Между болью и страхом (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 12

— Они живут там, где снега покрывают землю большую часть года, там звёзды такие яркие, что ночью можно увидеть собственное дыхание. Сильные Ину отравились завистью и тщеславием, ослепнув от ярости, забыли о своём предназначении. Нам сложно было им противостоять и чтобы не погибнуть наши предки покинули общую родину. Однако мы попали в другую западню. Теперь у нас нет выбора. Мы вынуждены служить хозяевам.

— Разве это не наша судьба? — пропела я, чтобы соглядатаи не догадались, что мы общаемся, а не развлекаемся.

— Это наше проклятье, — мама встряхнула меня за плечи, заставив смотреть на неё. — Мы созданы быть свободными, но потеряли её…

— Ведь можно всё вернуть…

Тогда она ударила меня, впервые познакомив с болью. Из рассечённой губы скатилась капля вязкой крови, и она подхватила её пальцем.

— Это всё, что осталось для таких как мы. Истекать кровью на пользу хозяину…

Прежде чем охранник успел ухватить её за руку, она облизала подушечку пальца и, запрокинув голову, захохотала. Безумно… незнакомо… страшно… Я помню, как её волокли прочь несколько мужчин, уворачиваясь от коротких, но острых когтей венчающих кисти её рук, а она продолжала кричать.

— Нельзя вернуть! Нельзя! Никто не смог!

Её голос врезался в мою память и мне никогда не забыть то отчаяние, что искажало её лицо, так похожее на моё. В тот день я видела её в последний раз.

Мои чуткие уши часто ночами ловили отголоски её криков и иногда мне удавалось выйти наружу из домика где теперь я жила вместе с немой нянькой и, припав к ограде, тихо скулила. Днём я пела, надеясь, что она услышит меня… простит… Теперь я понимала, что её уже не было в том доме. Её отправили для службы в другое место, разлучив с повзрослевшей мною и там…

Неожиданно трубка в моей руке ожила, тонко запищав.

— Да?

— Вас беспокоит администратор, — осторожно произнесла девушка на том конце провода. — Вы не отметились на стойке…

Наверно бедняга обнаружила отсутствие ключа и решила проверить номер. На часах мерцало время шесть десять. Значит, её смена подходила к концу.

— Мой муж не зарегистрировался? — "удивилась" я. — Поднимитесь, я заплачу.

Завернувшись в халат, я наскоро скрутила волосы на затылке, надеясь, что не выгляжу слишком взъерошенной. Ухмыльнувшись, я признала, что в подобном месте это вряд ли кого удивит.

После короткого стука я подошла к двери и дёрнула её на себя. В коридоре стояла помятая регистраторша. Она переминалась с ноги на ногу, явно нервничая.

— Зайди, — я пропустила её внутрь и последовала за ней.

— Твой… типа муж, свалил? Надеюсь, тебе он заплатил? — она приняла меня за проститутку и я решила подыграть.

— Сколько?

Она назвала сумму и как только деньги оказались в её ладони, расплылась в улыбке.

— До обеда номер за тобой.

— Скоро приедет курьер, пусть поднимется, — я протянула ей ещё одну купюру и перехватила понимающий взгляд.

— Шмотки порвал? Был у меня такой, — она уселась на кровать и закинула ногу на ногу. — Есть сигарета?

— Не курю.

Девушка прищурилась и рывком поднялась.

— Слишком хороша для подобного места?

— Просто не курю, — повторила я с нажимом и кивнула в сторону выхода. — Тот мужик с меня все соки выжал, хочу спать.

Консьержка посветлела и, ухмыляясь, вышла.

— Может с курьером передать шампунь? У тебя на голове прямо гнездо.

— Спасибо, если не сложно, — выдавила я и закрыла дверь.

Оставшись одна, я какое-то время прислушивалась к окружающему. Никаких посторонних звуков, кроме сочного храпа за стеной не доносилось.

Служба доставки «Нестандартной помощи» ответила через несколько гудков. Мне приходилось пользоваться её услугами уже не в первый раз. Набрав номер и сообщив свой код можно было заказать… всё что взбредёт в голову и через короткое время курьер доставит это по указанному адресу. Услуга не из дешёвых, но гарантирующая анонимность и отсутствие любых неудобных вопросов, что меня вполне устраивало. Ежемесячная абонентская плата может и не волне обоснованная могла оправдать себя за один жизненно необходимый вызов.

— Эритроцитарная масса. Два пакета по двести пятьдесят грамм.

— Группа, резус.

— Третья отрицательная.

— Что-то ещё?

— Система для внутривенного вливания, салфетки, — я запустила пятерню в волосы и скривилась, — расчёску и легинсы, футболку, ветровку.

— Размер?

— Сорок шестой. Ещё кроссовки тридцать седьмого размера, комплект спортивного белья, большие тёмные очки, бейсболка. Одноразовый телефон, бутылку воды и килограмм сырой телячьей печени.

— Особые пожелания? — мужской голос не выразил ни капли удивления или заинтересованности.

— Ничего яркого.

— Дополнительные услуги?

Я нахмурилась. Впервые услышав подобный вопрос от службы.

— Какие именно? Поясните.

— Ваш заказ подразумевает угрозу жизни. Вам нужен транспорт, охрана, расширенная медицинская помощь?

— Нет, — отрезала я и добавила чуть мягче. — У нас вечеринка… с вампирским уклоном. Но стоит забрать мусор.

— Подтвердите оплату, — я продиктовала номер. — Ожидайте.

Собрав всю одежду в пакет от дополнительного комплекта постельного белья, я плотно его завязала, не забыв брызнуть внутрь освежитель воздуха из душевой. Так на всякий случай.

Встав у окна, я слегка сдвинула занавеску, осматривая открывшийся вид на просыпающийся город. Дождь стих. Редкие пешеходы спешили по своим делам с хмурыми лицами, похоже, даже не замечая запаха влажного асфальта, раскрывшегося аромата древесной коры и металлических крыш. Мне всегда казалось странным, что люди настолько слепы и в основной массе не делают наслаждаться своими короткими жизнями. Им проще жаловаться, ныть, желать несбыточного и злиться, что оно недоступно. Не думаю, что дело только в том, что они не имеют обострённого обоняния, слуха или зрения. Ведь дело вовсе не в ощущениях, скорее в восприятии. Мне редко встречались те, кто способен видеть мир как я. Вероятно, мы просто безумцы в рациональном большинстве толпы. Возможно, та кто долгие годы была рабыней, может позволить себе немного сумашествия. Или даже много. Распахнув раму, я вдохнула полной грудью и, прикрыв глаза, улыбнулась. Я всё ещё жива, свободна, слегка озабочена… На этой мысли я облизнулась и бросила вороватый взгляд на кровать, где у самой подушки всё ещё лежал блокнот открытый на первой странице. Прочитать остальное мне банально не хватало духу.

— Да, что со мной? — вспоминая о мужчине, хотелось сжать колени.

Откинувшись на спину, я растянулась на упругом матрасе. Было так легко представить его рядом, ощущая аромат его кожи, вбившийся в бумагу: такой притягательный и терпкий. Тихий стон, сорвавшийся с моих губ, казался капризным и жалким. Лоно болезненно пульсировало. Опустив руку вниз, я скользнула по удивительно влажным складкам, находя припухший клитор и пропуская его между фалангами. Те пальцы, которых я желала ощутить вместо своих, были слегка шероховатыми, горячими, очень чуткими. Согнув ноги в коленях, я продолжала ласкать себя, надавливая сильнее, но к собственному разочарованию никак не могла достичь разрядки. За много лет я часто помогала себе расслабиться, но сегодня… не выходило. С яростью швырнув через всю комнату подушку, я вскрикнула и села. Тяжело дышащая, взмокшая я сминала под собой простыню.

— Хочу его, — просипела я поражённо. — Хочу… себе… Бездна, за что?

В дверь требовательно постучали. Я забылась настолько, что не услышала приближения курьера. Потрясённая своим открытием я автоматически завернулась в покрывало и поплелась к выходу. Открыв дверь я… замерла, ухватившись за косяк.

— Ты…

Мужчина с пронзительными серыми глазами стоял напротив, буквально в одном шаге. Мне нестерпимо захотелось протянуть руку, чтобы коснуться его…

— Безумие, — я шагнула назад. Он двинулся следом, становясь на покрывало. Резко вывернувшись из ткани, я рванула к открытому окну и почти перемахнула подоконник, как на моей талии сомкнулись сильные руки и потащили назад. Брыкаясь и извиваясь, я не могла освободиться, но мне удалось вцепиться в его ладони, раздирая кожу. Глухо выругавшись, двуликий швырнул меня на кровать лицом вниз и придавил собой. Разум корчился от ужаса, но тело… оно пело, выгибаясь под ним. Жёсткая джинса впивалась в мои ягодицы, позволяя ощутить под ней эрекцию.