Связанные честью (ЛП) - Рейли Кора - Страница 14

— Улыбайся. Помнишь, ты счастливая невеста?

Я напряглась, но улыбнулась самой яркой улыбкой, когда первые гости вышли из павильона и выстроились в очередь, чтобы поговорить с нами.

Мои ноги начали болеть, когда мы уже прошли только половину наших гостей. Поздравления, адресованные нам, всегда были одинаковые. Восхваление моей красоты и поздравление Луки с тем, что у него появилась такая красивая жена - как будто это было достижение - всегда сопровождались не столь скрытыми намеками о брачной ночи. Я не была уверена, что мне удалось продолжать улыбаться. Лука посматривал на меня, словно желая убедиться, что я продолжала нашу игру.

Бибиана и ее муж были рядом. Он был маленьким, толстым и лысым. Когда он поцеловал мою руку, мне едва удалось удержаться от дрожи. После нескольких обязательных слов поздравлений, Бибиана сжала мои руки, притянула меня к себе и прошептала на ухо.

— Заставь его хорошо к тебе относиться. Заставь полюбить тебя, если сможешь. Это единственный способ пройти через это.

Она отпустила меня, и ее муж обернул свою руку вокруг ее талии, положил мясистую руку на бедро, потом они ушли.

— Что она сказала? — спросил Лука.

— Ничего, — быстро ответила я, радуясь следующим подошедшим поздравляющим, которые помешали Луке задать больше вопросов. Я кивала и улыбалась, но в голове продолжали крутиться слова, сказанные Бибианой. Я не была уверена, что кто-то может заставить сделать Луку то, чего он не хочет. Могла ли я заставить его хотеть относиться ко мне хорошо? Или заставить его хотеть полюбить меня? Он вообще способен на такие эмоции?

Я рискнула взглянуть на него, когда он разговаривал с солдатом нью-йоркской мафии. Он улыбался. Почувствовав мой взгляд, он повернулся, и на мгновение наши взгляды встретились. В них была тьма и огонь собственничества, который послал дрожь страха вниз по моей спине. Я засомневалась в возможной нежности и любви в его черном сердце.

— Поздравляю, Лука, — сказал высокий женский голос. Мы с Лукой повернулись к ней, и что-то в его поведении немного изменилось.

— Грейс, — проговорил Лука, кивнув.

Мои глаза застыли на женщине, хотя ее отец, сенатор Паркер, начал говорить со мной. Она была красива, со слишком узким носом, полными губами и ложбинкой, из-за которой моя среднестатистическая грудь выглядела так по-детски. Я не думала, что что-то из этого было натуральным. Или, может быть, во мне говорила ревность. Я отбросила эту мысль, как только она пришла.

Взглянув в мою сторону, она наклонилась и что-то сказала Луке. Его лицо оставалось равнодушной маской. Наконец она повернулась ко мне и обняла. Я заставила себя не напрягаться.

— Я должна предупредить тебя. Лука - зверь в постели и у него слишком большой член. Будет больно, когда он возьмет тебя, но ему все равно. Ему плевать на тебя или твои глупые эмоции. Он будет трахать тебя, как животное. Он как следует трахнет тебя, — пробормотала она, затем отошла назад и последовала за родителями.

Я чувствовала, как краски сходят с моего лица. Лука потянулся к моей руке, и я вздрогнула, но он все равно сжал ее. Я напряглась и проигнорировала его. Я не могла смотреть на него сейчас, не после того, что только что сказала эта женщина. Мне было все равно, что ее и ее родителей необходимо было пригласить. Лука должен был держать их подальше.

Я знала, что Лука был раздосадован из-за моего продолжительного отказа встречаться с ним взглядом, когда мы разговаривали с несколькими последними гостями. Когда мы шли в сторону столов, сооруженных под крышей гирлянд, прикрепленных к деревянным балкам, он сказал:

— Ты не можешь игнорировать меня вечно, Ария. Мы теперь женаты.

Я снова проигнорировала его. Я держалась за свое хладнокровие с отчаянным самозабвением и чувствовала, что оно ускользает сквозь пальцы, как песок. Я не могла его потерять, чтобы не разразиться слезами на собственной свадьбе, тем более никто не примет их за слезы счастья.

Прежде чем мы смогли занять наши места, среди наших гостей вспыхнул хор «Bacio, Bacio». Я забыла про эту традицию. Всякий раз, когда гости кричали эти слова, мы должны целоваться, пока они не будут удовлетворены. Лука прижал меня к своей каменной груди и прикоснулся к моим губам. Я пыталась не быть такой холодной, как фарфоровая кукла, но безрезультатно. Лука отпустил меня, и наконец нам позволили сесть.

Джианна села рядом со мной, затем наклонилась, чтобы прошептать мне на ухо:

— Я рада, что он не засунул язык тебе в рот. Я не думаю, что смогла бы есть, если бы мне пришлось это увидеть.

Я тоже обрадовалась. Я уже была достаточно напряжена. Если бы Лука действительно попытался углубить поцелуй перед сотнями гостей, я бы потеряла самообладание.

Маттео, сидевший рядом с Лукой, что-то сказал ему, и они рассмеялись. Я даже не хотела знать, какая это была непристойная шутка. Остальные места за нашим столом заняли мои родители, Фабиано и Лили, отец и мачеха Луки, а также Фиоре Кавалларо, его жена и их сын, Данте. Я знала, что должна быть голодной. Единственное, что я съела за весь день, это несколько кусочков банана утром, но мой желудок, казалось, решил жить только на страхе.

Маттео поднялся со стула после того, как все уселись, и постучал ножом по бокалу с шампанским, чтобы привлечь внимание гостей. Он кивнул в нашу с Лукой в сторону и начал свой тост:

— Дамы и господа, старые и новые друзья, мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать свадьбу моего брата Луки и его потрясающе красивой жены Арии...

Джианна потянулась за моей рукой под столом. Я ненавидела привлекать внимания к себе, но все-таки улыбнулась. Вскоре Маттео произнес несколько неуместных шуток, из-за которых почти все смеялись. И даже Лука откинулся на спинку стула с ухмылкой, которая, казалось, была единственной формой улыбки, которую он позволял себе большую часть времени. После Маттео была очередь моего отца; он похвалил прекрасное сотрудничество нью-йоркской и чикагской мафий, говоря так, будто это было слияние бизнеса, а не свадебный пир. Конечно, он также бросил несколько намеков, что долг жены - подчиняться и угождать мужу.

Джианна так крепко сжала мою руку, что я боялась, как бы она не сломала ее. Наконец настала очередь отца Луки произнести тост. Сальваторе Витиелло не был таким впечатляющим, но всякий раз, когда он смотрел на меня, у меня перехватывало дыхание. Единственная польза от этих тостов, что никто не кричал «Bacio, Bacio», и внимание Луки было сосредоточено на другом. Однако эта отсрочка была недолговечной.

Официанты начали ставить на столы различные закуски: карпаччо⁴, вителло тоннато⁵, моцареллу, целую ногу пармской ветчины, огромный выбор итальянских сыров, салат из осьминога, маринованные кальмары, а также зеленый салат и чиабатту⁶. Джианна схватила кусок хлеба, разорвала его и потом сказала:

— Я бы хотела произнести тост в качестве подружки невесты, но отец запретил. Кажется, он боится, что я скажу что-то, что опозорит нашу семью.

Лука и Маттео взглянули в нашу сторону. Джианна не заморачивалась над тем, чтобы понизить голос, и демонстративно игнорировала смертоносные взгляды Отца. Я коснулась ее рукой. Я не хотела, чтобы она попала в беду. Фыркнув, сестра наполнила свою тарелку закусками и принялась за дело. Моя же все еще была пуста. Официант наполнил мой бокал белым вином, и я сделала глоток. Я уже выпила бокал шампанского, и в сочетании с тем фактом, что не ела весь день, не удивительно, что я ощущала лёгкое опьянение.

Лука положил руку на мою, не давая мне сделать еще один глоток.

— Ты должна поесть.

Если бы я не чувствовала на себе взгляды собравшихся за столом, то проигнорировала бы его предупреждение и допила вино. Я схватила кусок хлеба, откусила, а затем положила остатки на тарелку. Губы Луки поджались, но он не пытался уговорить меня съесть больше даже когда был подан суп, и я отдала его обратно нетронутым.

Потом, в качестве основного блюда, принесли жаркое из баранины. Вид целого ягненка заставил мой желудок перевернуться, но это было традицией. Повар подкатил к нам гриль-бар, так как мы должны были попробовать первыми. Лука, как муж, получил первый кусочек, и, прежде чем я смогла отказаться, он сказал повару, чтобы тот отрезал и мне. Центр стола был заполнен запеченным картофелем с розмарином, картофельным пюре с трюфелями, спаржей и многим другим.