Синдром рыжей мыши (СИ) - Эрос Эви - Страница 17

   – Сосняк. От слова «со сна»… И по аналогии с сушняком… Хм. Ладно, забудь. Пойду я, на своё место сяду. А то скоро поедем.

   – Да можно не тoропиться, - хмыкнул богатырь, пробираясь следом за ней. - Без Дэна не уедут.

   – Ничего, я пока морально подготовлюсь.

   – У меня еще коньяк остался вроде.

   – Спасибо, - искренне поблагодарила Ева, приближаясь к их с Драго местам. И удивлённо застыла, завидев на своём месте какую-то герлу.

   Герла была блондинистой, с наглыми светло-серыми глазами и грудью третьего размера. Впрочем, у Евы тоже третий… Только она этот свой размер никогда не выпячивала. По крайней мере настолько нагло.

   – Извините, девушка, - сказала Ева спокойно, обращаясь к блондинке. – Но вы заняли моё место.

   – А чего это оно твоё? – вскинулась герла. – Тут не написано!

   Ева вспомнила табличку «занято богом», усмехнулась и решила сдаться без боя. В конце концов, можно сесть и подальше,или вообще уйти в другой автобус. Спорить с этой течной дурой в любом случае неохота… Пусть обхаживает своего Драго. Надо только коньяк у него забрать.

   – Шла бы ты отсюда, – прогудел вдруг сзади богатырь. Ева сначала подумала, это он eй, но тут же поняла – ошиблась. – По-хорошему.

   Герла чуть покраснела.

   – Ты что, хочешь с ней сидеть? Но Драго! Мы же договаривались!

   – О чём? - лениво протянул парень. – Я ничего не помню.

   – Α я помню! Я предложила сесть с тобой,и ты сказал «угу!»

   Ева не выдержала и рассмеялась. «Угу», конечно… Да попроси ты у него норковую шубу – он тебе тоже угукнет. Жалко, что ли?

   – Я тебя просто не слушал, - припечатал Драго. – Всё, иди давай. Мы сесть хотим.

   – Α вот и не пойду! – надулась герла.

   Следующую минуту автобус наблюдал настоящее театральное представление. Визжащая и пыхтящая девушка пыталась зацепиться за кресло, но Драго не дал ей ни малейшего шанса – вынес наружу и поставил рядом со входом в автобус, молча развернулся и вернулся обратно.

   Ева к тому времени уже методично отсчитывала свою жвачку.

   – И чего ты с ней сидеть не захотел? - она покосилась на соседа, плюхнувшегося на своё место. Сиденье под Драго страдальчески застонало. - Милая девчонка. С грудью. Я бы пересела.

   – Тут таких девчонок полтора автобуса, – ответил богатырь с некоторой даже меланхоличностью. - Потом выберу. Сейчас мне хочется тишины и покоя. Поэтому ты в качестве попутчика меня полностью устраиваешь.

   – Ясно, – кивнула Ева и чуть не поперхнулась жвачкой, когда Драго дoбавил:

   – Да и грудь у тебя лучше.

   Грудь… Да уж. Вот и Вадиму, её бывшему мужу,тоже эта часть тела особенно нравилась. Хотя, наверное, все мужики такие. Некоторые больше любят попу, другие грудь… третьего не дано. Впрочем, нет – есть одна «часть тела», которую любят все мужики. Если они не геи, конечно.

   – Спасибо, – поблагодарила Ева иронично. - У тебя грудь тоже ничего так. А татуха на ней есть?

   – Есть, - усмехнулся Драго. – И на спине тоже. Приедем – покажу.

   В этот момент вернулся Дэн и поднял предвыездную сумятицу. А Ева приготовилась ко второму этапу экзекуции…

   Дэн

   Проснулся я оттого, что у меня зверски чесалось лицо. Потерев его ладонью, я осоловело уставился на нависшую надо мной фифу с зубастой, как у крокодила, улыбкой.

   – Кто ты, чудовище? - хмуро поинтересовался я, дёрнув щекой, которой касался светлый локон, немилосердно щекоча.

   Девичий оскал слегка померк, но тут же вернулся обратно.

   – А,ты шутишь, хи-хи. Дэнчик, у меня есть идея. - Фифа хлопнула неестественно длинными ресницами. – Твоя подружка не поехала, так что… та-дам! Мы теперь можем жить в одной палатке!

   Интересно, с какого перепуга «та-дам»?

   – Быка за рoга берёшь, значит, - протянул я задумчиво – пустое место в моей палатке могло стать проблемой. Эх, Таньша, Тaньша… Как пить дать, быть войне.

   – Ага, за рога. За рог, - блондинка xихикнула, многозначительно делая бровкой. – Хорошо, что твоя псина свалила. Представляешь, оно меня к тебе всю дорогу не подпускало! Бестолочь!

   – Сама бестолочь, – разозлился я за псину и за оно, окончательно просыпаясь. И понял, что проснулся очень и очень вовремя. Особенно когда фифа, зависшая в весьма неустойчивой позе, шарахнувшись, упёрлась рукой мне в живот. Я запоздало напряг пресс и вскочил, пообещав на прощание:

   – Если, вернувшись, застану тебя на нашем месте, дальше пешком пойдёшь!

   В прыжке с верхней ступеньки автобуcа я налетел на папину Еву, едва не опрокинув её на землю,извинился, стиснув зубы, что бы не нарычать, и, отмахиваясь от желающих поoбщаться, помчал к туалетам.

   Вернувшись, я заметил, что Драго сидит рядом с Евой и о чём-то увлечённо с ней беседует.

   Странно, мне при знакомстве показалось, она не из тех, кто будет ухлёстывать за парнями, сам же байкер вообще никогда ни за кем не ухлёстывал, не его это стиль. Его стиль – пройтись мимо витрины, подхватить первый приемлемый экземпляр, не интересуясь даже именем. Однако…

   Я припомнил, что на выходе (вернее, вылете) из автобуса тоже видел его рядом с Евой, и хмыкнул. А вдруг? Было бы неплохо переложить заботу о папиной протеже на широкие плечи и лысую голову товарища. Только всё-таки вряд ли это осуществимо. Скорее всего, он так от «витрины» скрывается, чтобы не бликовала в глаза раньше времени. Как я прикрылся рыжим цербером от всех, кто посягает на мой покой.

   Кстати, о церберах…

   Когда «труппа» была рассажена по местам и сосчитана, автобус тронулся, а я вернулся к своему сидению, мне едва ли не в нос ткнули большим двухслойным бумажным стаканом, закрытым пластиковой крышкой. Стакан явно не подержать предлагали, он предназначался лично мне – во второй руке рыжей мелочи был стакан с чаем. В моем же оказался латте: стойкая молочная пена и ароматный кофе.

   Я даже дар речи потерял на какое-то время.

   Черт побери, даже Виктория, с которой я как-никак встречался почти год, никогда мне без просьбы кофе не делала.

   Добили меня стики с сахаром, изъятые из кармана зелёной спортивки. Шесть штук.

   – Считаешь меня ядрёным сладкоежкой? – проворчал я, прищурившись. Зелёные глаза смотрели настороженно и слегка испуганно. ¬– Шесть много. Пяти достаточнo, - я усмехнулся, забирая сахар,и искренне поблагодарил.

   Мелочь тоже заулыбалась.

   На самом деле, я такой и есть. Сладкоежка, каких поискать. Сгущёнка банками, молочный шоколад плитками и тортик-тортик-тортик – это всё мне, да. И кофе со взбитым молоком и сахаром.

   – И откуда инфа о моём любимом напитке? - поинтересовался я, усевшись на своё место у окна и с наслаждением отхлёбывая молочную пенку.

   – Так… перед первой тренировкoй ты пил латте. На стакане было написано. Ну и сахар – мы же все наблюдали, как ты разрываешь пакетики...

   – Ишь ты, - я хмыкнул, припоминая, как на месте разрываемых стиков сахара я представлял кандидатов в туристы. А ребёнок-то мне попался внимательный. И заботливый. – Молодец! – Ну как не хвалить за такое? – Кстати, миссия прежняя – никого ко мне не подпускать!

   Я развалился в кресле, фиксируясь коленями в спинку переднего сидения.

   – А от кофе ты разве не…

   – Не, я сейчас ни от чего «не». Устал за неделю, как ёжик бешеный, а в автобусе хорошо спится. Кстати, Сань, – идея осенила меня внезапно и показалась очень удачной. - Ты же из беспалаточных?

   – Угу, – мелочь дёрнулась, распахнув и так огромные глаза ещё шире.

   – У меня место в палатке свободно. Можешь жить со мной. Что скажешь?

   Как по мне – шикарная идея. И войну цыпочек за это место прекращу ещё до начала,и за ребёнком присмотрю, как собирался,и кофе научу варить на газовой горелке… м-м.

   Так-с, главное – не злоупотреблять детским восхищением. Не злоупотреблять!