КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 42

Если беглецы выжили, то должны были направиться в ближайшее к заливу поселение дар-тени. Или в любое другое. И нор Хенши отправил в земли дар-тени лазутчиков из местных жителей, замаскированных под ищущих защиты, и в ожидании вестей запустил вдоль границ крылатых непрерывное патрулирование.

Часть лазутчиков из разных поселений переставало выходить на связь через несколько дней, часть — через декаду-две, а на границе патрульные находили их головы с вложенными во рты камнями. Остальные молчали. Но пять дней назад из ближайшего к морю поселения все же пришла весть от второго лазутчика, который оказался то ли умнее, то ли осторожнее раскрытого.

"Бабы, — с презрением усмехался нор Хенши, слушая донесение от связного, который и встретился с лазутчиком, а потом на раньяре принес сведения командиру. — Как хорошо, что везде есть болтливые бабы".

Лазутчик донес, что несколько дней назад в селение пришел колдун Охтор и привел с собой беловолосую крылатую девку. Затем в поселение слетелись крылатые со всех земель и решили для какого-то своего ритуала во имя их лжебога вести девку к долине, что лежит меж двух городищ дар-тени дальше по хребту.

Бабы. Никто никогда не обращает внимание на баб, а им и дай посудачить. И лазутчики из них лучше всего. Услышала у колодца болтовню женщин главы поселения — и выяснять больше ничего не нужно было. Сами все рассказали, в подробностях, и куда пойдут, и когда, и кто, и сколько их.

Конечно, этих сведений было недостаточно — в местных густых лесах и при сложном рельефе можно и сотне тха-охонгов пройти незамеченными, не то, что десяти крылатым и девке. Но такой подарок богов нор Хенши упускать не имел права. За два дня после получения донесения он подтянул к границе у хребта несколько отрядов, остальные были на подходе. Граница едва заметно отступала: то ловчие не могли ступить за реку, то через пару дней уже сумели немного пройти вглубь берега. В поисках дар-тени по обеим берегам днем и ночью курсировали отряды, днем лес непрерывно просматривали раньяры. Даже пропусти они переход дар-тени через реку, охонги рано или поздно должны были учуять чужаков.

И все равно, когда в лагерь ловчих прилетел вестник и сообщил, что в трех эльвигах к закату идет бой с крылатыми, среди которых видели и беловолосую девку, нор Хенши не поверил своей удаче. Колдун так ловко уходил от всех расставленных ловушек, что вызывал невольное уважение. Но нор Хенши уже раз поймал его. И во второй раз не упустит. А девка интересна только как откуп императору и жрецам. Нет в поимке глупой бабы никакой славы.

После расставания с Троттом Верша довел оглушенную и полумертвую от усталости Алинку до берега реки, и беглецы некоторое время таились у кромки леса. Над рекой раньяров не виднелось, противоположный берег был свободен, и Верша осторожно прошел к самой воде, еще раз осмотрел красновато-фиолетовое закатное небо и кивнул, поманив Алинку к себе.

Когда принцесса ступила в воду, позади раздался отдаленный визг, и она нервно оглянулась. Враги уже были там, откуда они пришли. Там, где остался лорд Тротт.

— Держись ближе, девка, — посоветовал Верша, двигаясь вперед и рассекая грудью воду. Он напряженно глядел в небеса, часто оглядывался на темнеющий лес. — На, схватись-ка за крыло. Бледная, того и гляди течением утянет. И не медли, о себе сейчас думай. Охтор свое дело делает, а ты свое делай.

Принцесса, все еще не пришедшая в себя, сглатывающая от нервной дрожи, послушно схватилась рукой за мокрое крыло — идти действительно стало легче. Течение в реке было плотным, утягивающим в сторону, вода очень теплой, ноги вязли в иле. Но, слава Богам, глубина оказалась небольшой — хотя какое-то время Алина двигалась по шею в воде.

От стрелы в плече Верши в воде расходилась темная дорожка крови, но седоусый шел уверенно, разве что останавливался иногда, переводя дух, фыркая, как конь, и обмывая лицо водой. Оглянулся в очередной раз…

— Ныряй, — он с силой надавил ладонью на Алинкину макушку, сам уходя под воду.

Принцесса от неожиданности забулькала, выпуская воздух, забила руками — и Верша перехватил ее, зажал рот, глядя куда-то вверх и в сторону. И она тоже посмотрела сквозь красноватую толщу воды.

Над рекой, под пламенеющими небесами по дуге пролетали три раньяра, наискосок от затаившихся беглецов. Их всадники крутили головами, оглядывая берега. И если хоть один из них посмотрел бы вниз, наверняка увидел бы и Алинку, и Вершу.

Стало не хватать кислорода. Алинка судорожно дергалась, вцепившись в седоусого, но не выныривала — и он держал ее крепко, цепко. В глазах начало темнеть — и тут ее толкнули наверх, и принцесса, закатив глаза и сипя, еще долго хватала ртом воздух, пока не пришла в себя.

Раньяры улетели к лесу, и Верша снова потянул принцессу за собой. А когда они уже выходили на противоположный берег, оглянулся и ругнулся непонятным словом.

С той стороны за рекой появилось человек пятнадцать наемников, и сейчас они с криками, оставив охонгов, бросились вброд, вслед за беглецами. Засвистели стрелы.

— Бежим, — настойчиво сказал дар-тени и потянул обессилевшую Алинку за собой. Он был бледен. — Не чувствую защиту, беда. Отступила, стал быть. Надо добраться до нее. Ну же, беги, девка. Беги, попадемся.

Хотелось упасть и умереть, но Алина, переставляя непослушные ноги, ускорилась. Они пробежали песчаный берег, нырнули в лес. Верша пыхтел уже громко, натужно, рукав его сорочки весь был пропитан кровью, и она струилась по кисти, но он несся как таран, подгоняя Алинку, ругаясь сквозь усы и сплевывая сухую слюну. Границы все не было, сзади слышались крики. Лес был редким, земля вязкой, приходилось петлять — поэтому, видимо, их еще не подстрелили.

— Близко, чую, — бухнул Верша. — Ох, дотянуть бы…

Алинка и сама чувствовала ласковую прохладу, словно пульсирующую им навстречу, и бежала, что есть сил, когда Верша с силой дернул ее за крыло и толкнул в сторону.

— Тихо. Ох ты ж крылья небесные…

В промежутках между деревьями, очень близко к беглецам, мелькали охонги со всадниками. Вот один из инсектоидов поднял голову, лапы, повел ими, потер друг о друга — словно принюхиваясь, — и заверещал, двигаясь в их сторону. Его визг подхватили другие охонги.

— Кровь почуяли, — сдавленно сказал Верша. — Вот что, девка. Бери мою сумку, — он впихнул ей свою ношу. — Лезь на дерево. Я уведу их, а как скроемся из виду — слезешь, побежишь вон туда, видишь? Недалеко тут, шагов пятьдесят, сто от силы. Держись по хребту, так сможешь дойти до ближайшего поселения, если я не вернусь и Охтор не сладит. Ну, лезь, — он ободряюще хлопнул ее по плечу и подставил сложенные ладони.

Алинка, дрожа от страха, оттолкнулась ступней от ладоней дар-тени, зацепилась за выступ на стволе папоротника, кое-как подтянулась, полезла наверх, в крону, и спряталась там, в огромном завитке новорожденного листа.

Она залезла высоко и видела все, что происходило потом. И как Верша, не пытаясь взлететь, бежит наперерез идущим к дереву, где она спряталась, охонгам. Как сворачивают за ним инсектоиды, бросаясь в погоню, как нагоняет седоусого первый охонг — и Верша разворачивается, чтобы дать бой. Убивает одного врага, другого, отходя все дальше и дальше, уводя наемников от нее, чтобы она могла уйти.

Но Верша не видит, что путь ей все еще закрыт — ловчих куда больше, чем показалось сначала, и ей никак не пройти. А со стороны реки бегут еще преследователи, и лес теперь кишит ими. Верша бьется, падает на колени, пробитый стрелой, метает нож в одного из врагов — и тут его накрывает сетью, его с хохотом тащат за собой по земле, осыпая стрелами и ударами, в грудь ему входит лапа охонга — и чудовище отрывает ему голову.

Алинка сунула в рот кулак, чтобы не дать прорваться рыданиям. Ее трясло. На поляне меж папоротников охонги продолжали рвать тело Верши, ловчие же, спешившись, разошлись во все стороны — видимо, искать ее.

Все погибли… все. Все погибли. Все.

Она неслышно заскулила от жалости, кусая кулак и глядя то на кровавое пиршество, то назад, на лес за рекой.