Попасть замуж (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 32

– Мейни желает принести подношения? – громко спросил Алекс, неслышно подошедший ко мне.

– Что? – не сразу поняла я. – А, да, желаю.

– Прошу, мейни.

Он повел меня в центр храма, где на большом плоском камне стояли корзины, наполненные розовыми лепестками и разнообразными цветами. Оригинальная жертва богу-воину. Или кто он? Маг? В любом случае, вряд ли он нуждается в цветах. Хотя это определенно лучше, чем кровавые жертвы. Ах да, еще масло. То самое, которое щедрой рукой льют на постаменты служители. Оно покупается на средства из чаши у входа.

Я зачерпнула полные пригоршни алых лепестков. Взглянула на женский ряд – Магдален старательно рассыпала у ног Вейны белые цветы.

– Тебе удалось уверить Родвига в своей любви? – прошелестел Алекс у моего уха, указывая мне одновременно на небольшой кувшинчик. – Вот, мейни, здесь жертвенное вино, – добавил он уже громче. – Вы можете потом взять и его.

– Благодарю вас.

– Так как? – опять едва слышный шепот.

– Он не дурак. Не доверяет мне, – солгала я, тоже понизив голос.

– Плохо.

Я вернулась к Реорану, высыпала у постамента лепестки, опять пошла к алтарю – за вином. Алекс делал вид, что поправляет корзины. Кувшинчик с вином он передал мне вместе с клочком бумаги.

– Прочитаешь, когда останешься одна.

– Благодарю вас, – повторила я.

– Послезавтра день даров, мейни. Если не желаете стоять в толпе простого люда, можете прийти вечером, после заката. Вас пустят в храм.

Намек более чем прозрачен. Даже если мейни и не собиралась приносить никакие дары, ей лучше прийти, не так ли? Да и не ждут от нее никаких подарков, более чем уверена.

Вот только что же делать мне? Первая мысль – рассказать все Максу, пусть он разбирается и с красавчиком Алексом (кстати, не просто же так он оказался в главном храме в столь странном облачении), и с прочими заговорщиками. Пусть Алекс вряд ли посвящен в детали, но кого-то вышестоящего точно знает. Плохо то, что и мне самой муж пока что не имеет оснований доверять. И здесь у нас есть варианты. Первый: он мне попросту не поверит. Даже если я покажу ему записку, что бы там в ней Алекс ни накарябал. Сомневаюсь, что раскрыл план заговора. Скорее уж, все выглядит так, будто у нас любовная связь. И отсюда вытекает второй вариант: Макс поверит, но решит, что я наставляла ему рога с Алексом. Перспектива тоже, честно говоря, не из самых радостных. Меня бы больше всего устроил вариант третий, наименее вероятный: Макс поверит мне и не станет фантазировать на тему моих с Алексом отношений. Увы, но в подобное развитие событий отчего-то верилось слабо.

Я плеснула немного вина к подножию статуи, вернула сосуд на место. Алекс уже отошел к богиням, подальше от меня. Должно быть, испугался, что несдержанная Анита пристанет к нему с расспросами. От Магдален он старался держаться на расстоянии и не поворачивался к ней лицом. Вот кузина закончила молиться, пошла к фонтанчику, ещё раз умылась. Давешний служка вновь подскочил к ней с холстиной. Интересно, он тоже заговорщик или же не подозревает о том, что происходит в храме? Сейчас я готова была подозревать кого угодно.

Напоследок еще раз поклонилась Реорану, умылась, вытерлась свежей холстиной.

– Да благословят вас боги, мейни.

– Благодарю, – чувствуя себя попугаем, в который раз ответила я.

Хотя храм язык не повернулся бы назвать плохо освещенным, но солнечный свет на мгновение ослепил меня. Теплый ветерок принес запах яблок и меда с расположенной неподалеку торговой площади, и я с наслаждением вдохнула полной грудью. После тяжелых, даже удушливых, благовоний он показался мне необыкновенно приятным.

– Спасибо тебе, Ани! – Магдален взяла меня за руку. – Тебе ведь тоже стало легче после молитвы, правда?

Выглядела она – я поискала нужное слово – умиротворенной. Кузину действительно поддерживала вера в Милосердную Вейну.

– Поедем в парк?

– Если ты хочешь, Ани.

Хочу ли я? Пожалуй, да. Возвращаться пока что домой желания не возникло. Сначала нужно как следует обдумать неожиданную встречу с экс-возлюбленным. Потому что если Макс уже вернулся, то скрыть от него мое взбудораженное состояние вряд ли удастся. Не следует забывать, где служит мой супруг.

– Да, неплохо бы прогуляться.

Магдален мечтательно улыбнулась.

– Помнишь, как мы приезжали на каникулы? Сбегали к реке, к нашему дереву. Мейни Лизбет выговаривала нам, а мейн Варн даже грозился выдрать. Я пугалась и упрашивала тебя не нарушать запреты, а ты только смеялась. Ты всегда была такой смелой, Ани!

Память услужливо подсунула мне образ рыжей девчушки с россыпью веснушек (хм, а вот у взрослой Магдален чистая белая кожа), туго заплетенными косами и настороженным выражением лица. В паре Анита – Магдален вторая всегда была ведомой.

Бедная родственница, живущая в доме мейна Варна ан дел Солто из милости. Вечно шпыняемая хозяином и его сыном. Мейни Лизбет почти не замечала племянницу. И только Анита испытывала к ней несколько снисходительную жалость. Глупая, наивная Анита, считавшая себя красавицей, а кузину – дурнушкой. И все-таки она хотя бы испытывала к Магдален симпатию, хоть и сдобренную изрядной долей превосходства.

Кузина платила Аните самой преданной и искренней любовью. Принимала участие во всех проказах и шалостях, хотя и боялась. В голове всплыли давние воспоминания.

…Вот две девочки с косичками и в коротеньких платьицах карабкаются на старую яблоню. Наставницы строго-настрого запрещали воспитанницам срывать в саду яблоки: плоды убирал садовник, и каждой девочке давали по печеному яблоку в качестве десерта на праздники. В пансионе учениц не баловали, ослушниц строго наказывали. Но Анита подбила робкую кузину ночью выбраться из окна спальни и украсть хотя бы десяток-другой сочных ранних плодов. Добычу сначала бросали на землю, а потом планировали собрать и унести в подоле. Девочки уже спускались по ветвям, когда снизу раздался грубый окрик:

– Воришки! А ну идите сюда!

Сторож! Ани спрыгнула на землю и помчалась к спальному корпусу, не оглядываясь. Лишь наутро она узнала, что Магдален подвернула ногу и не смогла убежать. Ее отвели к наставнице, долго выпытывали, с кем она пришла в сад, назначили суровое наказание. Но девочка так и не выдала кузину.

…Вот две девицы, только-только закончившие пансион, хихикая, крадутся к комнате, выделенной гостье семьи ан дел Солто – Эстелле. Магдален брезгливо морщится, бросая взгляд на то, что сжимает в руке Анита. Дохлого ужа кузины обнаружили утром на своем тайном месте – под кустом на берегу реки.

– Представь, какой визг начнется! – восторженно шепчет Анита.

На лице Магдален написано сомнение.

– Может, не надо? Она ведь испугается.

– И пусть! Кто обозвал нас утром деревенщинами?

Магдален неуверенно кивает. Ей и хочется наказать противную зазнайку, и в то же время жаль ее. А вот Аниту сомнения не мучают…

– Сегодня мы отправляемся на прогулку вполне официально, – деланно веселым тоном объявила я, отогнав воспоминания. – Нам никто ничего не в силах запретить.

Внезапно Магдален схватила меня за руку.

– Ты какая-то странная, Ани. Это все из-за него, да? Из-за твоего мужа?

Ну вот, начинается. Давно ли я радовалась, что кузина ничего не заподозрила?

– Это из-за вчерашнего, – солгала я. – Мне было так страшно.

Но Магдален нахмурилась и сильнее сжала мою ладонь.

– Нет, Ани, – возразила она серьезно. – Это началось не сегодня. И не вчера вечером. Я не знаю точно, когда, но мне кажется, что еще до приезда в столицу. До первого нападения. Я хотела поговорить с тобой, но потом столько всего случилось, и у меня совсем вылетело из головы. Это из-за него, я уверена. Он обижает тебя? Заставляет… заставляет… ну… делать всякие вещи… недостойные… ну, ты понимаешь…