Попасть замуж (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 12

Спать меня отправили пораньше.

– Тебе надо выспаться как следует, дорогая, – ласково, но настойчиво говорила мама, подталкивая меня к спальне. – Положись на меня, я все проверю. Твоя свадьба пройдет просто замечательно, обещаю.

«Надеюсь, жених успеет вернуться до церемонии, – угрюмо подумала я. – Не хотелось бы стоять перед алтарем в одиночестве, подобно героине какого-то дурацкого сериала». Надо же, как некстати вспомнилось. Мексиканский сериал, в котором героиню бросил жених, попросту не явившись в церковь, смотрела давным-давно моя родная мама. Мы с подружкой Катериной (все звали ее именно так, а не Катя или Катька), мня себя девицами взрослыми, многоопытными и остроумными, отпускали ехидные замечания по ходу каждой серии, обсуждая героев, их наряды, прически, реплики. Мама терпела минут десять, а после выгоняла нас во двор, что бы не мешали наслаждаться страданиями несчастной героини. На глаза навернулись слезы. Как там мои родители? Но странно – мысль о том, что нам уже не увидеть друг друга, больше не вызывала прежней острой боли. Только легкую грусть. Прошлая жизнь медленно покрывалась дымкой забвения. Я уже принадлежала новому миру, и старый отпускал меня.

* * *

Несмотря на то, что в постель я улеглась рано, выспаться мне все равно не удалось. Почти всю ночь я ворочалась с боку на бок, вставала, подходила к окну, вглядывалась в темноту. Что я надеялась увидеть – сама не знала. Вздыхала, рассматривала яркие незнакомые созвездия, брела к кровати, отпивала воду из стакана на столике и забиралась под одеяло, чтобы вновь начать вертеться, устраиваясь поудобнее.

Задремала я уже тогда, когда за окном посерело. А разбудили меня пусть и не с рассветом, но все же непривычно рано. Служанка – она представилась в день моего приезда как Лита – притащила поднос с завтраком.

– Что будете пить, мейни?

– Валерьянку, – не подумав, брякнула я.

– Простите, мейни?

– Сок.

– Виноградный, апельсиновый или яблочный?

Вот это, я понимаю, сервис. Не то, что в родительском доме Аниты – чего дадут, тем и давись. Велели есть отварную курятину – изволь не спорить. На небольших тарелочках под салфетками я обнаружила разнообразные закуски, от крохотных пирожков до фаршированных крабов. Протянула руку за вилкой и ощутила дурноту. Та-ак, вот уж не думала, что я из тех нервных девиц, которым перед свадьбой от волнения кусок в горло не лезет. И перед экзаменами, и перед собеседованием при устройстве на работу, и перед важными переговорами я с аппетитом уплетала завтрак. Далеко не такой изысканный, надо признаться: всего-то бутерброды и кофе. А теперь мне с трудом удалось в себя влить полстакана виноградного сока и съесть персик.

– Ты уже поела, дорогая?

Мама ворвалась в спальню столь стремительно и выглядела столь деловито, что я не выдержала и хихикнула. За ней в дверь просочилась бледная взволнованная Магдален.

– Ты не боишься, Ани? – выдохнула она едва слышно.

– Что за ерунда? – возмутилась мама. – Свадьба – это не самое страшное событие в жизни женщины, уж поверь мне!

На щеках кузины вспыхнули алые пятна.

– Мейни Лизбет… я… ну…

Она перевела взгляд на Литу, замялась и замолкла. Горничная безмятежно убирала со стола.

– Ани! – воскликнула мама, заметив нетронутый завтрак. – Ты что же, ничего не ела?

– Мне не хочется, – промямлила я. – Нет аппетита.

– Неудивительно, – задумчиво протянула мама. – Помнится, я тоже в день свадьбы и крошки проглотить не могла. Но лучше бы тебе съесть хотя бы пирожок, Ани. Вот этот. С чем он?

– С яблоками, мейни, – ответила Литу и подвинула ко мне поближе тарелочку с небольшими круглыми пирожками. – Сладкий.

– Ну же, – поторопила меня мама.

Я осторожно откусила воздушное нежное тесто с кисло-сладкой начинкой и медленно прожевала. Потом еще раз. И еще.

– Вот и умница! А теперь ещё один.

От третьего пирожка я категорически отказалась. Запила глотком сока и решительно отставила стакан, хотя во рту пересыхало мгновенно. Я бы с удовольствием опустошила все три кувшина и попросила бы еще, но меня останавливало одно простое соображение. Ну, всем ведь известно, что происходит после того, как слишком много выпьешь, не так ли? А Максимиллиан Родвиг вряд ли обрадуется, если я попрошу его минуточку подождать у алтаря.

После завтрака началась церемония – иначе и не скажешь – одевания невесты. Горничные – Лита и прибывшая ей на подмогу Хельга – затянули меня в корсет так, что стало трудно дышать, и я всерьез испугалась, что потеряю сознание. Следом пришел черед нижних юбок, пышных, отделанных кружевом, а уже потом – платья. Мне оставалось только порадоваться, что в обычной жизни женщины этого мира носили более простую одежду и не мучили себя корсетами ежедневно.

Прическа отняла не меньше часа. В какой-то момент мама выскользнула из комнаты и отсутствовала минут пятнадцать-двадцать. Вернувшись, она сообщила, что прибыл мой отец. Я изобразила радость, хотя в данный момент меня гораздо больше занимал жених. Я понятия не имела, вернулся ли он. С одной стороны, свадьба – его идея, стало быть, он заинтересован в женитьбе. С другой – его вечерний отъезд наводит на подозрения. В конце концов, я не вытерпела и спросила маму, видела ли она сегодня мейна Родвига.

– Нет, ещё нет, – рассеянно отозвалась она. – Увидимся на церемонии. Милочка, куда вы прикололи этот цветок? Нет, я же ясно сказала – слева! Слева, а не справа!

Моя тревога от ее слов только возросла. Я припомнила занятия йогой, которые посещала лет пять назад, и попыталась успокоиться при помощи правильного дыхания и расслабления сознания. Ничего не получилось. Оно и неудивительно – успехи в йоге у меня были так себе. Я простейшую асану никогда не могла выполнить правильно и все время отвлекалась на телефонные звонки. В результате занятия пришлось бросить. А правильно дышать в корсете – та еще задачка.

Наконец, приготовления невесты к церемонии закончились. Магдален сжала на мгновение мою руку, и я поразилась тому, какие холодные у нее пальцы. Служанки поклонились и молча удалились, оставив нас втроем. Мама откинула крышку небольшой шкатулочки из резного красного дерева и вытащила широкую ленту из фиолетового атласа. Я едва не спросила, зачем она нужна, но вовремя вспомнила: невесте полагается завязывать глаза. К алтарю ее ведут родственницы, поддерживая и направляя. А уже там жених снимает повязку, и первое, что видит новобрачная – лицо своего супруга. Ах да, ещё до начала бракосочетания мне нельзя больше произносить ни слова. Глупый какой обычай! Наверное, это для того, чтобы невеста не вздумала протестовать.

Идти в полной темноте, пусть и поддерживаемой с двух сторон мамой и Магдален, оказалось на редкость неудобно. Мне то и дело казалось, будто я вот-вот упаду, а когда мы принялись спускаться по лестнице, то я всерьез забеспокоилась, что оступлюсь, полечу вниз и сверну себе шею. Однако же спуск прошел без происшествий. Но обрадовалась я рано. Меня еще долго вели по особняку мейна Родвига, заставляли сворачивать то вправо, то влево, а потом откуда-то потянуло холодом, а под ногами вновь оказались ступени. Понятно, значит, алтарная комната в доме моего жениха (и в моем доме – с нынешнего дня) находится в подвале. Какого же бога Максимиллиан Родвиг считает своим покровителем? Нежели и впрямь Гримара? В доме моих родителей чтили Вейну Милосердную, ее алтарь находился в построенной в саду небольшой часовенке. А мейн Родвиг оборудовал алтарную комнату в подземелье. Мне захотелось завизжать от страха, сорвать с лица повязку, развернуться и бежать со всех ног подальше. Останавливало одно простое соображение: вряд ли жених собирается прямо-таки сразу принести невесту в жертву темному божеству. Во всяком случае, не при гостях, это уж точно. Да и бежать мне, по сути, некуда.

Несколько томительных минут – и спуск закончился. А еще через некоторое время мама и Магдален остановились, отпустили меня и отошли в стороны – я услышала тихий шелест их платьев. И догадалась, что стою перед алтарем. Церемония вот-вот начнется.