Зачарованная тьмой (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 12

— Не ты один любишь охотиться за чужими дарами. — Этери присел на корточки рядом с другом и непроизвольно закрыл лицо рукой, когда темноту, сгустившуюся вокруг здания, прорезал сноп света.

Из зияющей дыры в пространстве неуклюже вывалился уже знакомый им парень, едва не налетев на Ведающего и не опрокинув того навзничь. Между молодыми людьми завязалась короткая перепалка.

— Неплохо! — восхищенно выдохнул Кристиан. Такого дара у него еще не было. Жаль, что утром в баре все сорвалось. — Этого ты берешь на себя, — шепнул он Этери, с сожалением понимая, что самому схватить толстяка ему не удастся.

— Не хватает еще того кудрявого и жертвы, — сказал Даниэль, в очередной раз меняя позу. У него уже порядком затекли ноги, а комары явно вознамерились устроить пиршество за их счет. Ко всему прочему снова начал моросить дождь, холодные струи шустрыми змейками стекали по лицу и попадали за шиворот.

Вскоре тишину периферии нарушил рев приближающегося автомобиля. Тот просигналил два раза, приветствуя друзей, и остановился возле обочины. Следом прикатил байк. Круто развернувшись, мотоцикл затормозил, поднимая за собой фонтан брызг. Припарковав «Хонду», уже знакомый им парень подошел к машине. Распахнув заднюю дверцу, словно пушинку подхватил девушку, которая доверчиво прильнула к его груди, и понес к автомастерской. Длинные светлые пряди, влажные от мороси, небрежно упали на лицо и плечи будущей жертвы.

Этери неосознанно дернулся, и лишь Кристиан, вовремя ухвативший его за плечо, удержал ведьмака от опрометчивого поступка. За свои неполные двадцать шесть Этери повидал многое, и чужая смерть едва ли могла его поразить. Потомственных колдунов с раннего детства приучали быть беспощадными к своим противникам. Таково было негласное правило враждующих кланов: или убьешь ты, или убьют тебя. В лучшем случае отнимут силу и уничтожат воспоминания. Но прихвостни Габора таким милосердием не отличались.

Одного Этери не мог понять и принять: убивать обычных людей ради обретения силы было вне всяких законов.

Глаза ведьмака опасно сузились, на лице отразилась жестокая решимость. Только за то, что осмелились лишить жизни невинную девушку, он без сожаления расправится с жаждущими силы ублюдками.

Перекинувшись парой фраз, дружная компания скрылась в здании. Вскоре в окнах с немногочисленными уцелевшими стеклами замелькали отблески пламени.

Кристиан выждал еще несколько минут, а потом шепнул, бесшумно устремляясь к мастерской:

— Пора.

Заговорщики оказались слишком беспечны, даже не потрудились прикрыть за собой дверь, что позволило незваным гостям спокойно наблюдать за подготовкой к ритуалу.

Воздух был наполнен пылью и запахом тлеющих листьев дурмана. На колченогом столе в углу слабо поблескивала керосиновая лампа. По периметру просторного помещения горели свечи, огненные кисточки испуганно вздрагивали от сквозняка.

Светловолосая девчонка, которой в предстоящей постановке была отведена самая незавидная роль, медленно приходила в себя и тщетно пыталась понять, где она и что с ней происходит. Тело и лицо несчастной были испещрены знаками, нарисованными густой кашеобразной смесью из ядовитых корней мандрагоры и плодов болиголова, смешанных с куриной кровью. Точно такие же символы Ведающий и парень-телепорт старательно вырисовывали на стенах.

Стоило отдать магам должное, они тщательно подготовились к обряду. Смерть девчонки должна была выгнать силу из камня, а знаки на стенах удержать дар внутри здания и не дать ему вырваться на свободу, чтобы выбрать себе новое пристанище: человека или предмет.

— Все учли, ублюдки, — сквозь зубы прошипел Этери.

Будучи не в силах разорвать невидимые путы, приковавшие ее к полу, пленнице оставалось только беспомощно вертеть головой да жалобно всхлипывать. Но увидев сверкнувший в пламени свечей нож, занесенный над ней, девушка испуганно замерла, словно окаменев. А узнав своего убийцу, в отчаянье зарыдала.

— Вперед. — Кристиан махнул друзьям рукой и с бесстрашием, порой граничащим с безумием, ринулся в бой.

Эрика

Никогда не являлась поклонницей фильмов ужасов. А когда все-таки отваживалась просмотреть с друзьями какой-нибудь глупый хоррор, на самых жутких сценах зарывалась лицом в подушку и для большей надежности затыкала уши. И сидела так, пока кто-нибудь не дергал меня за руку, тем самым давая понять, что худшее уже позади. К сожалению, здесь не было спасательной подушки, и я не могла прокрутить кошмарный эпизод. Сейчас я, как бы жутко это ни звучало, была главным действующим лицом в нереальной, абсолютно абсурдной постановке. И финал ее был предрешен. Как вскоре поняла, не в мою пользу.

Я чувствовала себя беспомощной куклой. Веки не желали подниматься, их будто смазали клеем, при этом прочно пригвоздив меня к полу. Неимоверным усилием все же удалось разлепить глаза. Из бледно-лилового тумана, в котором тонуло окружающее пространство, сумела выхватить силуэт Нэлы. Опустившись на корточки и что-то неразборчиво бормоча, девушка выводила на моем теле какие-то знаки. От тошнотворного запаха мутился рассудок. Густая, липкая жижа подобно смоле намертво приставала к коже.

Сколько ни пыталась сопротивляться, только еще больше увязала в паутине страха и отчаянья, а вместо криков о помощи из горла вырывались лишь слабые хрипы.

Проклятье! Да что они со мной сделали?!

Несколько раз я тонула в омуте беспамятства, а потом выныривала на поверхность и к вящему ужасу понимала, что кошмарный сон продолжается. В какой-то момент почувствовала, как чьи-то руки приподнимают меня с земли и требовательный голос произносит:

— Посмотри на меня!

Пыталась отвести взгляд, но глаза Камила притягивали, словно магнитом.

— Девчонка готова, — после недолгой паузы проговорил он, и на долю секунды цвет его глаз стал почти черным. — Не сопротивляйся, — прошептал Камил, почти ласково.

Огромное помещение снова погружалось в лиловую мглу, и невозможно было различить, где заканчивается реальность и начинается иллюзия. Одно я понимала точно: жизнь, как песок, ускользала сквозь пальцы. Неоспоримым доказательством того был занесенный надо мной нож…

* * *

Появление венгров было встречено тишиной. Первые мгновения молодые люди растерянно переглядывались. Камил пришел в себя первым и, покрепче сжав рукоять кинжала, кинулся на ведьмаков.

Колебания Томаша тоже были недолгими. Спорый на слово, на деле он не любил проявлять храбрость. И сейчас принял Соломоново решение: спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Немедля больше ни секунды, словак стал мысленно создавать телепорт. Пространство разверзлось, Томаш сделал рывок вперед, но наткнулся на незримую преграду. Путь назад тоже был отрезан. Парень оказался в ловушке, а сбежать, создав новый телепорт, не удавалось. Сила отказывалась ему повиноваться, как будто кто-то блокировал его дар. Пространство вокруг ведьмака начало неумолимо сжиматься…

Когда Этери опустил руки, на месте, где стоял Томаш, остался лежать серебряный медальон с уродливым изображением какого-то божка. Над украшением дымной струйкой вилась теперь уже свободная сила.

— Бери, пока не исчез! — крикнул Этери Даниэлю, подталкивая друга к заветному дару.

Ведающий от неожиданности замешкался, но потом, сообразив, что дар теперь переходит к нему, бросился к эфемерному сгустку. А тот будто только того и ждал. Взвившись к потолку, стрелой спикировал на Даниэля. Стены дрогнули, немногочисленные стекла в окнах водопадом осколков осыпались на пол.

Даниэль тяжело дышал, поднимаясь с колен. Чужая сила камнем осела у него в груди. Это чувство было для Ведающего в новинку и, наверное, не сразу удастся к нему привыкнуть. Еще бы понять, как пользоваться столь неожиданным подарком.

Избавившись от одного противника, Этери кинулся наперерез другому, собиравшемуся напасть на Криса со спины. Петер, на свою беду, умел только видеть ауры людей и находить артефакты, да кое-как справлялся с приобретенной недавно силой передвигать предметы, и сейчас не слишком успешно пытался отбиться от Этери врукопашную.