Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия - Страница 40

А еще его самостоятельность нравилась и не столько возможность, сколько желание совершать поступки, за которые потом придется ответить. Он знал, что такое ответственность, наверняка знал, но и мысли отступить не было. Как танк пер, готовый задавить любое сопротивление на корню. Плыл сейчас, разгоняя темную воду уверенными сильными движениями и на Марту изредка оглядывался. Ничего не говорил, но смотрел так, что порой приходилось краснеть.

— Надо возвращаться. — Окликнула его Марта, оглянувшись на берег, что грозился вскоре превратиться лишь в тонкую линию горизонта.

Плавала она умело и только сейчас начала чувствовать хорошо прогревшиеся мышцы, но знала наверняка, что на обратном пути к приятному теплу присоединится усталость, тяжесть, наливающая их. Остановилась передохнуть и на Вадима, что принялся вокруг нее кружить, настороженно поглядывала.

— Теперь хотя бы понятно, как ты попал на закрытую территорию пляжа. Отлично держишься на воде. Спортсмен?

Спросила, но ответить Вадим не пожелал. Поглядывал на нее из-под темных бровей, от воды, что, то и дело, на губы попадала, отфыркивался, и больше не улыбался.

— Не ответишь?! — Нахмурилась Марта, предугадывая его невеселый настрой. — Тогда как хочешь, а я возвращаюсь.

Сделала два гребка и исподлобья глянула, когда Вадим путь преградил.

— Хочу тебя. — Выговорил прямо в лицо и жестко усмехнулся, отворачиваясь от брызг, что Марта плеснула в лицо. — Знаешь ведь, а все равно поплыла.

Сначала вправо метнулся, потом влево, зеркально отображая ее попытки живую преграду обойти.

— Ты говорил, что не плетешь паутину. Предложил искупаться — я согласилась. Озвучил бы другие предложения, и результат стал бы другим. А еще ты свое слово держишь, я наверняка знаю это.

Попыталась снова его стороной обойти, а Вадим лишь насмехается над неуверенными попытками, даже не позволяя почувствовать вкус возможной победы.

— С чего бы такая уверенность?

— Тоже что-то вроде классового неравенства. Чем проще человек, тем проще его задумка, тем примитивнее поведение в обществе. Ты не из тех, кто бросается пустыми фразами, крутит интриги.

— А никаких интриг и нет. Все просто: захотел — взял себе. Сейчас хочу тебя. Заметь, снова никаких интриг. Все четко и понятно.

Руку протянул, чтобы прикоснуться, и скривил губы, почувствовав, как Марта ее оттолкнула.

— Мне не нравится эта игра. — Оттолкнула она его руку еще раз и еще, а потом с силой по груди ударила, почувствовав на спине жадный захват.

Короткая по продолжительности борьба лишь сблизила сильнее, не подарив желанной свободы. И его тело, горячее, сильное, неожиданно оказалось в недопустимой близости. Как, впрочем, и дыхание, как и губы, что сейчас заманчиво улыбались.

— Не знаю вариантов, при которых ты могла бы отказаться от столь лестного предложения. — Прошептал Вадим слишком интимно и тут же рассмеялся жалкой попытке ударить его по лицу. — Не нужно. Вчера уже проходили.

Ее руку с легкостью заломил, за спиной удерживая, и губами к открытой шее прижался в момент, когда Марта в жесте бессилия запрокинула голову.

— Прекрати! — Глухо прорычала она, почувствовав, как кожи коснулся горячий язык, осторожно скользнув между губами.

— Не могу, Марта, только не сейчас. Если остановлюсь, сам себя уважать перестану. — Жарко шептал он, покрывая плечи, ключицы, открытые участки груди мелкими жадными поцелуями. — Ты ведь все понимаешь… — Потянул с удовольствием, когда губ коснуться пожелал, а она, брезгливо скривившись, отвернулась. — У меня никогда такой не было…

Рукой по шее вверх провел и обхватил пальцами затылок, его фиксируя.

— Ушла вчера… — Потянул с горечью в голосе. — Ушла… А я хотел, чтобы осталась…

— Ты с ума сошел!

— Нет, нисколько, просто ненавижу довольствоваться малым. Наверно, это результат… как ты там сказала? Затяжной старт? Так вот, это результат того самого старта. Терпеть не могу проигрывать! — Собственным злым смешком подавившись, ее затылок сильнее сжал, ощущая сопротивление.

— А малое, как я поняла, это администраторша. Так, значит, за мое имя пришлось расплачиваться?

— Я не получил удовольствия, если ты вдруг об этом. — Усмехнулся мужчина и нетерпеливо провел большим пальцем по пухлым губам, шипя от нарастающего желания.

— Мне неинтересно! Пусти! — Марта попыталась Вадима оттолкнуть и его захват сбросить, но только из сил выбилась. А потом замерла в его объятиях, насторожившись.

Он понимающе усмехнулся и Марте на низ спины надавил, заставляя в пояснице прогнуться. Грубым захватом за бедро дернул, заставляя себя с боков обхватить, а потом и вовсе к паху прижал, лишая последних сомнений.

— Ну как же, как же «пусти», если совсем другое сейчас сделать нужно? — Прошептал на ухо.

А, спустя секунду, Марта поняла, что он больше не удерживает, а, будто в похвальном жесте, по ее ягодицам одной рукой поглаживает. Мягко касается, осторожно. От былой силы, напора, и намека не оставил. И к своему паху прижимает, даже не намекая… более чем доступно желание демонстрирует.

Дрожь в ее теле была. Сейчас Марта осознала, что дрожь эта сладкая. Несколько мгновений назад еще от злости колотило, а сейчас нега и расслабление внутри поселились, заставляя настойчивым движениям поддаться. Себя не узнала в момент, как почувствовала острую необходимость самой к нему прикоснуться. К губам, к коже, по чуть удлиненным волосам провести онемевшими от внезапного возбуждения пальцами. Поддалась, когда выше потянул, словно на пьедестал выставляя, и сдавленно застонала, почувствовав, как Вадим прикусил выпирающий из-под тонкой ткани купальника сосок. Выгнулась от удовольствия, напряглась, знакомые позывы внизу живота сдерживая, чтобы не начать бедрами о него тереться. Выдох получился каким-то вымученным, ослабленным. И вместо того, чтобы наглеца оттолкнуть, Марта заворожено смотрела, как тот языком узоры на ее животе выписывает. Играет с ней, балуется и в глаза смотрит. Дерзко, смело, уверенно, точно зная, что она сейчас чувствует. И усиливающуюся пульсацию между ног уловил, и то, как Марта бедра напрягла, в неумелой попытке желание контролировать. А она позволяет. Все это делать с собой позволяет, на прочность испытывать. Руки его сильные поглаживает, плечи разминает в попытке найти применение зудящим ладоням, шепчет что-то неразборчиво, да и, пожалуй, бессмысленно.

Растерялась, когда Вадим целовать перестал, когда замер, ее разглядывая. Улыбнулась, представляя, как сейчас может выглядеть. Тут же почувствовала бешеную пульсацию в висках, которую до этого отчего-то не замечала, как тонкие струйки стекают по спине, оттягивая книзу тяжелые мокрые пряди волос. Щекотно. Волнительно. Щеки раскрасневшиеся горели огнем, а обветренные губы щипало от соленой воды. Пальцы напряженные, что до боли впились в спину и сейчас будто на части разорвать ее готовы. Грудь набухла и зудит, точно просит, чтобы ее коснулись, чтобы смяли мощным, жадным движением. А от груди слабые импульсы, передающие тепло, тонкими ниточками тянуться к животу и ниже, ниже. Марта тут же поморщилась и прикусила губу, чувствуя, как пульсация внутри усилилась, принося ощутимый дискомфорт. Предвкушение. Этим запомнился первый раз. Ожиданием чего-то волшебного, неестественно приятного. Теперь в семейной жизни прошел год и возбуждение больше напоминает мучительный процесс диалога с самой собой, долгих уговоров, которые все чаще заканчиваются оглушительным провалом. А сейчас остро, дико, буквально от одного только взгляда. Взгляда, который диктует свои правила.

— Дурак… — Прошептала она еле слышно, обведя пальцем контур тонких губ. — Какой же ты дурак… И шутки твои дурацкие! — Вскрикнула, Вадима от себя ногой отталкивая. Сама в воду с высоты рухнула и его утопила.

Только так и опомнилась. Отфыркивая воду, головой тряханула, наваждение прогнала.

— Я на берег!

Бросила, набирая скорость, и смотреть в его сторону не хотела. Слышала только тихий плеск воды чуть позади. Им нечего друг другу сказать. И только на подходе к берегу услышала летящие в спину тихие проклятия.