Отпуск в СССР или Назад в будущее (СИ) - Молотов Владимир - Страница 7

В эту ночь, прежде чем уснуть, Люба опять напомнила о своём странном предчувствии, но тут же откинулась головой на подушку и неожиданно засопела носом в направлении к потолку. А Коля задумался. Ерунда это, не может она ничего такого предчувствовать! Хотя и плохо, что с Жориком не встретился. Второй раз уже такая нестыковка за десять визитов. Но зато утром-то точно таксист будет на месте. Так что надобно выспаться, пораньше встать - одновременно с Любой.

Коля поворочался несколько минут, подумал ещё о странности происходящего: как это невероятно, что он вот так вот запросто занимается любовью в прошлом, а у него дома, в настоящем, ничего не происходит... И наконец уснул.

***

Утром Коля шёл на встречу с Жориком в приподнятом настроении. Город, ласкаемый восходящим солнцем, начинал новый советский день. День, который будет полон социалистических свершений и тайных тёмных делишек. День, в котором беззаботные люди прошлого, одетые в серое, не попадут в километровые пробки, не испугаются грядущих катаклизмов и не поссорятся с начальством из-за урезанных бонусов.

Николай брёл по городу и глядел в их лица - то было любимое его занятие помимо фотографирования. И он видел в их лицах только спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. И он даже где-то немножко завидовал им. И припоминалось что-то такое, читанное в молодости: они не продадут. Да-да! Зато у моего народа - какие глаза! Они не продадут или не предадут, что ли. В который раз вспоминалось, но по возвращении всё забывал "погуглить" автора.

Наслаждаясь также свободой улиц от рекламы, Николай снова и снова радовался тому старому городу, милому и простому, который, как оказалось, совершенно вылетел у него из памяти. Порой Герасименко даже поражался: как возможно, что вот на этом, например, месте стоит какое-то зачуханное здание в два этажа? А ведь здесь должен быть огромный торговый центр с подземным паркингом!

Впрочем, в последние визиты Коля начал уже ко всему привыкать. Даже к необходимости странным образом добывать средства на пропитание. Открыв лазейку, он сразу смекнул, как подзаработать. На глаза попались старые купюры в двадцать пять рублей. Выяснилось, что их можно раздобыть ещё кучу, роясь по сусекам у знакомых. К тому же, их можно скупать за бесценок, если они не в состоянии ПРЕСС, то есть не выглядят, как только что сошедшие со станка.

Здесь, в гостях, он бездумно тратил эти деньги в первую очередь на подарки для ненаглядной Любаши (одежду, бижутерию и серёжки), на обеды в столовых и даже ресторанах (здесь он питался даже лучше, чем дома), ну и на прочие мелкие расходы.

Единственное, чего пока не хватало Коле тут, в прошлом, - это, пожалуй, удобной сети нужных знакомств. Одного Жорика было уже недостаточно. Ведь хотелось один раз и надолго провернуть что-нибудь большое с большими людьми, чтобы потом забыть о заработке и не заботиться о хлебе насущном хотя бы несколько визитов. Но сегодня утром предстояло потерять и Жорика.

Впрочем, Коля пока не знал об этом, даже предчувствия не беспокоили. Люба утром тоже ничего такого больше не сказала. Зато как смотрела! Какие у неё были глаза! Карий омут затягивал на самое дно. И было в них что-то, словно говорило: ты ведь не уйдёшь сейчас насовсем? Не сгинешь ведь? Не пропадёшь в своём странном мире? Будто догадывалась обо всём.

Сама же за завтраком сказала, картавя как всегда: "Я сегодня пораньше с работы приду. Накопились отгулы - возьму пока полдня, в парикмахерскую схожу и домой". Коля намёк понял, но слабинку не дал, лишь плечами повёл: "А у меня работы много, не знаю, как оно сложится". Люба немножко помрачнела, капельку только, хотя даже рука, намазывающая "бутер" на "брод", чуточку дрогнула. А затем Люба мягко улыбнулась и промолчала.

Ну, и правда, что он мог сказать? Сам ведь не знал, вернётся ли он вообще из своего времени. Иногда, будучи дома, Коля боялся, что канал закроется. А находясь здесь, между прочим, испытывал неясные страхи, что останется тут навсегда. Последнее пугало больше. Но и то не смертельно. Женится на Любке, она ведь так об этом мечтает, только не говорит! Сама первая никогда не заикнётся, не из тех, да и время не то. А вот ждать будет вечно.

С такими мыслями Коля подошёл к железнодорожному вокзалу, к небольшой площадке, где размещалась стоянка такси, и начал глазами выискивать "Волгу" Жорика. Обычно здесь находились две-три машины. Желтоватая такси с заветным номером "4312 КМО" бывала среди них по утрам и по вечерам.

В этот раз она стояла в авангарде. За стеклом легковушки изредка покачивалась от скуки коротко стриженая голова. Поспешно семенили прохожие мимо этой доброй старой жёлтенькой "Волги" с как бы скалящимся серебристым передком. Николай повеселел.

На мелкой площади не было ни одного киоска, как в нынешнюю эпоху капитализма, и поэтому Коле не удалось пройти незамеченным. Голова за стеклом покосилась в его сторону и так и замерла.

- Свободен, шеф? - громко спросил Коля, открывая пассажирскую дверь с помощью блестящей ручки с кнопкой.

Жорик неодобрительно глянул тёмными, почти чёрными глазками, призывно мотнул головой, мол, давай садись быстрее!

Когда приглушились внешние звуки после хлопка дверью (не так-то просто её закрыть!), таксист осведомился:

- Не заметил, за тобой наблюдал кто?

- Да не было ничего. А почему это за мной должны были наблюдать? - удивился Коля. - Ты что, боишься кого-то?

- Да нет, это я так. - Советский делец помотал головой. - На всякий случай. Деньги принёс?

- Ну конечно! - Коля потянулся в карман. - А ты?

- У меня всё в ажуре. Только вот никак в толк не возьму. Зачем тебе столько зелёных? Ведь пришлось изрядно покрутиться, чтобы их достать.

- Говорил же, за границу собрался свалить, - отмахнулся Коля.

Таксист извлёк из-за пазухи олимпийки махонькую пачку купюр, затянутую в полиэтиленовый кулёк.

- Пересчитывать будем? - нетерпеливо спросил Коля.

- Ты же знаешь, деньги счёт любят.

Николай передал пачку десятирублевых, принял пакет зелёных и зашелестел. В то же время Жорик, лизнув палец, пролистал розоватые купюры. Тридцать штук. По чёрному курсу - три рубля за доллар. Тогда как государство нагло полагало, что зеленёнький эквивалентен шестидесяти с чем-то там копейкам!

Итого, Николай приобрёл у таксиста сто долларов. Неслыханная сумма, которую Жорик собирал неделю! Измусоленными купюрами по десять баксов. Но зато вот оно - первое крупное дело, после которого можно забыть о заработке, обменять на российские, купить Любе духи и наши деликатесы, себе ботинки и джинсы на лето, ну и забить дома холодильник до отказа! А то возвращаешься из прошлого - и нечем подкрепиться!

Едва только Герасименко пересчитал доллары, едва засунул обратно в кулёчек, как что-то странное сотворилось вокруг. Какой-то необычный шум раздался снаружи, взвизгнули чьи-то тормоза, кто-то гулко затопал ногами.

- А чёрт, облава! - воскликнул Жорик и больно толкнул Димку в бок. - Вали отсюда, пока цел!

Герасименко, засовывая кулёчек в карман, успел только заметить жёлтую попугайскую стать милицейского "Уазика". Однако сообразил он быстро, по-армейски, орлом выпорхнул из "Волги" и понёсся куда-то вглубь.

- Стой, гад! - гаркнули сзади, неожиданно резво застучав каблуками.

Коле почудилось даже чужое дыхание за спиной. Но оглянуться он не решился. "Не хватало ещё тут встрять!" - закрутилось в голове. Герасименко проскочил в проём меж двух тополей и тут, о чудо! - увидел, как в трёх шагах впереди около своей "копейки" трётся бородавчатый мужичок в кепке и пиджачке.

"Жигулёнок" отливал на сентябрьском солнце блеском новизны, огромный цветастый брелок с ключами висел прямо у руля, слева - хозяин как раз приоткрыл дверцу и протирал носовым платочком боковое окно изнутри. Удивительное везение! Не задумываясь, Коля схватил бородавчатого за предплечье и оттолкнул в сторону изо всех сил. Кепка водителя спикировала на грязный асфальт.