Горец. Кровь и почва (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 39

  Для широкой публики это были первые мемуары о Великой войне. Да и слог у Бьеркфорта оказался легким для чтения, понятным невоенной публике. И тяжелые воспоминания он в книге не опускал. В том числе и о моих ''подвигах'' как чрезвычайного комиссара - ''Кровавого Кобчика'' и о ''кровавой тризне'' рецких штурмовиков. Писал как есть. Всю правду о войне. Со своей колокольни, конечно. В том числе, как приходилось ему бросать павших бойцов в куявских снегах без достойного погребения, потому как царцы висели на холке, не отрываясь, превосходящими силами и спасение было только в постоянном движении. ''За такие потери личного состава меня следовало отдать под суд, а мне повесили на шею крест имперского рыцаря'' - закончил он свой труд горькой фразой. Редко кто из генералов решится на такое признание. Там более, после победы, а не поражения. Зимнее наступление царцам он своим стратегическим ледяным рейдом все же сорвал. И на Западном фронте войну выиграл. Совместно с Аршфортом.

  Царцы прислали письмо с просьбой выпустить эту книгу у них, в переводе. Предисловие к ней уже написал сам генерал Куявски, в котором всячески превозносил полководческий талант нашего ''неудержимого кирасира''. А что делать? На Земле у англичан как самый талантливый полководец Гитлера признается фельдмаршал Роммель. Именно потому, что он гонял лайми по пустыне сцаными тряпками как хотел, несмотря на превосходство англичан в технике и личном составе. Не говоря уже о снабжении. Чем царцы хуже мелкобритов? Победить их мог только великий полководец. Военный гений. Не иначе.

  Могу побиться об заклад, что это не последняя просьба о переводе ''Ледяного рейда'' на другие языки. Бьеркфорта явно ожидает мировая слава. А его ледяной рейд будут изучать во всех военных академиях.

  Пресс-конференция автора прошла во Втуце с аншлагом газетчиков со всей империи, что только подогрело интерес публике к удетскому графу. Посыпались требования к генералу описать свои похождения и на западном фронте.

  Даже пленные, перед отправкой домой, за свои невеликие заработки покупали экземпляр этой книги и увозили на родину.

  Пришлось выпустить почтовую открытку с фотографией Бьеркфорта при всех орденах и регалиях, как артиста право слово и с успехом продавать в газетных киосках на железной дороге.

  Но у каждой медали две стороны. Выход этих мемуаров расплодил Бьеркфорту завистников. И первым из них, как ни странно стал генерал-фельдмаршал Аршфорт, будто мало тому было почти официального титула ''победителя в Великой войне''.

  Аршфорт даже на меня стал посматривать косо за то, что я издал эту книгу. Меня это очень удивило. ''Темна вода в облацех''. А душа чужая - потемки.

  Боюсь, пока у руля армии стоит фельдмаршал, Бьеркфорту выше командующего корпусом не подняться.

  И еще этой весной удалось вывезти всю семью в степь, за полигон. Полюбоваться краткосрочным цветением диких мелких ''жарких'' тюльпанов, покрывавших все пространство до горизонта.

  В этом мероприятии к нам присоединился и Щолич со своей вдовушкой, которая никак не желает связывать себя с ним узами брака. Так и живет с ним в блуде. Щолич с этим, похоже, смирился.

  Три дня днем бродили среди цветов без конца и края.

  А по вечерам неспешные разговоры вели у костра. Шашлыки жарили со свежеубойных ягнят. Шурпу варили. Пили легкое красное вино. Байки травили забавные.

  По ночам любовались огромными цветными звездами на черном степном небе.

  Для меня - три дня счастья. Дни, ради которых стоит жить.

  Уехали домой до того как тюльпаны стали вянуть. Не стоило портить себе настроение. Тем более детям. А так получили эстетический заряд на весь год.

  На полигоне у Щолича работала уже целая группа инженеров, присланная мне князем Урагфортом, превращающая морские противоминные 37- и 47-миллиметровые пушки в ПТО# под видом легких горных пушек, в том числе и разборные, вьючные. От меня они получили только желаемые тактико-технические характеристики и идею раздвижного лафета с большими углами горизонтального наведения.

  С бронебойными снарядами было проще - морская минная артиллерия и так стреляла по миноносцам закалёнными болванками. Подкалиберную 'катушку' я пока попридержал. Не ко времени ещё она.

  # П Т О - противотанковое орудие.

  Попутно из котельного железа склепали первый ромбик по земным британским лекалам. Семь метров длины и два с половиной ширины. Двигатель из первых авиационных - тут вес не критичен. Максимальная скорость около 12 километров в час. И то по хорошему шоссе. Два спаренных пулемета ''Гоч-Лозе'' вперед и по одному на каждый борт за пушками в спонсонах. Пушки поставил 37-миллиметровые специально для зарубежных копировщиков. Как бы противопулеметные.

  Данный шушпанцер, в отличие от остальной бронетехники, пойдет в столичную гвардию под треск рекламной компании ''прорывателя окопного тупика''. Основная его задача - пугать военных атташе на парадах, демонстрируя ''мощь империи''.

  Но Аршфорт был доволен. По его мнению, такой ''пехотный'' танк и не должен в атаке отрываться от сопровождающей его пехоты. Прикрывать ее броней и давить своей массой перед ней проволочные заграждения. Всё же маршалы всегда готовятся только к прошедшей войне. Особенно маршалы-победители.

  Но пока этот ромбик, точнее его натурный макет, стоял недвижимо на заводском дворе, а по полигону катался его аналог без обвеса брони - проверяли на отказ различные движители и их подвеску. Сам танк представлял собой скелет опор, к которым будут приклепываться изображающую броню листы котельного железа. А так... пока все кишки наружу.

  Аршфорт как увидел это ''скелетный танк'' на полигоне так ругался полдня. Уж больно уродливо это выглядело в натуре. Еле успокоил его, показав эскизы и чертежи. И заводской натурный макет.

  - Ладно, убедил, - сказал отматерившийся генерал-фельдмаршал, - но пушки в спонсоны поставь мне нормальные, чтобы картечью стрельнула, так стрельнула вдоль траншеи.

  После долгого спора сошлись на 57 мм - больший калибр не выдержит отдачи плечо наводчика, даже с пушки, укрепленной в бронированной маске танка. Никуда не деться от изначально заложенной прочности в проект. У британцев в первую мировую точно такой же калибр стоял в спонсонах. И ниче... даже воевали.

  Утвердил мне Аршфорт чертову дюжину таких ромбиков в гвардию. 12 гонять по парадам и один в резерв. Я боялся больше всего что фельдмаршал возжелает странного, типа того же пятибашенного Т-35. Но пронесло.

  В тайне же, как от врагов, так и от своих я готовил основную боевую машину под кодовым названием ''кавалерийский танк''. Скоростную машину классической компоновки, которая не отставала бы от лошадей в рейдах. А в бою усиливала бы конников огнем и гусеницами. Под задуманные Бьеркфортом конно-механизированные группы, запускаемые в глубокую операцию после прорыва вражеского фронта.

  Одна пушка 47-мм и один спаренный танковый пулемет на базе ручного ''гочкиза'' в башне. Экипаж три человека. Опыт второй мировой войны на Земле показал, что пока нет нормальной противотанковой артиллерии, то и преждевременно лепить танки с противоснарядным бронированием.

  Дефорсированная отработанная в производстве авиационная паровая машина нам обеспечивала скорость в 32 км в час. Наряду с нормальной проходимостью по бездорожью. Хотя как показал опыт второй мировой - блицкриг делается исключительно по дорогам. И гонять танки по бездорожью - эксцесс.

  Вид у этого танчика был - подросшая и потолстевшая пулеметная танкетка конца местной Великой войны. На Аршфорта он впечатления он не произвел, зато слюной захлебывался Бьеркфорт. Этот легкий танк снова возвращал кавалерию в ударный род войск. Учитывая, что самоходные наши гаубицы при своих четырех дюймах калибра ствола ход имеют практически такой же.