Душа ночи (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 1

Ветер трепал мои волосы, время от времени швыряя их в лицо. Сквозь закрытые веки я ощущала, как уходит солнце. Оно ненадолго зависло над горизонтом огромным раскалённым шаром и скрылось на другой стороне. Мне не нужно было смотреть вниз, с самого высокого здания в округе, чтобы видеть восторженно вспыхнувшие огни улиц. Небо, расчерченное фиолетовыми всполохами, стремительно наливалось чернильной темнотой, вспарываемой лезвиями звёзд. Город издал облегчённый вздох. Возможно, мне это послышалось. Также как и всё остальное.

Кто-то звал меня. Много ночей подряд хриплый едва различимый голос всё настойчивей манил, и я больше не могла сопротивляться. Забравшись сюда, скинула обувь и встала на самый край парапета. Разогревшийся за день камень царапал стопы. Пройдясь в очередной раз по периметру, я вновь остановилась, глядя на запад. Пахло горячим металлом и смолой. Запахи мусора с самого низа сюда не поднимались, но это не означало, что их нет. Я точно знала что там, в узких улочках, лишённых сквозняков и неба, царит тление.

Позади раздался шорох крыльев. Сердце запнулось и лихорадочно забилось вновь, отзываясь шумом крови в ушах. Не стоило приходить сюда. Даже не оборачиваясь, я понимала, что тот, кто стоит за моей спиной здесь неспроста.

— Ты пришла…

— Меня позвали, — сдавленно прошептала я, запрокинув голову.

— Уже давно, — прозвучало с угрозой.

Раскинув руки в стороны, я приподнялась на носочки и качнулась вперёд.

— Не пущу, — прошептал голос из снов над самым ухом. Большие тёплые ладони обняли за талию, сминая футболку, и прижали к жёсткому, высокому телу.

— Зачем я тебе? — хотелось кричать, выть, но я безропотно позволила чужим пальцам гладить живот, забравшись под ткань.

— Это важно?

— Наверно нет, — обречённо признала я.

— Правильный ответ.

Склонившись, он чувствительно прикусил меня за плечо. Острые клыки вспороли кожу. Едва сдержавшись от крика, я лишь болезненно всхлипнула и дёрнулась, почти не надеясь вырваться, но меня неожиданно отпустили.

Сорвавшись с высоты, я неслась вниз, к испещрённому трещинами асфальту в узком переулке. Время превратилось в тягучий мёд, обхватив меня липкими щупальцами. Падение стало бесконечным, оставаясь отчётливым и безжалостно неминуемым.

Закричав, я резко вскочила и, запутавшись в смятой простыне, упала на пол. Выпутываясь из текстильного плена, я слышала своё тяжёлое дыхание в оглушающей тишине. В комнате было темно. Электронные часы показывали, что скоро рассвет. Распахнув окно, я впустила сумерки в комнату. Ветер принёс тонкий запах дыма, бензина, кофе и свежей выпечки. Пекарня на углу уже работала. Витрина светилась, отбрасывая ржавые блики на противоположную сторону спящей улицы.

Натянув тренировочные штаны, после стирки плотно облегающие бёдра, полинявшую футболку и кольчужные носки, я перевесилась через подоконники и легко спрыгнула. Мягко приземлившись на кончики напряжённых пальцев, я перекатилась, глуша силу инерции и подскочив, воровато оглянулась. В последнее время мне мерещился чей-то пристальный взгляд, иглой впивающийся между лопаток, но стоило обернуться, как ощущение пропадало. Пригладив ворох волос, я свернула их и, сдёрнув с запястья резинку ядовито красного цвета, закрепила объёмный узел. Металлические звенья моей обуви тихонько позвякивали о тротуар, единственным звуком разносясь по округе. Легко можно было представить себя босой и, закрыв глаза, забыть о проблемах.

Всегда просыпаясь рано после очередного кошмара, я торопилась прочь из кирпичной коробки дома в раскинувшийся в паре кварталов дальше старый парк. Только там можно было выпустить тщательно контролируемую натуру наружу и бежать. Бежать так долго, пока мышцы не станет сводить судорогой и пот не пропитает одежду насквозь и только потом плестись обратно, щурясь от лучей взошедшего солнца, не обращая внимания на изредка бросаемые в мою сторону осторожные косые взгляды. В нашем городе было не принято пялиться на прохожих и потому помятый вид не особо меня волновал.

— Привет красавица, опять не спиться?

Губы сами собой растянулись в улыбке, при виде коренастой фигуры возникшей в проёме распахнувшейся двери. Старик мне нравился. Он продавал лучшую выпечку в округе и всегда мог поднять мне настроение. Скрестив на груди крепкие руки со следами муки, он смерил меня ироничным взглядом светлых голубых глаз.

— Не терпелось увидеть меня?

— Всё только ради пончиков, — я подскочила и ткнулась губами в небритый подбородок.

— Платишь авансом? — добродушно усмехнулся пекарь и только внимательный смог бы заметить, как на мгновенье вспыхнули его зрачки. — Мне бы не помешала помощь.

— Добавь пирог с рыбой и можешь рассчитывать на меня.

Я часто помогала доставлять утренние заказы, когда разносчик, молодой вечно смущающийся парнишка просыпал смену. Пробежка превращалась в поездку, а Рато за услугу всегда баловал меня вкусностями.

Выкатив на дорогу велосипед, я закрепила сумку в корзине над передним колесом и запрыгнула на сиденье. Педали тянули цепь со свежей смазкой дразнящей обоняние, и я выехала на привычный маршрут. Уже светлеющее небо теряло звёзды, ветерок играл в волосах и забирался под тонкую ткань одежды. Я вдыхала полной грудью свежий аромат не прогретого камня, волглой травы и свежей необработанной древесины. В нашем районе возводились новые постройки, а значит через несколько часов утро наполнится визгом пил и молотков.

Я переехала в Монетск несколько лет назад, не планируя здесь задерживаться. Мне нужно было местечко, где можно было зализать раны и отдохнуть от перемен. Городок оказался тихим, по-домашнему уютным и самое главное здесь никого не интересовало моё прошлое. Единственное что имело значение, насколько я могла быть полезна. Прожив пару месяцев в местной гостинице, мне пришлось признать, что уезжать вовсе не хочется. Я встретилась со старейшинами и они приняли мою заявку на регистрацию. Спустя полгода испытательный срок закончился, и я осела здесь окончательно. Получила библиотечную карточку, позволяющую посещать собрания и голосовать за принятие или отлучение от общины. Конечно, не всем было по нраву, что рядом появилась свободная от обязательств и семьи, но спорить с решением совета никто не посмел.

Вложив сбережения в строящийся посёлок из коттеджей на берегу реки, я осталась без накоплений. Ежемесячная плата в банк была немаленькой и в ожидании сдачи дома я поселилась в крохотной квартирке над городским архивом. Постепенно обустроила нехитрый быт, приютила одноухого кота. Он жил повсюду и только в холода пробрался в форточку, недовольно ворча, укладывался у батареи и косился в мою сторону настороженными жёлтыми глазами. Было несложно оставлять под подоконником миску с сухим кормом и изредка пополнять её. За это я имела сомнительное удовольствие изредка гладить худые бока наглого прохвоста.

Спальный район и деловой центр разделял огромный парк. Жители шутили, что он разделяет разные города. У нас жизнь текла неспешно и размеренно, все знали друг друга в лицо и чужаки здесь не задерживались. Там, за зелёными насаждениями, лабиринтами дорожек и разросшихся кустов начинался другой Монетск. Он словно заслонял собой наш уголок, отвлекая приезжих огнями, громкой музыкой и дешёвыми забегаловками. Со стороны могло казаться, что наш город не отличается от сотен других, если бы не одно особое обстоятельство: все жители его не были людьми. Не то, что мы страдали ксенофобией, но было невероятно комфортно жить, не таясь и не осторожничая.

Когда-то мы скрывали своё существование, живя в мире людей и притворяясь ими. Они всегда догадывались о существовании Других, сочиняли легенды и сказки, половина из которых были правдивы, а другая — абсолютная чушь. И вот настал день, когда истина вышла на свет. Старейшины от каждого клана и вида, что руководили нашими общинами выбрали нескольких парламентёров, которые открыто заявили, что люди не единственные разумные существа на этой планете. Наверно каждый из нас надеялся на чудо. Мы были слишком наивны и решительно настроенные силовые структуры, начавшие выявлять и преследовать нас, многих застали врасплох. Нас расстреливали, жгли в собственных домах, сгоняли в резервации обнесённые проволокой под напряжением, учитывали и ставили клейма. Некоторые виды уничтожили полностью и именно тогда самые сильные из нас объединились, чтобы дать отпор.