Путешествие на Запад. Том 3 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 97
- Предыдущая
- 97/148
- Следующая
– Уважаемые мои почтенные господа! – смеясь, ответил Сунь У-кун. – Плохо вы в людях разбираетесь. Я хоть и мал ростом, зато очень крепкий, как говорится, «вспоили меня водой от точильного камня, лучший из всех пяти жизненных духов играет во мне!».
Старцам ничего другого не оставалось, как поверить, и они перешли к делу:
– Сколько же ты возьмешь в награду за поимку беса, почтенный монах? – спросил самый старший.
– Какая там еще награда! – отвечал Сунь У-кун. – В народе есть такая поговорка: «Кто о золоте говорит, у того пелена на глазах, кто о серебре говорит, тот круглый дурак, а кто о меди говорит, от того дурно пахнет!» Мы – добродетельные монахи и никаких денег нам не надо!.
– Судя по твоим словам, – сказали старцы, – вы действительно весьма добродетельные монахи-аскеты. Но где это видано, чтобы даром трудились? Раз ты не хочешь денег, мы можем предложить тебе другое: все мы занимаемся рыболовством и земледелием и этим кормимся. Если ты в самом деле одолеешь беса и очистишь нашу землю, каждый из нас выделит в дар по два му самой лучшей полевой земли, таким образом наберется тысяча му, которые мы нарежем в одном месте. Вы с вашим наставником возведете там монастырь и будете предаваться созерцанию, что, пожалуй, лучше, нежели скитаться по свету, подобно облакам.
– Об этом и говорить нечего! – рассмеялся Сунь У-кун. – Допустим, что мы возьмем вашу землю, значит, надо будет обзаводиться хозяйством, держать коней и слуг, платить налоги, поставлять фураж, поздно ложиться, рано вставать. Этим пред – ложением вы просто без ножа нас режете.
– И от одного ты отказываешься и от другого, – огорченно молвили старцы. – Так скажи, чем же отблагодарить тебя?
– Я – человек, ушедший из мира – ответил Сунь У-кун. – Напоите чайком, покормите вареным рисом, – вот и все воздаяние!
– Ну, это пустяки, – обрадовались старейшины. – А теперь расскажи нам, как ты думаешь изловить беса.
– Как только он появится, – сказал Сунь У-кун, – так я его и поймаю.
– Он ведь огромный! – предупредили старцы. – Голова его упирается в небо, а ноги – в землю. При его приближении налетает сильный порыв ветра, а когда он исчезает, остается туман. Как же ты приблизишься к нему?
– Если этот дьявол способен только вызвать ветер и носиться в облаках, то он годится мне во внуки. Не беда, что он ростом велик; я все равно с ним справлюсь.
Пока они беседовали, неожиданно завыл ветер. Старцы пришли в смятение и, дрожа от страха, стали говорить:
– У этого монаха дурной язык: как заговорил о дьяволе, так дьявол тут как тут!
Хозяин, старец Ли, открыл калитку и стал звать всех своих родных, а также Танского монаха:
– Заходите сюда! Заходите! Прячьтесь скорей! Бес явился!
Даже Чжу Ба-цзе перепугался и тоже хотел спрятаться, а за ним и Ша-сэн. Но Сунь У-кун удержал их.
– Я вижу, вы совсем забыли, кто вы такие, и ведете себя неподобающим образом! Разве можно монахам забывать, где свои, где чужие?! Оставайтесь здесь! Выйдем и посмотрим, каков из себя бес.
– Брат, – сказал на это Чжу Ба-цзе, – зачем нам на него смотреть? Эти умудренные опытом старцы знают, что раз ветер зашумел, значит, должен появиться дьявол. Они спрятались, а мы что? Мы не приходимся ему родней, никогда не были с ним знакомы и не ведем дружбы…
Но Сунь У-кун не стал его слушать. У него оказалось достаточно силы, чтобы вытащить своих обоих братьев во двор. А ветер все крепчал:
Чжу Ба-цзе, дрожа от страха, ничком лег на землю и стал рыть ее своим рылом, чтобы спрятаться: было слышно лишь, как он сопит. Ша-сэн обхватил голову руками и крепко зажмурил глаза.
Прислушиваясь к ветру, Сунь У-кун старался разгадать, кто был этот бес. Как только ветер немного утих, высоко в воздухе замерцали два фонаря. Сунь У-кун тотчас наклонил голову и крикнул:
– Братья! Ветер умчался! Вставайте смотреть!
Дурень вытащил свое рыло из земли и, отряхивая пыль, стал смотреть на небо, где действительно увидел свет двух фонарей. Засмеявшись, он сказал сиплым голосом:
– Вот так штука! Оказывается, он знает, как себя вести, и нам следует с ним подружиться.
– Почему ты так думаешь? – изумился Ша-сэн. – В этакую темень ничего нельзя разглядеть, к тому же ты ведь с ним ни разу не встречался.
– А ты разве не знаешь древнюю пословицу? – ответил Чжу Ба-цзе: – «Если ночью в путь идешь, бери фонарь с собою, нет фонаря – стой на месте». Видишь, какие фонари он зажег, чтобы освещать себе дорогу? Несомненно – это добрый бес.
– Ты ошибся, – проговорил Ша-сэн. – Это вовсе не фонари, а глаза чудовища.
От страха Дурень сжался в росте на три цуня и промолвил:
– О небо! Неужели бывают такие огромные глазищи! Какая же у него должна быть пасть!
– Братья, не бойтесь, – стал успокаивать Сунь У-кун. – Охраняйте хорошенько нашего наставника, а я поднимусь в воздух и узнаю, что это за бес.
– Брат! – умоляюще сказал Чжу Ба-цзе. – Только уж ты нас, пожалуйста, не впутывай в это дело.
Молодец Сунь У-кун! Он вытянулся, присвистнул и совершил прыжок в воздух.
– Полегче! полегче! Здесь я нахожусь! – грозно крикнул он, держа наготове свой посох.
Чудовище, увидев Сунь У-куна, вытянулось во всю длину и стало размахивать длинным копьем. Сунь У-кун, замахнувшись посохом, спросил:
– Ты откуда взялся, проклятый дьявол? Из каких мест?
Но дьявол ничего не ответил и продолжал размахивать копьем. Сунь У-кун повторил вопрос, но дьявол опять промолчал. Усмехнувшись про себя, Сунь У-кун сказал:
– Видно, ты глухой и немой! Стой! Ни с места! Гляди, какой у меня посох!
Но чудовище, не выказывая ни малейшего страха, продолжало махать копьем, отражая удары. И вот в воздухе начался бой: враги то наступали, то отступали – один сверху, другой снизу. Они дрались до третьей стражи, но все еще нельзя было сказать, кто победит. Чжу Ба-дзе и Ша-сэн находились во дворе, откуда им было все хорошо видно. Оказывается, чудовище только и умело отбивать удары своим копьем, но совсем не владело приемами нападения. Посох же Сунь У-куна все время летал над головой чудовища. Это рассмешило Чжу Ба-цзе и он сказал:
– Брат Ша-сэн! Побудь здесь и постереги наставника, а я отправлюсь на подмогу, чтобы обезьяна не приписала себе одной победу над бесом и не получила в награду первую чарку вина.
Сказав это, Дурень сразу же вскочил на облако и, поспешив к месту боя, напал на беса. Однако тот пустил в ход еще одно копье и стал отбиваться. Оба копья извивались змеями и сверкали молниями. Восхищенный ловкостью беса, Чжу Ба-цзе воскликнул:
– Ну и бес! Здорово владеет копьями! Какими же приемами он действует? Это не «шаньхоуцян», а, пожалуй, «чаньсыцян». Нет, ни тот, ни другой. И не «мацзяцян». А, знаю, этот прием называется «шуаньбинцян» – «копье с эластичным древком».
– Брось болтать глупости, Дурень! – оборвал его Сунь У-кун. – Разве существует прием «копье с эластичным древком»?
– А ты гляди, ведь он отбивает наши удары только острием копий! – возразил Чжу Ба-цзе. – Древков совсем не видно, даже не поймешь, где он их держит!
– Может, ты и прав, – согласился Сунь У-кун, – но зато бес этот не умеет говорить человеческим языком. Видно, не приобщился к человеческому перерождению и в нем живет еще дух темного царства Инь. Увидишь, когда начнет светать и дух светлого царства восторжествует в природе, бес непременно удерет. И вот, как только он обратится в бегство, нам надо непременно догнать его и изловить.
- Предыдущая
- 97/148
- Следующая
