Попасть замуж (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 21

Между деревьев носились темные вихри, сталкивались, рассыпались ослепительно сверкающими искрами. Приглядевшись, я заметила своего мужа. Он стоял, широко расставив ноги и вытянув руки вперед. С кончиков его пальцев срывались языки пламени.

– Ой, мамочка!

Так вот как выглядит магия. Несмотря на опасность ситуации, в которой мы оказались, я почувствовала прилив гордости за Макса. А огонь, исходивший от него, внезапно разросся в пылающую стену. Макс взмахнул правой рукой, что-то выкрикнул и опрометью бросился к карете. Рывок – и он уже падает на сиденье рядом со мной, тяжело дышит, обессиленно закатывает глаза.

– Макс…

– Вперед!

Экипаж, послушный его голосу, срывается с места. На лице Родвига наливается чернотой ссадина на скуле.

– Макс…

Я нахожу его ладонь и сжимаю, сильно-сильно, до боли. Магдален всхлипывает в своем углу, и по моему лицу тоже катятся слезы.

* * *

Остаток пути пролетел быстро. Макс тяжело дышал, откинувшись на спинку сиденья, и я с испугом прислушивалась к его дыханию. Боялась, что оно вот-вот прервется. Глаза его закатились, мне показалось, что он потерял сознание, и я тихонько позвала:

– Макс? – и сама удивилась тому, как жалобно прозвучал мой голос.

Он не ответил, но едва ощутимо сжал мои пальцы. Жив, слава всем богам этого мира, жив!

Карета резко поворачивала, и я старалась придержать мужа, чтобы он не завалился на бок или не упал на пол. Рыдания Магдален сначала перешли в тихое поскуливание, а потом кузина замолчала. Я бросила на нее быстрый взгляд и заметила, что она обмякла, лишившись чувств. Но бросать Макса и приводить ее в сознание я не решилась. Карета дернулась в последний раз и остановилась. Сердце замерло – теперь-то что?

Послышались громкие голоса. Я осторожно выглянула в окно и увидела огромный цветник, разбитый вокруг фонтана. Розы, розы, розы, алые и белые, высаженные причудливыми шестигранниками. Неизвестный мне низкорослый сорт. Это – столичный дом Родвига? Приехали?

Задавать вопросы мужу я не стала, справедливо рассудив, что он вряд ли способен сейчас на ответ, но немного успокоилась. Не похоже на очередное нападение. Дверца кареты распахнулась, и внутрь заглянул мужчина с проседью в каштановых волосах.

– Мейн Родвиг? Мейни?

– Он очень слаб, – предупредила я. – Позовите кого-нибудь, чтобы его занесли в дом.

Незнакомец кивнул.

– Да, мейни. Мое имя – Мирт, я управляющий.

Он повернулся и махнул рукой, подзывая кого-то, невидимого мне.

– И ещё моя кузина, мейни Магдален, – вспомнила я. – Она без сознания, ее тоже нужно отнести внутрь.

– Хорошо, мейни. Позвольте, я пока сопровожу вас в дом. Не беспокойтесь, о хозяине и о мейни Магдален позаботятся.

Я встревоженно посмотрела на мужа. Он судорожно хватал ртом воздух, но нашел в себе силы едва заметно кивнуть, показывая, чтобы я шла с Миртом. Я в последний раз сжала его ладонь, легонько погладила пальцами и вылезла из кареты.

Дом впечатлял. Огромное строение из светлого камня, полукруглое крыльцо с широкими ступенями и даже колоннадой, открытая веранда. Теплый ветерок повеял в лицо, высушил слезы, и я отвела упавшие на щеки пряди волос. Нельзя раскисать, потом будет время поплакать. Потом, когда останусь одна.

Мирт проводил меня в уютную комнату, обставленную в зелено-бежевых тонах. Темная мебель, огромная – выше пояса мне – ваза с цветами в углу, пейзажи на стенах, мягкие даже на вид кресла, уютный диван, столик с газетами, пейзажи на стенах.

– Сейчас я позову вашу горничную, мейни. Хотите, чтобы вам подали обед. Или чего-нибудь выпить? Или просто фруктов?

О да, я очень хотела выпить, желательно чего-нибудь покрепче, но не стала шокировать управляющего с первых же минут знакомства. Не надо, чтобы он дурно думал о новой хозяйке.

– Немного вина, Мирт. Красного, будьте добры.

Он принялся перечислять сорта, названия которых ничего мне не говорили, и я остановила его, пробормотав после очередного:

– Вот это подойдет.

– Хорошо, мейни. Быть может, все-таки легкий перекус?

При мысли о еде меня замутило. Вспомнилась залитая кровью трава, несчастная лошадь, все еще сучившая ногами в предсмертных судорогах, погибающий воин, и я затрясла головой.

– Нет, не надо. Лучше скажите, когда я смогу увидеть мужа?

– Полагаю, как только его осмотрит лекарь, мейни.

Ну конечно, у такой важной птицы, как мой супруг, просто обязан быть свой лекарь!

– Я пришлю к вам Литу.

– Не стоит, – отказалась я. – Мне хочется побыть в одиночестве. Останусь пока что здесь. Пусть принесут вино и позовут меня, как только лекарь закончит осмотр.

– Да, мейни, – невозмутимо ответил управляющий.

Кажется, мне положено еще что-то сказать? Или нет? И если все-таки сказать, то что? В памяти мелькнули сцены из фильмов с великолепной Одри, потом какой-то дурацкий сериал о высшем обществе, и я повторила не единожды слышанное:

– Благодарю вас, Мирт. Можете быть свободны.

Видимо, фраза оказалась правильной, потому что Мирт сухо поклонился и исчез за дверью.

О состоянии Магдален я не слишком беспокоилась: банальный обморок из-за испуга и нервного перенапряжения. Ее быстро приведут в чувство, сунув под нос нашатырь или что там – нюхательную соль? духи особой вонючести? – неважно, в общем, что-нибудь, имеющее резкий запах. А потом накормят, наполнят горячей водой ванну, вымоют ей волосы, сделают массаж – словом, местный СПА в самом лучшем виде. И Магдален снова придет в себя. А вот состояние Макса внушало мне опасения. Я не знала, являлся ли подобный упадок сил обычным после применения магии, и тем более даже не догадывалась, чем это может угрожать.

Молчаливый слуга, молодой, светловолосый и кареглазый, принес вино и – все-таки Мирт просто так не сдался! – небольшие тарелочки с сыром, орехами и пирожками, ловко расставил все это добро на столике. Я сухо поблагодарила его, и он удалился, вновь оставив меня одну. Аппетит при виде еды так и не появился, зато горло мгновенно пересохло, безумно захотелось пить. Я подошла к столику, взяла бокал, а потом потянула к себе и лежавшую верхней газету.

На первой полосе огромным шрифтом оповещалось о визите какого-то иностранного принца. Я покопалась в памяти Аниты и в который раз с сожалением отметила, что семья ан дел Солто совсем не интересовалась политикой. Как и светской жизнью. В моей прошлой жизни сказали бы, что они застряли где-то в викторианской эпохе. Пансион «строгого режима» для девочек, пуританские нравы, закрытые наряды, никаких «легкомысленных» книг. Неудивительно, что Анита так легко попалась на крючок смазливого Алекса. Впрочем, сведения о королеве я выудила без труда – странно ничего не знать о правящем монархе. Алисия Первая трон получила от своего отца. Супруг ее, ныне покойный, носил титул принца-консорта. Погиб около трех лет назад, свалившись с лошади во время охоты. У королевы остался ребенок, наследный принц Герман, которому в этом году исполнилось шесть лет. А самой Алисии – я опять порылась в памяти – самой Алисии тридцать семь. Да, поздновато она обзавелась наследником. Первые годы брака оказались бесплодными. Интересно, дело в неудачных беременностях или королеве «помог» кто-то из верноподданных в столь деликатном вопросе – это если предположить вариант неспособности консорта стать отцом. В истории моего родного мира подобное, по слухам, бывало. Увы, Ани в такие подробности никто не посвящал.

К мужу меня все еще не звали, так что я развернула газету и принялась изучать столичную жизнь. Сначала мне попались коротенькие заметки, пестревшие незнакомыми именами, потом – статья, посвященная ведущей актрисе Королевского театра. Иллюстрировало статью изображение оной актрисы, мейни Лоретты, очень красивой брюнетки. А на следующем развороте я прочитала о том самом визите, который и анонсировался на первой полосе. Итак, наследный принц Ростара, соседнего государства, вскорости ожидался с официальным визитом. Повод – грядущее семилетие Германа. Хм. Ежу понятно, что семилетний мальчик никак не может быть интересен взрослому юноше, так что причина приезда Колина – так звали принца – совсем иная. В статье давались туманные намеки на некую родственницу королевы, к которой этот самый Колин якобы питал интерес, но имя ее не называлось. Да и в целом написано было столь искусно, что придраться к словам не получилось бы при всем желании. Вроде бы как Колин приезжает из-за этой родственницы, но в то же время – вроде бы и нет. Интересно. Но в переговоры о брачном союзе я верила больше, чем в желание Колина повеселиться на детском празднике. Тем более, что никакие другие королевские дома своих представителей не отправили, следовательно, из дня рождения Германа светский прием устраивать не собираются.