Попасть замуж (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 30

– А те маги, которые владеют этим заклинанием, они известны? Ну, там списки, измерения уровня силы, ежегодные проверки – что-то такое имеется?

Макс посмотрел на меня, как на умалишенную.

– Какие проверки, Ани? Конечно, в учебных заведениях преподаватели могут знать уровень учеников. И да, ежегодно передают нам данные. Но не все обучаются в пансионах или заведениях для юношей, таких, как Королевская Академия. Сама понимаешь, многие предпочитают домашнее образование. Кроме того, нельзя исключить возможность, что преподаватели проглядели кого-нибудь одаренного. Нет никакого реестра магов. Если бы все оказалось так легко – посмотреть и вычислить нужного человека. Но увы.

М-да, промахнулась. Хотя ничего удивительного. Мои представления о магии и ее применении ограничивались волшебной палочкой производства мистера Олливандера и посохом Гэндальфа, причем о возможностях последнего я знала мало. Помнила только, что функции печки он не исполняет. Еще в шкафу стояли несколько томиков в ярких обложках, но информация, почерпнутая из них, была столь противоречива, что доверия точно не заслуживала. Память же Аниты тоже не могла подсказать ничего толкового: ее сведения ограничивались сугубо бытовой стороной. Порталы, магические светильники, негасимый огонь в печах – вот, пожалуй, и все.

– Но гости королевы не маги, ты ведь сам сказал.

– Сказал, – устало подтвердил Макс. – Возможно, кто-то из них и обладает слабеньким даром, но для заклинания подобного уровня его не хватит. Чисто теоретически, подобное мог бы сотворить преподобный Сирил. Или я.

– А королева? – не унималась я.

– Нет. Древний род, все признаки вырождения. Как…

Он оборвал фразу, но я догадалась.

– Как и моя семья, да?

– Да, – нехотя ответил он. – Как род ан дел Солто, как другие семьи, некогда давшие миру знаменитых магов. Сейчас ни в одном из королевств нет монарха-мага, а ведь когда-то все было иначе.

Мне вспомнились слова Магдален о том, что породниться с семьей ан дел Солто – большая честь. Все древние рода надеялись на то, что однажды в одном из потомков проснется дар великого предка, но увы – магия оставляла старые семьи. Слишком много близкородственных браков, слишком незначительна доля свежей крови. Все чаще одаренные дети появлялись в семьях незнатных дворян, купцов, а то и вовсе крестьян. Последние случаи, впрочем, все еще оставались исключением. А вот среди тех, кто вел свою родословную от легендарных древних правителей, магов почти не осталось. В лучшем случае ребенку доставался слабенький дар. Впрочем, это не столь страшно, как слабоумие и иные болезни, от которых страдали многие дети из знатных семей в истории моего родного мира.

– Но ты – сильный маг, хотя и знатного рода.

– Но и не из столь древнего, как ты или Алисия. К тому же моя бабка по материнской линии – дочь богатого купца. Мезальянс, позволивший разбавить кровь и получить возможность родить ребенка с даром. Их не принимали при дворе, деда и его жену неподходящего происхождения. И мою маму тоже, до того, как она вышла замуж за отца.

– А что с ними случилось? – осторожно спросила я. – С твоими родителями?

Макс нахмурился.

– Несчастный случай. Лошади понесли. Тогда у меня и случился первый выплеск силы. Я был еще ребенком. Спасся сам, но никому из них помочь не смог.

Я потянулась к нему, ласково разгладила пальцами морщинку между бровей.

– Не вини себя. Ты правильно сказал: не смог. Это не зависело от тебя, понимаешь?

– Я часто думаю о том, что если бы только… если бы я…

Я прижала палец к его губам.

– Не надо. Что сделал бы ребенок? Сколько тебе исполнилось?

– Восемь лет, – глухо ответил он. – Меня забрал к себе дед. Бабушка ненадолго пережила любимую дочь, скончалась через несколько дней. А дед прожил до преклонных лет, но больше так и не женился. Слишком сильно ее любил.

– А бабушка и дедушка по другой линии? Они тоже умерли?

– Для меня – давно. Они так и не приняли мою маму, отказались от сына, взявшего в жены купеческую внучку. Потом, когда я стал придворным магом, они решили наладить отношения со мной. Вот только я так и не забыл нашей единственной встречи много лет назад. Навсегда запомнил, как они отвернулись от десятилетнего сироты, сделав вид, что не замечают меня.

Я словно воочию увидела десятилетнего мальчугана с дрожащими губами, не понимающего, почему от него отказываются те люди, которые именуются близкими.

– Мне так жаль, Макс. Правда, мне очень жаль.

Он хищно улыбнулся.

– Именно так я и сказал мейну Лорену, когда он заявился ко мне, желая восстановить родственные связи. И попросить небольшую сумму.

– Небольшую?

– Совсем крохотную. Каких-то тридцать тысяч золотых.

Я мысленно присвистнула. Тридцать тысяч золотых – огромные деньги. Деньжищи, я бы сказала. Предположим, этот самый Лорен – дед Макса, как я поняла – попросил раза в три больше, чем рассчитывал получить в действительности. Все равно, на десять тысяч можно безбедно прожить лет двадцать вместе с чадами и домочадцами. Получается, мой муж не просто богат, а безумно богат. Вряд ли мейн Лорен заявился с просьбой, не разузнав как следует о состоянии счетов внука. Значит, был уверен, что такую сумму Максимиллиан сможет ему дать.

– А Шарлотта и ее мать? – вспомнила я. – Они тебе кем приходятся?

Макс поморщился.

– Дальней родней со стороны матери. Беата – внучатая племянница деда, кажется. Когда они остались без крыши над головой и обратились ко мне, я пригласил их пожить в поместье.

– И давно они там живут?

– Третий год, – неохотно ответил мне муж.

Да уж, неплохо загостились дамочки, пора бы и честь знать.

– Они что – возводят новый дом? – с подозрением осведомилась я. – Размером примерно с королевский дворец?

Макс помотал головой.

– Нет, их дом цел, только выгорел изнутри. Я даю Беате деньги на ремонт, на новую мебель, обои, шторы и прочую ерунду.

– А ещё на одежду для нее и Шарлотты, – подхватила я.

– Это не столь большие суммы, Ани, – сухо откликнулся он. – Для меня – пустяковые траты.

И вот как ему объяснить, что мне вовсе не жаль денег? Нет, меня не устраивает другое: то, что милашка Лотти все время отирается возле Макса и явно желает завлечь его в свои сети.

– А что стряслось с ее мужем? Она ведь вдова, да?

– Вдова, – подтвердил Макс. – Ее муж покончил с собой.

Я заморгала. Вот это новость!

– А… а почему? Или это секрет?

– Никаких тайн, – горько ответил Макс. – Оллин был игроком. Спустил в один далеко не прекрасный вечер все свое состояние, включая фамильные драгоценности и дом. Мне пришлось выкупать закладные, чтобы мои родственницы не остались на улице.

Час от часу не легче. Получается, один раз мой супруг уже помог «бедняжкам», так они решили, будто нашли дойную корову. Ремонт, который длится уже третий год… Нет, надо это прекращать.

– Вот тогда, похоже, Беата и решила, что я – прекрасная партия для оставшейся в одиночестве Шарлотты, – неожиданно продолжил Макс. – Пожар случился весьма кстати. Правда, их расчеты не оправдались: я поселил погорелиц в поместье, а не в своем столичном доме. А сам наезжал туда крайне редко, что затрудняло задачу соблазнения столь подходящего холостяка.

«Дура ты, Анна Николаевна, – отругала себя я. – Позабыла, какая у твоего мужа должность? Решила, что он настолько слеп, что не разглядит намерений этих двух хищниц?» Да уж, наивно с моей стороны.

Макс между тем откинул голову на спинку дивана и зарыл глаза.

– Я так устал, Ани, – пожаловался он. – Так устал. Пойдем спать?

– Пойдем, – согласилась я.

Вопреки ожиданиям, он не пожелал мне спокойной ночи у двери в мою спальню, а завлек меня к себе.

– Так хорошо, когда ты рядом, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее. – Уютно. Тепло.

У меня и у самой уже слипались глаза, но я ещё успела обрадоваться. Ему рядом со мной уютно и тепло – это, несомненно, хороший признак. Значит, у нас все получится. Все будет хорошо.