, и задать вопросы напрямую.

— Ну да! — я вздохнула. — И он, конечно же, бросится отвечать, а не посчитает себя сумасшедшим. Поверьте, за пару минут подобное не объяснишь обычному человеку. А Дмитрий Александрович и есть обычный человек!

— Тем не менее попытаться стоит.

— Какой же вы упрямый!

— Здрасьте, приехали. Не будь я таким упрямым, то не продержался бы так долго, — он вдруг улыбнулся. — Это моя самая полезная черта.

— Конечно! Если не перегибать…

Я замолчала, поскольку Тайишка внутри меня осекла:

— Зачем ты так с ним? Будь мягче, Оля! И ты сама постоянно перегибаешь!

Ответила ей также про себя:

— О чем ты?

— Разве сама не замечаешь, как он терпелив с тобой?

— Терпелив?! Ты точно знаешь значение этого слова?

— Конечно, терпелив! И смотрит так… он теперь совсем иначе на нас смотрит! Да смягчи ты немного сердце, и тогда сама увидишь, как он смотрит…

— Это в тебе страсть до сих пор говорит? — но я сама не была уверена в сказанном. — Так хочется его внимания, что готова рассмотреть его даже там, где отродясь не водилось?

— Глупая ты, Оля. Хоть и умная, но такая глупая. Он сразу меня от того заклинания освободил, и потому у меня будто мысли прояснились. Господин Шакка какой-то совсем, совсем другой…

— Сама ты глупая! — только и могла я возразить.

К сожалению, пришлось попрощаться с Тайишкой и милыми белыми стенами. Я не стала возражать, когда некромант приказал возвращаться. Ведь чем раньше Дмитрий Александрович проснется, тем лучше для всех. И без того Тайишке придется врать, что он упал в обморок. А остальные странности ему придется как-то объяснять самому… С этим уже ничего нельзя поделать, но Шакке пора было из него убираться.

Я переместилась первой без какого-либо труда. Достаточно было закрыть глаза и захотеть. Очнулась на том же столе… придавленная недвижимым телом! Через несколько секунд оно налилось жизнью, некромант пошевелил головой, потом приподнялся на локтях. Но словно забыл убраться с меня — улыбнулся и сказал:

— Возвращаться все-таки намного проще. Или это приходит с привычкой.

— Вы не могли бы слезть с меня? — как можно спокойнее поинтересовалась я. — Как вы вообще тут оказались?

— Решил, что не хочу валяться на полу или переходить в спальню. Так что это просто самый удобный вариант.

— Вы тяжелый. Может, уже отпустите меня?

Он не спешил. Смотрел в глаза и буквально на секунду закусил губу.

— Ты смущаешься?

— Нет! Просто вы тяжелый!

— Ты смущаешься. И от этого у меня в голове какое-то странное ощущение, как будто свербит где-то глубоко, но в мысль не оформляется.

Я приставила ладони к его груди и попыталась оттолкнуть, хоть и без особенного усилия.

— Пожалуйста…

У него вообще нет привычки немедленно отвечать на просьбы! Он наклонился и прижался губами к моим. Целовал нежно, медленно, без напора, но я поддавалась. Возникло чувство полного бессилия перед ним, но на этот раз приятного. Сдалась и обняла за шею. Захотелось большего, ласкового поцелуя стало недостаточно:

— Керин…

— Скажи уже прямо, что хочешь меня.

— Хочу… и ненавижу себя за это…

— Ты так любишь мучиться, Ольга.

— Мучиться? Я только что призналась в желании! Так, может, хватит разговоров, от которых совсем не по себе становится, и пойдем в спальню?

— Нет, — удивил он. — Ты слишком часто показываешь зубы, и теперь мне нужна полная капитуляция. Я хочу не просто тебя, а каждую твою мысль.

Я оторопела:

— Ничего себе... Сейчас я пожалела о том, что сказала! Повернули так, что я чуть ли упрашивать вас должна? Больно надо!

— Ты так любишь мучиться, Ольга.

Он вдруг легко перекатился со стола и уже стоял рядом, задумчиво улыбаясь.

— Теперь иди отдыхать. А мне нужно обдумать то, что сегодня узнал. Встретимся за завтраком.

Я сжала зубы и поспешила убраться из кабинета. Здрасьте, приехали! Точнее и не скажешь!

За ночь я успела обдумать произошедшее, устыдиться своего порыва и договориться с эго, что никакой «полной капитуляции» злобно-сексуальный некромант не добьется. В конце концов я понятия не имела, что это означает! Безграничная покорность, любовь до гроба и после? Какая глупая цель, если учесть, что я не собираюсь оставаться в его мире навечно.

И потому за завтраком говорила спокойно и только на те темы, которые стояли в приоритете:

— Доброе утро, господин Шакка! Выяснили ли вы еще что-нибудь?

— Доброе, — он бросил на меня равнодушный взгляд. — У меня опять несколько версий, но я не привык говорить о том, что еще не подтверждено.