Тайна для Аниики (СИ) - Рассохина Анна - Страница 44

В комнате воцарилась тягостная, треплющая нервы тишина, и я поднялась на ноги. Рьяна поспешила за мной, никто нас не остановил, только Дион молвил напоследок:

— Ваша работа выполнена, ведунья. Теперь я вам должен. Не бойтесь — не потеряюсь, пришлю весточку, а сейчас у нас есть другие дела.

Я кивнула, но до порога дойти не успела, меня настиг Райли. Протянул призрачную руку и дотронулся ею до моего плеча. Невесомое, неощутимое телом, но затронувшее душу мимолетное прикосновение, и я не смогла не ответить. Вытянула руку в попытке дотронуться до того места, где когда-то билось сердце Огненного Ли, и прошептала:

— Я буду помнить нашу встречу на корабле.

Райли накрыл своей призрачной ладонью мою, и по моей щеке скатилась слезинка, а позади протяжно всхлипнула Рьяна. Не ведьмы, честное слов, а сентиментальные магини! Отняла руку и поспешила на улицу — хватит эмоций на сегодня!

Спустя пару мгновений серые пичужки исчезли в ночной тьме, улетая в сторону города, унося в сердцах стылую печаль.

Грустить, страдать, да и просто сильно задумываться было некогда. В комнате меня ожидала фея, эта ругать за опоздание не стала, а вот строгая наставница высказалась, прежде чем начать наш урок. Я выслушала упреки с показательным спокойствием и смирением, пообещав не действовать сгоряча. Эрия нервно отмахнулась от моих извинений, и мне стало ясно, что богиня озабочена своими проблемами.

И урок наш она начала в совершенно необычном месте, от которого мне стало не по себе. Мы вошли в зал, освещенный свечами, установленными в кованых подсвечниках на трех стенах, четвертую сплошь занимали окна, выходящие на равнину, занесенную сверкающим в серебристом свете ясного месяца снегом. Все пространство зала занимали статуи, и я знала страшную правду о них. Не хотелось бы стать одной из них, чтобы вечно украшать это проклятое место!

Богиня бросила на меня пристальный взгляд, пришлось спешно отвести свой и тут же увидеть двух мужчин, выделяющихся на фоне остальных изваяний. Тилл и Артуар! Почему я их узнала, хоть ни разу не видела? Многое слышала от сестры, многое от магов и подземцев, но узреть богов самой стало для меня потрясением. Чудилось, что сила исходит от камней, в которые превратились тела творцов.

— Нравится? — Эрия встала рядом и обратила взор бирюзовых глаз на своих мужчин.

— Да, — мне скрывать было нечего.

— Поверь, в нынешнем состоянии они смотрятся гораздо привлекательнее!

— Мне сравнивать не с чем, — отважилась тихо сообщить я.

Эрия усмехнулась:

— Хочешь их расколдовать?

— А это возможно? — оживилась я.

— Нет ничего невозможного, — спокойно откликнулась она, метнула проницательный взор и спросила. — Желаешь знать, как это сделать?

— Да, — опять честно отозвалась я.

— Нет ничего проще! Захвати тех, кто страстно мечтает вернуть этих недоумков к жизни, вложи немного своей новой магии и… они оживут!

Я нахмурилась, не выражая вслух своих сомнений, и богиня с показным удивлением поинтересовалась:

— Не веришь?

— Не очень, — смело призналась я.

— Зря, — покачала Эрия головой и собиралась добавить еще что-то, как пол ощутимо содрогнулся, и я едва устояла на ногах.

— Торрос, — зарычала богиня, яростно сверкая очами, и бросила мне. — Идем! — а сама исчезла.

Я ахнула и кинулась бежать прочь из зала. Коридор встретил меня оглушающей, сбивающей с ног тишиной, заставляющей ускориться. Дорогу я знала хорошо, вот только когда тишина сменилась жутким воем, а замок затрясло так сильно, что пришлось ухватиться за стенку, чтобы не упасть, мне стало по-настоящему страшно. Если сражаются два творца, нам, смертным, лучше не встревать, однако, я продолжила идти, потому что любопытство, пересилившее иные чувства, гнало вперед.

Вот знакомая дверка в конце коридора, которую я с трепетом открываю, чтобы увидеть окончание боя и без сил осесть на пол, растеряв и остатки самообладания, и дар речи.

Эрия, опутанная змеями, точно цепями, лежала окровавленная у ног своего врага, а он, ухмыляясь, нависал над нею, трепеща темными крылами.

— Вот ты и ошиблась, моя милая! — зло рассмеялся Торрос, а Эрия с трудом повернула голову ко мне. Ее искусанные губы прошептали:

— Закрой дверь…

Творец тоже развернулся лицом ко мне, зачаровывая темными провалами глаз, в которых сверкали золотые молнии. Улыбка приоткрыла кончики длинных клыков, предназначенных устрашать недругов:

— Вот и ведьмочка пожаловала, — он медленно, словно красуясь, направился ко мне.

Страх помутил разум, высосал все силы, вынуждая наблюдать за полетом творца неподвижно, заворожено, позабыв обо всем.

Резкая боль в шее, и я прикладываю руку, а перед глазами мельтешат феи. Это одна из них меня укусила? Размышлять было некогда, боль привела в чувство, и я вскочила на ноги. Каким-то чудом опередив ускорившегося Торроса, захлопнула дверь перед его идеальным носом и прислонилась к ней спиной. Удар! И я отскочила, а феи, не обращая на меня внимания, налетели на деревянную створку, облепляя ее, словно диковинные бабочки, становясь ее частью, точно изысканные узоры. Зрелище невиданное, грандиозное, но и ужасное одновременно, так что я застыла.

— У вас есть год, смертные, для того, чтобы спасти свой мир, — молвила последняя, погружаясь в сон.

— Но… — всхлипнула я.

— Используй свою силу, Веснушка, — не дослушав, проговорила она, прикрывая веки, и замок вновь поглотила тишина, которую нарушали лишь стук моего взволнованного сердца, да редкие всхлипы.

И я побежала, стремительно, резко сорвавшись с места. Холод навел порядок в мечущихся мыслях, а вокруг, как неизвестная река, текла звездная северная ночь. Месяц равнодушно поглядывал на меня сверху, подсвечивая бледным светом пейзаж.

«Используй свою силу, Веснушка», — воспоминание огненной вспышкой ударило по нервам, и я, умывшись свежим снежком, призвала на помощь свою магию, погрузилась в эту сверкающую реку, стала частью ночи. Месяц стал моим названным братцем, соткал дорогу из звездных нитей, помог подняться и ступить на нее. Такого воодушевления я не испытывала в своей жизни ни разу, закружилась в танце, не боясь упасть с небес на землю. Облака танцевали вместе со мной, создавая сказочных кавалеров, ветер играл вальс, звезды мерцали, как новогодние фонарики, внося праздничную ноту в мое необузданное, нежданное веселье.

Розовая заря, ведущая за собой солнце, напомнила, что любой праздник заканчивается внезапно, сбрасывая меня с небес на ворох мягкой листвы в саду, где я лишилась остатков сил.

Ненадолго. Здесь меня нашла Ветла и разбудила. Голова моя раскалывалась, и теперь я знала, что такое похмелье.

— Хороша! И добавить нечего! — Клеверова уперла руки в бока, неодобрительно прищелкивая языком.

— У меня повод был! — буркнула я.

— Если бы ты так нализалась без повода, я бы в тебе окончательно разочаровалась!

— Ни грамма вина не выпила!

— Угу! — ну почему правде никто никогда не верит?

— Честно! А повод выпить скоро будет у всех! — поднялась на ноги, несмотря на боль во всем теле.

— Объясни!

— Дай переоденусь, — резво потопала к дому, а Ветла, недовольно ворча, пошла за мной.

В комнате меня поджидал сюрприз — окно открыто, и на подоконнике лежит букет маков, перевязанный атласной лентой, а к нему приложена записка. Почерк на бумаге, ровный, буквы четкие, без завитушек, и они сообщают: «Ведунья, благодарю вас за отлично проделанную работу. Памятуя о нашем с вами уговоре, оповещаю, если желаете поговорить лично, мой человек, приставленный присматривать за вами, всегда проводит вас на Разбойничью окраину, если же не хотите свидеться, то передайте через него же письмецо. Лишь свистните, и он явится вам! Со всем уважением Д.М.»

Я улыбнулась и пообещала: «Я обязательно встречусь с вами, господин разбойник! И о Райли не забуду!»

Уплетая завтрак за обе щеки, пугая ведьм и саму себя неожиданно проснувшимся аппетитом, успевала вставлять словечко, повествуя о том, что случилось. Ведьмы остались под впечатлением от моего рассказа, притихли, задумались. Ветла нервно барабанила пальцами по столешнице и сокрушенно произнесла: