Бывших не бывает - Кароль Елена - Страница 60

И уж не знаю, какими путями один из участков перешел во владение Олафа, но я абсолютно не возражала, когда, коротко уведомив о том, что мы именно на территории Серебряного Бора, меня ввели в тот самый двухэтажный девятикомнатный дом. В темноте было не рассмотреть толком, да и мы не задерживались снаружи, практически сразу войдя внутрь, но я все равно отметила, что и участок здесь достоин внимания. По крайней мере, забор виднелся в существенном отдалении.

Дом был темным лишь поначалу. Часы показывали третий час ночи, но Олаф, безошибочно проведя меня по коридору на большую кухню, совмещенную со столовой, включил нижний свет, усадил в мягкое кресло, а сам направился к холодильнику. Под моим слегка озадаченным взглядом внимательно изучил содержимое агрегата и одну за другой вынул из него несколько кастрюлек и мисочек.

— Я помню, ты голодная, — заговорил он, когда снял крышки с кастрюль и еще раз внимательно изучил стоящее перед собой посудное войско. При этом смотрел не на меня, а на еду. — Есть борщ, котлеты, пюрешка и несколько мясных салатов. Что выбираешь?

— Наедаться на ночь… — протянула неуверенно, но викинг фыркнул, и я мысленно с ним согласилась. — Ладно, давай начнем с котлет. Салат возьму на гарнир, а вот борщ, пожалуй, отложу на завтра. Ну или уже сегодня. А десерт какой-нибудь есть?

Я не удержалась и подошла ближе, чтобы лично заглянуть в посуду с предложенными изысками. Наше общение как-то слишком быстро перешло на новый, непривычно домашний уровень. Это удивляло и одновременно настораживало. Оказывается, Олаф мог быть и таким: уютным, заботливым и при этом абсолютно естественным.

— Десерт, — задумчиво повторил он и вновь нырнул в холодильник. — Обычно Нина стряпает мне пироги…

— Нина? — Вопрос вырвался у меня против воли, причем прозвучал настолько стервозно, что откровенно смутил меня саму.

Олаф же обернулся ко мне с таким сияющим лицом, будто только что выиграл приз тысячелетия.

— Нина — моя домработница. Ей шестьдесят четыре года, трое детей и пятеро внуков. Приезжает ко мне три раза в неделю, убирает, готовит и постоянно ворчит, что я бессовестно проживаю свои лучшие годы в одиночестве, хотя мог бы уже жениться и подарить стране одного, а лучше трех сыновей. — Олаф говорил тихо и спокойно, но при этом его глаза сияли, а на губах поселилась загадочная улыбка. — Но я тут подумал и понял, что хочу еще и дочь. А лучше не одну. А ты?

— Я? — Непонимающе моргнула и чуть наклонила голову.

— Дети, — кивнул Олаф немного напряженно, еще пристальнее вглядываясь в мое лицо. — Думала об этом?

— Нет. — Я ответила почти честно. Без труда выдержала озадаченный мужской взгляд, но под конец, когда молчание стало неуютным, неопределенно пожала плечами. — Мне было о чем подумать еще, и данная тема у меня не в приоритете. Так что там с пирогами?

— Закончились. — Во взгляде Олафа промелькнуло нечто, что я не успела распознать. — Прости. У нас тут практически военные действия, а я к тебе со всякой ерундой… Так что, говоришь, котлету и салат?

И поспешил отвернуться к настенному шкафу за тарелкой.

— Да, пожалуйста.

Реакция Олафа на мой вполне невинный ответ озадачила, но я не придала ей большого значения. У всех нас есть свои тараканы, и абсолютно любая тема может стать неприятной из-за каких-нибудь болезненных событий в прошлом. Я вот даже говорить о детях не хочу. И не потому, что не думала о них совсем уж никогда, а потому что прекрасно понимала, что не хочу увидеть их старость и смерть. Мне хватило размышлений о них в свое время, чтобы раз и навсегда понять — детей у меня не будет. Я слишком эгоистична, чтобы снова потерять не просто близких, а самых родных мне людей, и только лишь потому, что переживу их всех.

Ели в тишине. Я снова вернулась в кресло, Олаф занял второе, и только редкий стук вилок о посуду нарушал безмолвие ночи. Затем мы пили чай с печеньем, которое викинг нашел в буфете, а когда и это закончилось, встал вопрос о размещении.

Впрочем, меня занимали и иные вопросы. Например, когда, в понимании Олафа, завершится ночь, где мне можно ополоснуться и планируют ли мне выделить отдельную спальню или я по умолчанию приехала не только в его дом, но и в его постель?

Были у меня и другие вопросы менее масштабного характера, но их я планировала решить по ходу дела. Начала же с благодарности и вполне невинного вопроса:

— Спасибо за ужин, твоя Нина просто клад. Чем займемся дальше?

Олаф в это время как раз допивал свой чай и почему-то слегка поперхнулся. Откашлялся, посмотрел на меня с осуждением и настороженно уточнил:

— Есть предложения?

— Нет. — Я ответила с едва уловимой улыбкой. — Была бы я одна — прогулялась бы по какому-нибудь близлежащему криминогенному району и устроила бы местной преступности судный день. Но я должна тебе ночь… — Подняла правую руку и показала ему браслет от наручников, которые до сих пор не сняла. — И поэтому спрашиваю — чем мы займемся?

Олаф помрачнел. Глянул на меня так, словно я обвинила его во всех возможных злодеяниях. Шумно выдохнул… И промолчал.

Поднялся, унес свою грязную посуду в раковину, вернулся и забрал мою. Ушел снова, и я услышала плеск воды. Этот акт обиды, выставленной напоказ, позабавил, так что я спокойно дождалась, когда Олаф закончит с мытьем и обернется ко мне. Встретила его насупленный взгляд иронично приподнятой бровью, а затем приподняла и вторую, предлагая наконец высказаться.

— Впервые чувствую себя откровенным идиотом. Впечатление, вроде я тебя против воли похитил и снасильничать собираюсь, — нехотя проворчал он и качнул головой в сторону арки выхода. — Идем наверх, проведу тебе экскурсию. Выберешь себе спальню из гостевых, и остаток ночи проведем в ознакомительных беседах, до которых все никак не можем добраться. — Под конец его тон потеплел, а во взгляде проскользнула ирония. — Должен же я знать, кого в дом привел.

— Как-то поздно ты об этом задумался. — Я поддержала его ироничность, легко поднялась с кресла и приблизилась к нему. Доверительно положила ладонь на мужскую грудь, встала на цыпочки и прошептала прямо в губы: — Не бойся, я бываю и покладистой. Особенно после вкусной еды и достойного чая. — И по секрету добавила: — А твой чай достоин.

Кокетливо подмигнула, отстранилась, обошла замершего истуканом Олафа и направилась к лестнице, белеющей своими ступенями в темном холле.

— Ты идешь? Или мне самой экскурсию себе проводить?

— Непостижимая женщина! — возмутились мне в спину и догнали в два счета. Обняли за талию, прижали к себе и тоном настоящего экскурсовода заявили: — Уважаемая гостья моей скромной обители, посмотрите, пожалуйста, направо. Там вы увидите входную дверь, через которую мы некоторое время назад вошли в этот уютный дом. Прямо перед вами — лестница. Ножку, пожалуйста, поднимаем, не спотыкаемся… да, идеально.

Олаф болтал не переставая, словно уже позабыл о сломанной челюсти. Ехидничал, ерничал, но в то же время постепенно знакомил меня со своим домом. Между делом признался, что дом перешел к нему от Александра, а тот, в свою очередь, получил его от одного из своих партнеров. На этом мутном месте Олаф замялся и перевел тему, начав водить меня по гостевым спальням. Всего их было две, а третья оказалась хозяйской, то есть его. Фактически они ничем друг от друга не отличались, разве что из окон открывался чуть другой вид, да и то не слишком. Обе комнаты выходили на северную сторону и имели по два окна с выходом на балкон. Обстановка была абсолютно идентичной: большая кровать, шкаф, комод, прикроватная тумбочка, кресло, трюмо. Слегка отличался тон обоев и рисунок ковров на полу, но в остальном я не нашла особых отличий. Кроме спален на этаже имелись и ванные комнаты: одна побольше, куда можно было войти лишь из хозяйской спальни, и вторая для гостей. Душевая кабина, ванна с гидромассажем, унитаз, биде, раковина — хозяева этого дома предусмотрели все, чтобы гости чувствовали себя комфортно.

После тщательного осмотра гостевых меня повели в хозяйскую спальню. Она располагалась напротив и по своим размерам была одна, как обе предыдущих. В остальном же обстановка практически один в один, лишь дополнительный диван у стены и шкаф чуть больших размеров.