365 (СИ) - Либрем Альма - Страница 47

И, что б ни ляпнула Яна и Лёшка, который, гад, обязательно не отстанет и будет требовать подробности — разумеется, он их не получит, — больше всего Саше нужно было время.

1 июля 2017 года

Суббота

Дверь приоткрылась с таким паскудным, отвратительным скрипом. Игорь открыл глаза и отчётливо почувствовал, что что-то не так — он же вроде бы закрывал её… Зато не закрыл балкон.

Что-то заскрипело ещё раз. Он сел на кровати, щёлкнул пальцем по кнопке блокировки на смартфоне, полюбовался на прекрасное время — три часа ночи, м, как мило! — и тоскливо потянулся к стулу, на котором покоилась одежда. Теперь в дверь осторожно поскреблись, а потом её легонько толкнули.

И зачем ему был балкон в номере?

Потянуло алкоголем. Игорь выбрался из постели, нашарил-таки злополучную одежду, натянул впотьмах джинсы. Всё это, несомненно, было источником определённого шума, но ночной гость не чувствовал никакого дискомфорта. Он попытался нашарить кого-то на кровати — в темноте было видно чужой пошатывающийся силуэт, едва не рухнувший поверх одеяла, и Игорь едва сдержался, чтобы не схватить его прямо в темноте. Он никогда не участвовал в драках, разве что в детстве, чего уж точно не мог помнить, но не сомневался: его крайне непериодичных тренировок, когда он с работы уходил куда угодно, лишь бы не домой, и опыта с гирькой в виде Магнуса хватит для того, чтобы встряхнуть хорошенько этот пьяный субъект и вытолкать его из номера. Но в пошатывающихся движениях чувствовалось что-то смутно знакомое, и Игорь решил дать ночному гостю шанс.

Он отошёл к креслу подле лампы, устроился поудобнее и ждал. Человек устроился поудобнее на краешке кровати, подтянул подушку к своей голове, собирался было захрапеть, и уже по откровенно известному ему звуку посапывания Игорь окончательно узнал явившегося к нему посетителя.

— Вообще-то, — язвительно отметил он, — твой номер справа, а не тут. А номер Марины, если ты к ней, этажом выше.

Нетрезвое нечто на кровати тоскливо застонало, и Игорь и сам тяжело вздохнул и щёлкнул выключателем.

— И тебе всё ещё нельзя пить.

— Скотина, — пьяно пробормотал Лёшка, щурясь и пытаясь отмахнуться от яркого света лампы. — Я к-к-арту…

— Потерял, я даже в этом не сомневаюсь, — кивнул Игорь. — Слезь с моей кровати, будь добр.

Лёшка подскочил, кажется, по пути немного протрезвев. Обычно подобные из ряда вон выходящие ситуации случались часто, и не менее часто приводили его в чувство.

Друг пьянел, мягко говоря, довольно легко. Ему обычно хватало нескольких глотков водки или в два раза больше коньяка, чтобы превратиться в нечто плохо шевелящееся, но зато довольно буйное. Что ж, этому комплексу следовало ещё радоваться, что Лёша не стал петь середаны под окном. Он когда-то посещал музыкальную школу, и с той поры помнил основные семь нот и одну любовную песню, но голоса не имел и вовсе. Музыка существовала в жизни Алексея примерно с третьего по четвёртый класс, и у него с нею складывались такие же ласковые отношения, как у Игоря с танцами — а он, между прочим, умудрялся падать со сцены и врезаться носом в дерево, если вдруг это было на улице. До сих пор где-то на затылке шрам остался от репетиций школьного вальса. До выступлений он так и не добрался, благо, забраковали ещё на подходе…

— И что это было?

Лёша икнул. Он пьянел, конечно, легко, но алкоголь так же легко и быстро выветривался. Теперь несчастный смотрел на Игоря откровенно грустно, а потом поделился:

— Свидание под луной.

— С Маринкой? — Лёша кивнул. — Ты уверен?

— Я пил во время, а не до! — возмутился Алексей, стремительно краснея, и пристроился уже на полу. — Тебе там не холодно?

— На улице жара, — раздражённо отметил Игорь. — И на кой ты пил?

— Ну так… Третий тост всегда за женщин…

— Их ещё и было три?

— Я думал, от шампанского ничего не случится, — повинно вздохнул Лёша. — Я ж обычно через пятнадцать минут уже бодрячком…

— Вот они как раз прошли.

Лёша не стал спорить. Он обычно ничего не помнил с того, что происходило, когда он был мертвецки пьян после ста грамм коньяка, и Игорь даже не брался осуждать. Он сам однажды выпил лишнего, и это, между прочим, закончилось Верой. Лучше б он залез через окно к коллеге, там бы его привели в чувство водичкой из стакана, может быть, вытолкали бы за дверь, и всё. А так, потом ещё не отвертишься.

— Она — просто прелесть! — поделился наконец-то Лёша своими первыми впечатлениями о свидании. — Я надеюсь, она ушла раньше, чем я начал ползать… Или я шёл извиняться? О Господи! — он схватился за голову. — Ничерта не помню! И что теперь делать?

— Покинуть меня в гордом одиночестве и проспаться? — уточнил Игорь.

Лёшка, впрочем, уже устроился на ковре и уходить явно не хотел. Карты-то у него всё ещё не было, а проделывать очередной трюк с лазаньем по балконам уже в трезвом виде было крайне опасно.

— А ты чего один? — хитро полюбопытствовал Лёша. — Если б мы с Мариной были знакомы уже целых два месяца…

— То ты б летел с её балкона вниз, и она была бы права.

— То я бы сейчас не был пьян, — вздохнул Лёшка. — Это некультурно. А ты! Ты встречаешься с такой красивой девушкой, и до сих пор не…

Игорь решил не возмущаться — это всё равно не поможет, — и, поднявшись, потянулся за рубашкой.

— Ты куда? — возмутился Лёшка. — К ней среди ночи?

— К администратору.

— Она хорошенькая? — мигом уточнил он, опять падая в пучину шампанского. — Между прочим, у нас куча хо-холо…

— Она — мужчина, — отрезал Игорь. — И у него есть запасная карта от номера, если что. Я не собираюсь терпеть тебя здесь до утра.

Лёшка, кажется, ничего так и не понял — но захрапел знатно.

2 июля 2017 года

Воскресенье

Они завтракали не за одним столом, но в одном зале — сегодня в обед положено было отъезжать, и никто не собирался особенно задерживаться в собственном номере, — и практически каждая пара глаз была прикована к другой паре — уже не органов, а людей, сидевших в самом углу и едва ли не укрывающихся шторой. Игорь едва сдержал торжественное хмыканье, когда, занимая столик в противоположной стороне для себя и Саши, ощутил, что даже интерес к единственной девушке из команды разработчиков утерян. Каждый считал своим долгом просверлить заметную такую дыру в начальнице, а она — упрямо делала вид, словно способна игнорировать постороннее излишнее внимание.

Александра была, наверное, одной из немногих, кто не удостоил Регину своим пристальным взглядом и злой сплетней, крутившейся на языке. Не менее равнодушной к начальнице оказалась и Марина, сидевшая чуть поодаль — Игорь видел её со своего места. Она переговаривалась с Лёшкой и пару раз проследила за его взглядом, удивлённо изогнула брови, узрев Регину в качестве цели и даже что-то спросила.

Саша тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Её откровенно смущало то, что женщину так нагло рассматривали; больше восьмидесяти процентов сотрудников их фирмы то косилось испуганно, из-под полы, то уже самоуверенно глядело прямо на Регину. Та делала вид, словно ничего не замечает, и, несомненно, знала причину, по которой никто не хотел уменьшать количество уделяемого ей внимания.

— Почему на неё так смотрят? — спросила Александра, не удержавшись. — Мне было бы неприятно, если б кто-то уделял мне столько внимания…

Игорь пожал плечами. На самом деле, Саше тоже уделяли много внимания, но сейчас, на фоне сенсации в виде начальства, её, как и Марину и прочих чужачек, не замечали.

— Это потому, что она не одна, — ответил он, ковыряясь в своей тарелке. Игорю почему-то было неловко видеть Регину здесь, столь неосторожно переступающую через тонкую границу осуждающей морали окружающих. И ему самому было бы всё равно, если б остальные не пялились; наверное, большинство присутствующих делало это просто так, за компанию, известно ведь, что один может заставить полтора, а то и два десятка человек повторять за собою.