Иван Московский. Первые шаги (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 2

- Я? Живьем? – Нервно переспросил этот упитанный и весьма солидного вида священник в чистой, опрятной рясе. И попятился. Но ушел недалеко. Его светский спутник, одетый богаче всех, вдруг зарычал не своим голосом и, схватил этого толстяка за горло, припечатал к стене.

Драку попытались разнять. Ну как разнять? Уговорить светское лицо не горячиться. Трогать руками его никто не решился. Кроме Ивана. Тот кое-как доковылял и схватив душителя громко крикнул:

- Хватит!

От этого окрика тонким подростковым голоском опешили все и замерли. Даже богато одетый мужчина, который с изумлением посмотрел на подростка.

- Коли убьешь, так и спрашивать будет некого, - развил свою мысль Иван.

- И то верно, - после долгой паузы кивнул богато одетый мужчина и нехотя отпустил священника. Тот осел на пол, растирая шею. А Иван же пошатнулся и едва не упал, но его вовремя удержала крепкая рука.

- Поесть бы, - тихо буркнул Громов, понимая, что чудовищно устал от всей этой ходьбы и действительно испытывает просто какой-то лютый голод.

Несколько секунд. И его подхватили да куда-то потащили. Да заботливо как-то и вполне обходительно. Во всяком случае, не задевая углы с косяками. А подсознание тем временем начало вываливать какие-то обрывистые и в известной мере шокирующие сведения. Например, оказалось, что мужчину того грозного из числа богато ряженых звали Иван Васильевич и он приходился этому подростковому телу отцом. Подрабатывая по совместительству местным Великим князем.

Странно? Еще как! Особенно для человека, который всего по собственному ощущению полчаса-час назад ехал на автомобиле. Но дальше было веселее. На дворе не XXI век кипуче летел вперед, а с ноги на ногу сиротливо переминался XV. Тело выдало воспоминание о 6976 годе от сотворения мира. Ваня не раз сталкивался с задачей конвертации подобных дат, поэтому без всяких проблем сначала понял о каком периоде идет речь, а потом пересчитал все в привычный формат. У него получился 1467 год от Рождества Христова.

Он не был великим специалистом по истории Руси, но «на Москве» в XV веке был только один Великий князь Иван – Иван III Васильевич. Если опираться на нумерацию Карамзина. А кто он получался? Так вестимо. Сынок. Старший. Любимый. И тоже Иван по прозванью Молодой , дабы с отцом не путать.

«Неплохой заход» - мысленно констатировал Громов. – «Мог и холопом оказаться или вообще женщиной…»

Почему он не умер, а очнулся в теле юного княжича – большой и серьезный вопрос. Но Ивана он не мучал. Его прагматичный мозг в считанные секунды сделал вывод – информации крайне недостаточно для адекватного вывода. А значит, что? Правильно. Морочить себе голову пустыми сказками глупо и бессмысленно.

Да и ради чего? Если это чьи-то происки, то пожелает – сам расскажет. А нет? Так и леший с ним. Если же это случайность или аномалия – так и подавно.

Для него сложилось все как нельзя лучше. Ведь он вновь стал молодым, а страшная болезнь отступила. Чего же ему еще надо? Да, все это произошло очень странным образом. Однако он ничего не имел против – такой поворот всяко лучше, чем смерть. Да, старого владельца из этой тушки кто-то выселил, но угрызений совести Иван не испытывал. Не он выселял, а раскаиваться за чужие проступки он как-то не привык. Да, жизнь в XV веке не сахар. Но так ведь он не селянином сюда заехал…

 1468 год - 2 марта, Москва

Юный Иван Иванович замер, наблюдая за своим противником. А потом решительно двинулся вперед.

Выпад. Выпад. Шаг. Выпад.

Легкое копье в его руках очень опасно сверкало, стремясь поразить оппонента в ноги. И раз за разом вынуждая отступать, пятясь спиной и то и дело норовя упасть. Изредка противник пытался отмахиваться мечом. Но на это требовалось слишком много времени. И на ползамаха он вновь оказывался вынужден отпрыгивать назад.

На дворе была середина XV века. А значит фехтовальные школы только-только зарождались. Причем не на Руси. Здесь, конечно, какие-то навыки передавались в рамках дружинной культуры. Но весьма невысокие. В лучшем случае отдельные удачные ухватки. Да и то – не всегда и не везде.

Конечно, встречались мастера клинка. Но их было мало, да и являлись они всего лишь удачливыми самоучками, без всякой системы. Тут узнали один прием, там другой, где-то подсмотрели третий… так и росли, так и развивались. И хорошо если сыну или ученику ухватки свои передавали. Зачастую же все их мастерство отправлялось в лучший мир вместе с носителем.

Выпад. Выпад. Шаг. Выпад.

Оппонент Вани оступился левой ногой и замешкался на пару секунд. Этого оказалось достаточно. Копье скользнуло вперед и ударило затупленным наконечником в голень опорной ноги. Противник вскрикнул и потерял равновесие. Взмахнул руками, пытаясь устоять. И получил сильный, акцентированный удар в грудь. С подшагом. Прямо в пластину доспеха.

Раз.

И он рухнул навзничь, вышибая воздух из легких. А как чуть оклемался, принялся растирать ушибленную ногу. Копье хоть и затупленное, но все равно колющий удар – быстр и весьма неприятен.

- Молодец! – Громко произнес Иван 3, который, как оказалось подошел совершенно тихо.

- Отец, - почтенно произнес наш герой и уважительно качнул головой.

- С мечом ты так же хорош?

- Нет, отец. Он слишком тяжел для меня. Пока. Но я стараюсь.

Великий князь довольно кивнул и улыбнулся. Раньше он с сыном мало общался, ведь ему было всего девять лет . А до отрочества малыш проводил время почти всецело на женской стороне. Потом же Ивана Васильевича слишком заботили дела, куда более неотложные, державные. И он закрывал глаза на излишнюю опеку супруги над сыном. Единственный ведь.

Но даже того невеликого общения оказалось достаточно, чтобы понять – трагедия подействовала на Ваню невероятно. Он словно повзрослел. Отбросил все детские забавы и со всем усердием взялся за воинские упражнения. Меч, копье, лук, верховая езда… всем этим он занимался с каком-то особым рвением. А еще ученостями премудрыми…

Конечно, в этом пространственно-временном континууме ни учебников, ни специалистов по физике, химии и прочим подобным дисциплинам было не сыскать. Пока. Но Ване они и не требовались. Чему они его научат? Поэтому он налегал на общепризнанные признаки высокой учености – чтение, письмо, языки и закон Божий. Особливо уделяя внимание латинскому языку, как самому полезному и перспективному. Как-никак – язык международного общения и дипломатии в те годы. Также он упражнялся в польском, татарском и греческом. С носителями, разумеется. Ну и местный учил, ибо доверять телу было в таком вопросе было не очень хорошо.

Вот так год и провел. Неполный. Помалкивая, отчаянно тренируясь и слушая, внимательно слушая за тем, кто, что и кому говорит. Вляпаться в какую-нибудь гаденькую интригу на ровном месте ему не хотелось совершенно.

Иван Иванович в прошлой жизни немало увлекался военно-исторической реконструкций. Но совсем не этой эпохой и регионом. Поэтому и не торопился с выводами и реакциями. Было страшно ошибиться. Игра это или нет, но ему совсем не хотелось проверять что с ним будет после новой смерти.

- Отец, ты так странно смотришь. Хочешь мне что-то сказать?

- Судьбу твою решаю, - задумчиво произнес Иван 3, пристально глядя сыну в глаза. Тот этого словно и не заметил. В отличие от сверстников Ваня взгляда ни от кого не прятал и ничего не стеснялся. Это-то отца окончательно и убедило. – Поедешь со мной! – Наконец произнес он.