Бывших не бывает - Кароль Елена - Страница 56

Если Виктория собиралась произвести своим признанием фурор, то она этого добилась. По крайней мере, все трое, сидящие на диване, уставились на нее, как на восьмое чудо света. С минуту, а может, даже и все три валькирия купалась в лучах внимания, после чего игриво покосилась на все так же сидящего на краю стола Олафа и нахмурилась. Смерила его недовольным взглядом и ворчливо поинтересовалась:

— Смотрю, ты не удивлен? Почему?

— Я подозревал что-то подобное, — с усмешкой признался викинг. — Особенно когда начал замечать у себя морщины, а ты за эти годы стала лишь язвительнее и бойчее. Сколько лет прошло с нашей первой встречи? Пятнадцать? Неужели ты думала, я такой болван, что не замечу очевидного?

Виктория насупилась, убрала крылья, отчего сразу пропало и сияние, и обратила уже свое недовольство на Александра.

— Ты ему сказал? Я же просила!

— Я лишь ответил на вполне ожидаемые вопросы, милая, — мягко урезонил ее некромант, хотя в его взгляде я без труда разглядела сталь. — И в этом вопросе я полностью на стороне Олафа. Ты стала слишком беспечна и забыла о золотом правиле долгожителей: не оставаться на одном месте чересчур долго. Но давай поговорим об этом чуть позже, сегодня у нас на повестке вечера иные вопросы.

— Кхе-кхе, — чересчур громко прокашлялся Василий, отвлекая внимание на себя, а затем и на меня. — А вы, Айя… Ведьма, верно?

— Верно. — Я кивнула с достоинством и с ним же приоткрыла свои карты. — Служу Гекате и сейчас на заслуженной пенсии. А раньше занималась заказными убийствами. В послужном списке ровно десять тысяч завершенных дел.

И дружелюбно улыбнулась, предлагая не стесняться и задавать вопросы. Вопросов почему-то ни у кого не оказалось. Мужчины лишь настороженно переглянулись, озадаченный взгляд прилетел в мою сторону и от Олафа, а вот Александр и Виктория вообще никак не отреагировали на мои признания, словно для них это было в порядке вещей. Впрочем, неудивительно.

— К сожалению, именно ко мне обратились родственники пропавших подростков. — Я вновь призвала собравшихся к вниманию. — И теперь именно я прошу вас о помощи. Дело осложняется тем, что одержимые находятся под влиянием создавшего их колдуна и чересчур агрессивны, но еще есть шанс их спасти. Мне необходимы опытные бойцы, готовые принять на себя удар, пока я займусь колдуном. Я не гарантирую вам безопасность и то, что вы не погибнете в этой заварушке, так что пойму, если откажетесь. Если же согласитесь — ваше участие будет достойно оплачено. — Олаф недовольно нахмурился, и я прояснила этот немаловажный момент. — Все финансовые расходы по спасению детей возьмет на себя один из их родственников.

Интересно, что на это скажет Одинцов, когда я выставлю ему счет?

Никто ни с кем не совещался, каждый думал и решал за себя. В относительной тишине, разбавляемой лишь цоканьем каблуков Виктории, которая прошлась до мини-бара и там побаловала себя бокалом мартини, решался достаточно важный вопрос, который нельзя было переложить на чужие плечи. И вот, спустя почти десять минут, первым вновь заговорил Василий:

— Заварушка, конечно, будет та еще. Но в целом я согласен. У меня лишь несколько уточняющих вопросов: когда состоится битва и сколько нас всего будет? Ну и по оплате, конечно: сколько конкретно?

— Отвечаю по порядку. — Я говорила для всех, так как видела, что и Бизон, и Дмитрий Малой (невысокий крепкий парнишка лет двадцати пяти с разворотом плеч как у Юрия) тоже приняли положительное решение. — Дату и час мы согласуем в ближайшие сутки, но, скорее всего, это будет вечер понедельника. Ударная группа будет включать в себя всех вас и Викторию…

— И меня, — тихо, но весомо перебил меня Олаф тем категоричным тоном, который не предполагал возражений.

Я могла бы поспорить, но викинг так на меня посмотрел, что я предпочла обсудить с ним этот момент чуть позже. Наедине.

В итоге коротко кивнула, вроде как соглашаясь, и продолжила:

— Я пойду отдельно и возьму на себя колдуна. Если он действительно уже убил первую тройку одержимых, то вам к нему лучше не соваться.

— Я, в свою очередь, — слово взял Александр, — обеспечу вас надлежащей магической поддержкой. — Скупо усмехнулся и сыронизировал: — Наварю вам зелий ярости, бесстрашия и обезболивающих, так что если и помрете, то лишь после победы. Кроме того, обеспечу вас всем необходимым оружием, как холодным, так и огнестрельным, а также выдам особые боеприпасы со снотворным для одержимых и специальную нервно-паралитическую мазь, которой можно будет смазать клинки.

Хм… Я глянула на мага по-новому. Будь ему лет на тридцать поменьше, из нас получился бы прекрасный тандем. А может, даже и нечто большее…

Мой взгляд скользнул на Олафа, и я поняла, что мой повышенный интерес к Александру не остался без внимания — викинг едва не убивал меня ревнивым взглядом, грозя в самое ближайшее время высказаться по этому поводу. Ах, как мило! Кажется, нам обоим будет о чем поговорить.

— Что же касается вопроса о достойной оплате, то этот момент я оставляю на ваше усмотрение. — Я вновь переключилась на бойцов. — Решите сами, во сколько вы оцениваете свою помощь. Учтите, что дело серьезное и вы действительно можете не вернуться домой. Я не буду отвечать за вашу смерть перед вашими близкими, так что еще раз хорошенько все обдумайте и дайте окончательный ответ, скажем… — Я глянула на часы, расположенные на одном из включенных экранов, и закончила: — В течение часа. На этом у меня все.

— А теперь айда на арену, мальчики! — Виктория звонко хлопнула в ладоши и профессионально расстреляла всех присутствующих из пальца-пистолета. — Сегодня я вам устрою мастер-класс! Кто последний — тот полирует мои доспехи!

И чуть ли не вприпрыжку ускакала прочь. За ней потянулись и остальные, причем и Александр тоже. Некромант лишь повторил, что сегодня же поработает с имеющейся информацией и завтра расскажет мне о полученных результатах.

И вот мы остались одни…

Я откинулась на спинку кресла, покрутилась, подождала, пока Олаф соберется с мыслями, и опередила его буквально на мгновение.

— Ты не будешь участвовать в операции. — Он недовольно нахмурился, но я подняла ладонь, останавливая все возможные возражения. — Ты еще не восстановился, а это ставит под удар всю команду. Я не желаю допустить провала операции только потому, что тебе захотелось побравировать своими умениями.

— Все сказала? — Олаф даже не соизволил повернуться ко мне полностью, так и продолжая сидеть вполоборота. Лишь глаза стали темнее да на скулах заиграли желваки. — А я вот не желаю, чтобы моя женщина лезла в самое пекло, а я при этом оставался не у дел. Мне кажется, я уже доказал тебе, что умею не только языком молоть, но и держать удар. Так что мое участие в предстоящем деле не обсуждается.

— А кто сказал, что я буду это обсуждать? — Я притворно удивилась, не став акцентировать внимание на соблазнительном словосочетании «моя женщина», и следом зловеще усмехнулась. — Я просто сейчас сломаю тебе ногу, и нам больше нечего будет обсуждать.

Я не шутила, угрожая уже в открытую, так как по-хорошему Олаф понимать не хотел. Я действительно не собиралась допускать его участия, и в первую очередь потому, что не хотела брать ответственность за его смерть. Одержимые — не те ребята, которые будут делать скидку на частичную боеспособность противника. Я еще прекрасно помнила тех безымянных мужчин, которые остались лежать на парковке торгового центра. А ведь они были профессионалами.

— Ай-ай, прелесть моя. — Олаф погрозил мне пальцем, хотя взгляд его был на редкость серьезен и сосредоточен. — Разве ты еще не поняла? Я позволяю причинить себе вред, когда сам этого хочу. Но сегодня я тебя огорчу — ничего ты мне не сломаешь. Поняла?

А вот это уже вызов!

Подалась вперед, прищурилась и заявила:

— Спорим?

— На что? — тут же запальчиво отреагировал викинг, словно только и ждал моего предложения.

Даже замерла на мгновение, заподозрив его в подвохе. Торопливо проанализировала имеющуюся информацию, внимательно изучила самого Олафа, прислушалась к своей интуиции, но ничего не говорило о том, что меня собираются облапошить. Правда, уже слегка жалела о своем порыве, но тут же пообещала себе, что, так и быть, сломаю ему что-нибудь не слишком жизненно важное. Допустим, палец. Ведь речь уже не о ноге, а о «ничего», верно?