Иль (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 14

Иларис пытался вспомнить, в какой момент он понял что полюбил, и понял, что полюбил тогда, когда увидел Кавура. Все произошло именно так, как писали в книгах – их глаза встретились. Это было полным абсурдом, он тоже это знал и в то же время осознавал, что полюбил, когда увидел его.

Кавур – за все это время он узнал его и не узнал вовсе в то же время. Кавур много рассказывал о себе, о семье, о своей жизни. Иларис впитывал его слова, ему было интересно все. Даже мельчайшие детали были важны, ведь это жизнь его любимого. Он знал, что Кавур так и не назвал себя, свой род, а, рассказывая о своей семье, ни разу не упомянул ни одного имени. Эта недоговоренность между ними была неприятна Иларису. Но он и сам не рассказал все о себе, о маме, отце и младшей сестре Аяне, по которой так скучал.

Любить и быть любимым – это состояние души. Только полюбив, понимаешь какого это, ощущать любовь в душе. Иларис столько читал о любви и размышлял о ней, но не думал, что сам сможет полюбить. Любить – это отдавать себя всего без остатка тому, кого любишь. Любить – это стать частью любимого, потеряв себя и обретая вновь. Так неужели настолько важно – знаешь ли ты о любимом все или нет? Ты ведь стал его частью, его продолжением, а нужно ли это знание тебе? Вы едины, и ты любишь его, как часть себя. Ты просто любишь. Вопреки разуму и рассудку. Ведь любовь – это чувство. Когда оно возникло в нем, Иларис не знал. Хотя нет, он знал – он полюбил Кавура с первого взгляда, именно тогда, когда их глаза встретились, и возникла любовь. Или им было нужно только состыковать их взгляды, чтобы произошло великое таинство – зарождение любви друг к другу.

Иларис дотянулся до прикроватной тумбочки и взял с нее кулон. Кулон с космосом, он был в форме капли.

«Капля космоса» – подумал Иларис.

Рассматривая кулон, он улыбался, вспоминая, как Кавур подарил ему космос и свою любовь, там под вечными звездами, бесконечным пространством. Космос соединил их в этом таинстве, он видел их любовь, и она стала частью вселенной.

Кавур – я буду любить тебя вечно… – Иларис сжал в ладони кулон с каплей космоса.

***

Предать любовь, предать того, кто любит тебя… предать себя. Кавур зашел в космобот. Двери за ним закрылись. Он был единственным пассажиром, кто летел с этого корабля на Землю. Кавур сел в кресло и закурил. Сигарета в его пальцах подрагивала. Он знал почему. Он предал того, кого любит, он предал того, кто любит его. Он сейчас предает того, кого любит, и он это делает сознательно. Осознавать свое предательство – это страшно. Как просто совершить что-то в затмении разума, а потом оправдывать себя тем, что не помнил, не знал, не понимал, что делал. Но у него был другой случай. Он четко все осознавал. Настолько ясно и четко, что ему самому становилось страшно от себя. Ведь он знал, что будет после того, как он улетит с Джоконды – Илариса ждет долгая и мучительная смерть, и он обрек его на это…

Он обрекал любимого человека на страшную смерть. Кавур знал, что сначала Илариса будут насиловать все, а потом, когда его тело придет в негодность, над ним будут измываться, только потом убьют, но и это сделают медленно, наслаждаясь его мучениями. Он более не строил иллюзий о его судьбе, он ее знал и ничего не сделал для того, чтобы Иларис избежал своей участи. И сейчас, сидя в кресле космобота и затягиваясь сигаретой, Кавур осознавал всю глубину содеянного. Он – тот, кто никогда ничего не боялся, тот, кто прошел войну, боль, смерть, ранения и потери, тот, кто ни разу не струсил и мог честно смотреть в глаза всем, зная, что ему нечего стыдиться, сейчас понимал, что он совершил то, с чем нереально жить. Он все это осознавал и понимал – это его выбор. Он не смог убить Илариса, просто не смог. Смотря на спящего мальчишку, он знал, что никогда не сможет убить его. Хотя на войне он убивал таких же, и ни разу его рука не дрогнула, вот только сейчас все переменилось, он любил. Любовь не оправдывала его, просто она давала объяснения, почему он не может лишить жизни того, кто стал его жизнью. Только не это было самым страшным, а то, что он так и не смог рассказать Иларису правду. Ложь между теми, кто любит, или это не ложь, а всего лишь сокрытие правды. Причем ведь все можно оправдать – часть правды в отношениях между теми, кто соединен в любви. Только часть правды – это часть лжи, а ложь убивает любовь. И эта часть правды была между ними с самого начала. Ведь ни он, ни Иларис, так и не рассказали друг другу всю правду о себе. Конечно, это тоже можно оправдать многим, но если люди истинно любят, то правду о себе не скрывают. И вот маленькая ложь просочилась в их любовь и распространила свою гниль. Плод гнил, а они делали вид, что любовь все исцелит – это не так. Любовь может изменить вас, если вы этого хотите. Иларис не говорил о себе всю правду, а Кавур так и не раскрыл ему себя. Ложь из маленькой переросла в большую. И Кавур не смог сказать ему, что ждет Илариса здесь. И не смог рассказать то, что не в силах изменить их будущее. Не смог, смотря в глаза любимого, сказать, что он трус и бежит с этого корабля, бросая его здесь. Да, этого он не смог сказать. А кто бы смог? Наверное, другие и смогли бы или нашли бы выход, или просто убили бы любимого. Только вот сейчас не было других – был он – Кавур Карбоне, аристократ из древнего рода, и он всегда гордился своими предками и собой. Ему никогда не было стыдно за свою жизнь. Он не был трусом, он всегда был честен с собой и с другими, даже предположить не мог, что совершит то, что он сделал сейчас. Вот как бывает в жизни – ты идеален, но вдруг совершаешь поступок, который выворачивает тебя наизнанку всей своей неприглядностью. В один миг ты превращаешься в мерзавца и труса, подлого труса. И ты, осознавая все это, просто сидишь и смотришь в окно на звезды и ждешь, когда полет завершится, чтобы ступить на Землю и начать новую жизнь. А то, что, мать твою, у тебя внутри душа истекает кровавыми слезами, так это только твой выбор, ты сам его сделал, а теперь сидишь и скрежещешь зубами, чтобы не завыть.

Кавур согнулся пополам, не в силах более этого выносить. Единственный пилот космобота – демирунг покосился на него, но, видно, решил, что данное поведение человека не входит в его инструкции по вмешательству. Поэтому пилот переключил свое внимание на управление космоботом.

Выпрямившись, Кавур стер с глаз влагу. Слезы, такого с ним никогда не было. Плакал ли он раньше? Он не помнил этого. Возможно в детстве, когда разбивал коленки или падал. Только это было очень давно, а потом он уже не плакал. Он ведь сильный, он может все пережить, его лицо не дрогнет. Мать его, все пережить, только как пережить это? Он сильный, – он сам так считал, что он сильный, честный, благородный – все лучшие качества в нем, а сейчас сидит и утирает глаза, осознавая, что совершил. Или эти слезы о себе? Слезы о том человеке, которым он себя всегда считал, а теперь увидел, каков он есть на самом деле…

Его руки подрагивали, поэтому огонек зажигалки никак не хотел стыковаться с кончиком сигареты. Это злило, злило и то, что сигарета постоянно расплывалась перед глазами. Он протер их рукой и наконец закурил.

Земля стремительно приближалась. Скоро произойдет стыковка, и он войдет в шлюз космопорта. Космобот же вернется на Джоконду, и она наберет скорость, уносясь в пространстве. Такие остановки у Земли были нежелательны, только вот система защиты корабля была настолько совершенной, что на некоторое время он просто исчезал из видимости радара безопасности Земли. Хотя чего в этом удивительного? Да, Джоконда очень большой корабль. Большой для человека, большой по меркам Земли, а по меркам космоса? В космическом масштабе Джоконда лишь песчинка и не более, так неужели возможно найти песчинку в бездне космоса? Вот поэтому Джоконда и могла приближаться к Земле, не опасаясь кораблей императора. А космобот, на котором он сейчас летел, был самым обычным, таких в пространстве Земли летают тысячи. На нем не было опознавательных знаков, и управлял им демирунг, а не пират. Поэтому любой космопорт Земли даст им посадку, просканировав их заранее и получив информацию, что на космоботе нет ничего запрещенного для отказа в стыковке с шлюзом. Генетический код Кавура был его проходным билетом на Землю, и его сканер с Земли уже считал.