Воспитание идеальной жены (СИ) - Ваниль Мила - Страница 26

- Кажется, отравление… - пробормотал Игнат, закутываясь в одеяло.

Его трясло, и лоб был горячим и в бисеринках пота. Тери только встала, чтобы сходить за аптечкой, а Игнат снова заперся в уборной.

- Картина маслом… - пробормотала Тери и поспешно надела амулет обратно. - Я теперь еще и отравительница.

Ночь выдалась «веселой», хотя обоим было не до смеха. У Игната поднялась температура, да и симптомы отравления проявились во всей красе. Тери нервничала, потому что совершенно не разбиралась в медицине и ничем не могла помочь. Как назло, Игнат уперся, и ни в какую не хотел вызванивать помощь.

- Чем ты мог отравиться? – приставала Тери. – Мы вместе ужинали. Со мной же все в порядке!

- Так бывает… Огурцом можно запросто отравиться. Помнишь, я съел целый, пока салат резали?

- Не городи чушь! А если это аппендицит?

- Не-а… Мне аппендикс давно вырезали, еще в детстве.

- Да мало ли, что это может быть. Нужен врач!

- Успокойся, Тери. Я уверен, скоро все пройдет.

- Скажи код, я схожу в дом и вызову МЧС. Пусть отвезут тебя в больницу.

- Тери, пожалуйста… Принеси лучше воды.

Какие-то лекарства Игнат нашел в аптечке. Уверял, что точно знает, как лечиться. Просил успокоиться и не паниковать.

Тери старалась вести себя прилично и не спрашивать каждую минуту, как он себя чувствует. И не совать без конца градусник, чтобы узнать, не падает ли температура. И не требовать перестать вести себя, как мальчишка, и вызвать помощь. И не плакать от бессилия.

Она умела находить выход из сложных ситуаций, никогда не опускала руки, боролась и зачастую совершала невозможное. Но сейчас от нее ничего не зависело. Мобильный телефон Игнат спрятал под подушкой, чтобы не вводить ее в искушение, и не желал делиться кодом. Тери уже почти решилась высадить окно в большом доме, - полиция примчится, и отвезут упрямца в больницу! – но Игнату стало лучше.

Температура упала, и он уснул спокойным сном, обнявшись с подушкой. Тери какое-то время сидела рядом, прислушиваясь к его дыханию. В спальню проник Бармалей, но отчего-то полез не к больному хозяину, а к Тери. Напросился на руки, свернулся клубком и урчал, успокаивая. Игнат спал, тревога понемногу улеглась.

Наверное, это и впрямь был всего лишь огурец. Неприятно, но не страшно. Однако цыганский амулет она больше снимать не будет. Пусть предрассудки, пусть ерунда, только она чуть сознание не потеряла, когда представила, что Игната увозят в больницу, а она вынужденно возвращается домой. И когда она успела попасть в такую зависимость? Прервать контракт самой? Ха! Теперь ей этого не хотелось. А о том, что их расставание неизбежно, и вовсе невозможно думать. Может, камень как-то поможет?

Утро наступило незаметно. С Бармалеем на руках Тери ушла на кухню. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. Она сварила себе кофе – Игнат научил пользоваться джезвой, - и достала книгу «О вкусной и здоровой пище».

- Да, друг мой Бармалей, - сказала она коту, - будем посмотреть, чем теперь кормить твоего хозяина.

- Мяу! - Бармалей медитировал над миской с кормом.

Она была наполовину полна, но он считал иначе – наполовину пуста – и требовал добавки. Тери уже изучила его привычки, поэтому просто добавила «чипсов», как они с Игнатом называли кошачий корм, и поменяла воду в миске. Бармалей обнюхал миску и, довольный, развалился на подоконнике.

Даже если отравление не серьезное, сегодня Игнату противопоказана обычная еда. Это Тери знала наверняка. Значит, ему нужно приготовить что-то легкое. Кашу на воде, куриный бульон, картофельное пюре, запеченное яблочко. Бульон лучше поставить варить заранее…

Тери копалась в рецептах, вспоминала советы Игната. Все же он особенный, не похожий на других. Она не забыла, как болел мужчина, с которым она встречалась. Капризы, нытье и требование сидеть у постели «умирающего», держа его за руку. И ладно бы, был повод! Обычная простуда. А Игнат пытался шутить, уговаривал ее не беспокоиться и не просил немедленно вызвать неотложку.

Сидеть без дела Тери не умела. Блокнот, как назло, спрятан в спальне, и она не хотела возиться там, чтобы не разбудить Игната. На плите томился бульон с куриной грудкой, в укутанной кастрюле прела овсянка. Тери даже насушила сухариков из белого хлеба. А потом ей захотелось испечь печенье.

Идея была странной сама по себе. Игнат научил ее делать заливной пирог и шарлотку, но больше с выпечкой они не связывались. А тут вдруг – печенье… К чему бы это? Да и рецепт Тери знала один-единственный. Она помнила его наизусть, но еще ни разу у нее не получалось сделать все правильно.

- Безумству храбрых поем мы песню, - проворчала Тери, вытаскивая из холодильника пачку творога и яйцо, а из морозильника – пачку масла. – Не добежим, так хоть согреемся.

Бармалей потянулся, спрыгнул на пол и ушел гулять.

- Предатель, - упрекнула его Тери. – Теперь и поговорить не с кем.

Натирая замерзшее масло на терке, она подбадривала себя песенкой.

- Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет как нет… - мурлыкала она.

Эту песню она слышала в далеком детстве. У бабушки был патефон, и на нем она часто крутила старые пластинки.

- Чайка смело пролетела над седой волной… - старательно выводила Тери, смешивая натертое масло с творогом.

Туда же всыпала два стакана муки и чайную ложку соды. Тесто получилось смешное – рассыпчатое, мелкими комочками. Тери разбила яйцо и принялась вымешивать, а спустя десять минут с удивлением рассматривала «колобок», который у нее получился.

- Чудеса… - пробормотала она и отправила «колобок» в холодильник.

По рецепту тесто следовало охладить.

Тери вымыла миску, приготовила сахар и скалку, заранее включила духовку, застелила противень пергаментной бумагой.

- У-у-удивительный вопрос… па-а-ачему я водовоз…

Она сходила в спальню, проверила, как Игнат. Тот все еще спал, и, судя по ровному дыханию, спал глубоко и спокойно.

Пожалуй, самое трудное в рецепте – это лепить «гусиные лапки». Сначала Тери раскатывала тесто в тонкий пласт, как на пельмени, потом стаканом вырезала кружочки, обмакивала их одной стороной в сахар, складывала пополам, снова обмакивала и снова складывала, сахаром внутрь. Четвертинку круга она тоже обмакивала в сахар и укладывала печенье на противень, сахаром вверх. И так много-много раз подряд.

Отправив первую партию в духовку, Тери сладко потянулась. Пока все получалось, и если удастся не спалить печенюшки…

Не спалила! Вытащила вовремя, когда они вдоволь подрумянились, и сахар превратился в глазурь.

- Мишку жалко… Ой, как мишку жалко… - разговаривала сама с собой довольная Тери, перекладывая печенье на тарелку.

- Чего это тебе мишку жалко? – услышала она недовольный голос Игната за спиной.

- Ой! Вот зачем подкрадываться, а?! – охнула она от неожиданности и легонько шлепнула Игната полотенцем. – Ты зачем встал? Как ты?

- Я первый задал вопрос, - он уселся на свой любимый табурет.

- Ну… говорят же, медведь в лесу сдох. У меня печенье не сгорело – вот он и сдох. Мишку жалко, - пояснила Тери. – Так как ты себя чувствуешь?

- Замечательно я себя чувствовал. Пока не проснулся от упоительных запахов. Женщина, ты издеваешься? Мне есть ничего нельзя, а ты печенье затеяла!

Тери не поняла, шутит он или всерьез рассердился, но тут же расстроилась.

- О, ну я, как всегда, да? – сникла она. – Если не в одном накосячу, так в другом, для равновесия. Прости, я сейчас…

Она взяла тарелку с печеньем, чтобы выкинуть его в мусорное ведро.

- Ты с ума сошла! – Игнат еле успел выхватить печенье у нее из рук. – Я ж пошутил, глупая! Мне нельзя, тебе можно. Лучше расскажи, что это за рецепт? Я такого не знаю.

- Это бабушкин, - Тери улыбнулась. Игнат в своем репертуаре, значит, ему действительно полегчало. – Творожное печенье «Гусиные лапки». Получилось впервые, честное слово.

- Если все не съешь, я попробую. Завтра. Нет, послезавтра. А сейчас будь добра, сделай мне крепкий чай.