Сказки народов Востока - Нагишкин Дмитрий Дмитриевич - Страница 5

У того Мангни на ногах ящерицы, чтобы быстро бегал. В груди у него — птица вместо сердца. На груди — медный круг начищенный, как солнце сияет, чтобы врагов слепить. В том медном круге все отражается.

Говорит Кандига:

— Подлетят мунгалы на своих зверях, в медном круге себя увидят, подумают— нет здесь никого, кроме них. Уйдут.

— Копьями и стрелами мунгалов надо отгонять! — говорит Димдига.

Жмутся люди к Кандиге — никто не защитит их больше.

Сделал Кандига еще двух идолов — Мангни на помощь, чтобы бить чертей.

Говорит тут Димдига:

— Эй, люди! Большая беда пришла — не Кандиге-старику ее отогнать. Берите луки, стрелы, копья, в леса уходите, в горы уходите. Тем мунгальским зверям трава нужна. Дойдут мунгалы до лесов, до гор, увидят— зверей нечем кормить, назад повернут!

Шум в стойбище поднялся. Молодые кричат:

— Димдига правду говорит — мужчины должны драться!

Старики вопят:

— Никто против чертей не силен!

А мунгалы уже близко. Уже крик их слышен. Уже пламя видно: жгут мунгалы юрты соплеменников Димдиги.

Шаманит Кандига. Изо рта у него пена брызжет. Бубен, как гром, гремит. Побрякушки на поясе звенят. Шапка рогатая раскачивается. Трясутся от страха старики, на него глядя.

Сородичам говорит Димдига:

— Кто со мной пойдет — перейдите ручей! Кому детей своих жалко — перейдите ручей! Кому за оружие взяться не стыдно — перейдите!..

Кто шаману не верил — перешел ручей. Остались с шаманом те, кто чертям верил больше, чем своим рукам.

Ушел Димдига.

А мунгалы словно туча идут. Как песку на берегу морском — тех мунгалов! Дрожит земля от топота. Над мунгалами шум стоит, как в половодье: кричат они, гикают, своих зверей погоняют. В руках — у них кривые сабли длинные, за плечами — колчаны со стрелами, у седла — топоры боевые. Правду Димдига сказал, что не черти мунгалы, а люди.

Стойбище увидали мунгалы, еще пуще закричали. Целую тучу стрел пустили — солнца не видно стало!

А Димдига со своими уже от леса недалеко.

Увидали мунгалы Димдигу — помчались вслед. Чуть не догнали. Да парень уже в лес вошел. Женщин и детей дальше послал Димдига. А сам с мужчинами за деревьями спрятался.

Стали в мунгалов стрелы из тугих своих луков пускать. Запели стрелы, полетели. Сквозь черта стрела пройдет, разве может человек черта убить? А мунгалы падают с седел.

От дерева-к дереву — глубже в лес уходит Димдига. От дерева к дереву — глубже в лес уходят и те, кто с ним из стойбища ушел.

Долго гнались мунгалы за Димдигой. Только звери их к лесу непривычны. Только зверям тем в лесу тесно. Только зверей тех в лесу кормить нечем. Тех зверей мунгалам пасти негде. Только мох седой вокруг на деревьях висит да папоротники стеной стоят…

Повернули мунгалы обратно.

Послал Димдига людей своих всем соплеменным сказать, как от мунгалов спасаться. Потянулись удэ в леса да в горы. Стали на горах да в лесах жить. Лесными людьми удэ стали. Так их и до сих пор зовут.

…Сколько времени прошло — не знаю. Пошел Димдига на старое стойбище. Посмотреть хотел — помог ли Кандиге Мангни со своими одноногими.

Видит Димдига; мунгалы до моря дошли, назад повернули, в свои степные равнины назад ушли.

Видит Димдига: в старом стойбище Мангни лежит поверженный… В пустом брюхе трава растет, в пустой груди ящерки бегают. Одноногие помощники обугленные лежат — мунгалы из них костер делали.

Видит Димдига: лежит шаман, ноги раскинул, в руках топор держит. Рядом с ним мунгал лежит, топором убитый. Вспомнил, видно, шаман Димдигу, да поздно было. Лежит Кандига. На нем ворон черный сидит, Хорьки да росомахи по стойбищу рыскают.

Обратно Димдига в лес пошел. Родичам сказал: «Лес да камни — нам лучшая защита!»

Стали удэ в лесах жить. На совете молодые стариков слушают. Но и старики от молодых хорошего слова ждут.

Д. Нагишкин.

ЗОЛОТАЯ ЧАША

Бурятская народная сказка

В старые, давние годы жил, рассказывают, хан Санад.

Однажды со всем своим народом решил он перейти в другие земли, где и места для жизни были удобнее и пастбища обширнее. Но путь до этих земель был долгий и тяжелый.

Перед самым переходом хан Санад приказал убить всех стариков.

— Старики будут мешать нам в пути! — сказал хан. — Ни одного старика не должно быть о нами, ни одного старика не должно остаться в живых! Кто не выполнит этого моего приказа, будет жестоко наказан!

Как ни тяжело было людям, пришлось им все же выполнить жестокий ханский приказ. Все они боялись хана и ни в чем не смели его ослушаться.

Только один из подданных хана Санада, молодой Цырен, не стал убивать своего старика-отца.

Сговорился он с отцом, что спрячет его в большой кожаный мешок и так, тайно от хана и всех других, перевезет на новые места. А там — что будет, то и будет…

Поднялся хан Санад со своим народом и со своими стадами, отправился с юга на север — в далекие земли. А вместе со всеми в большом кожаном мешке, переброшенном через спину лошади, ехал и старый отец Цырена.

Тайком от всех Цырен кормил и поил отца, а на привалах, когда было совсем темно, развязывал мешок и выпускал старика, чтобы он мог отдохнуть, расправить затекшие руки и ноги.

Так они шли долго и подошли к большому морю. Здесь хан Санад приказал остановиться на ночлег.

Один из приближенных хана подошел к самому берегу моря и заметил, что на морском дне что-то блестит и светится. Пригляделся он и увидел, что это большая золотая чаша удивительной формы. Приближенный немедля отправился к хану и доложил ему, что на дне моря, возле самого берега, лежит драгоценная золотая чаша.

Хан Санад, не раздумывая, приказал сейчас же достать ему эту чашу. Но никто по своей воле не решался нырнуть на дно моря.

Тогда хан приказал нырять за чашей по жребию.

Выпал жребий одному из людей хана. Нырнул он, а обратно не вынырнул.

Выпал жребий другому. Кинулся он с высокого обрывистого берега вниз, да так навсегда и остался в морской пучине…

Так погибло на дне моря много людей хана Санада.

Но безжалостный хан и не думал отказаться от своей затеи. По его приказу ныряли в море и погибали там один за другим его покорные подданные.

Наконец выпал жребий нырять за чашей и молодому Цырену.

Пришел он к тому месту, где спрятал своего отца, и стал с ним прощаться.

— Отец, — сказал Цырен, — прощай! Погибнем мы оба — и я и ты…

— Что такое случилось? Почему ты должен погибнуть? — спросил старик.

Цырен рассказал отцу, что, по жребию, должен он нырнуть в морскую пучину за чашей.

— А оттуда еще никто не возвращался, — закончил он свой рассказ. — И вот я погибну по ханскому веленью в море, а тебя найдут здесь и убьют слуги хана…

Выслушал это старик и сказал:

— Эх, вы! Так вы все утонете в море, а золотую чашу все равно не достанете. Ведь чаша эта лежит не на дне моря! Видишь ты вон ту гору, которая высится неподалеку от моря? Вот на(вершине этой горы и стоит золотая чаша. То, что вы принимаете за чашу, — только ее отражение. Как вы все не догадались об этом?

— Что же мне делать? — спросил Цырен.

— Поднимись на гору, найди чашу и принеси ее хану. Найти ее на горе нетрудно: по блеску чашу можно заметить издалека. Но, может быть, чаша стоит на такой неприступной скале, на которую ты не можешь взобраться. Тогда сделай вот что: дождись, пока на скале появятся козули, и пугни их. Козули бросятся бежать и столкнут чашу. Не теряй тогда времени — быстрей хватай ее, не то она может упасть в глубокое темное ущелье!

Цырен сейчас же отправился к горе.

Нелегко ему было взобраться на вершину горы. Цеплялся он за кусты, за деревья, за острые камни, исцарапал в кровь лицо и руки, изодрал одежду. Наконец он поднялся почти на самую вершину и увидел, что на высокой, неприступной скале сияет красивая золотая чаша. Видит Цырен, что на скалу ему ни за что не взобраться. Тогда он, по совету отца, стал поджидать, когда на скале появятся козули.