Космопроходцы - Головачев Василий - Страница 2
- Предыдущая
- 2/14
- Следующая
– Все они либо каменные шары, либо газовые гиганты, – возразила Карла де Лонгвиль.
– Тогда это другая звезда, – развеселился Альберт Полонски. – Мы промахнулись!
– Не болтайте чепухи! – одёрнул молодого человека капитан Бугров.
– Прошу прощения, капитан, – смутился Полонски.
– Надо все наши силы бросить на изучение феномена, – сказал главный археолог экспедиции Томас Нурманн. – Изменение состояния планеты представляет собой некую таинственную аномалию. Всё случилось буквально за те самые пять дней, что мы летели сюда. То есть за это время Афродита потеряла океаны и превратилась в пустынный объект наподобие нашего Марса, разве что вдвое большей массы. Ни одна известная мне астрофизическая теория не допускает подобных сбросов. Что-то случилось, какая-то жуткая катастрофа, и мы должны быть очень осторожными в наших изысканиях.
– Вы ошибаетесь, коллега, – мягко заметила Карла де Лонгвиль.
– Не понял.
– Процесс исчезновения Кеплера-666 и его планет стал виден нашим астрономам спустя шестьдесят шесть лет. То есть со времени этого явления прошло именно шестьдесят шесть лет. И мы прилетели сюда после прошествия шестидесяти шести лет плюс пять дней нашего собственного перемещения. То есть вода исчезла именно за эти годы, а не за последние дни.
Нурманн ответил не сразу, явно огорчённый своим поспешным выводом:
– Вы правы, Карла, я не подумал. Но всё равно за шестьдесят шесть лет выветривание не превращает искусственные объекты и природные формы в сглаженные структуры, какие мы наблюдаем на Афродите. Для этого должно пройти много тысячелетий.
– Необходимо проверить остальные планеты, – сказал Шампинолли. – Если и они претерпели изменения такого же рода, значит, налицо некий процесс.
– Этот процесс закончился, – бесстрастно сказал старший навигатор корабля Андрей Нарежный. – Стоит поискать недалеко от Афродиты водяной шар.
– Что вы имеете в виду, коллега? – спросил Нурманн.
– Если с Афродиты сошли воды…
– Вы хотите сказать, она родила? – фыркнул Ломакин.
– Иван! – осадил оператора Бугров.
– Простите, Виталий Семёнович.
– Продолжайте, Андрей.
– Астрономы не могли ошибиться, планета была покрыта водой, и если с неё каким-то образом содрали водную оболочку, она должна летать в системе, как гигантский водяной шар.
– Скорее ледяной.
– Пожалуй.
– Но процесс может повториться ещё раз, – сказал Нурманн. – И кто знает, устоит ли защита нашего корабля.
– Устоит! – уверенно ответила Месси. И спорить прекратили. Мнение Фьоретты уважали. Несмотря на свой молодой возраст, она считалась одним из лучших специалистов по системам вооружения и защиты космических кораблей.
– Объявляю рабочий формат! – сказал капитан Бугров, чьё слово было решающим в любых дискуссиях. – Продолжаем работать в режиме СРАМ! Корабль выходит на круговую орбиту в пределах высот от трёхсот до пятисот километров над поверхностью планеты для поиска причин исчезновения воды на Афродите. Полёты к другим планетам откладываются, у нас есть телескопы и дистанционные измерительные комплексы, вот ими и пользуйтесь.
– А посадка на Афродиту предусмотрена? – заикнулся Томас Нурманн.
– Нет! – отрезал капитан Бугров.
– Ну хотя бы позвольте опуститься на планету на катере. Вдруг обнаружим какие-нибудь неприродные структуры?
– Если обнаружим с орбиты что-то интересное, посадка возможна. Что вы подразумеваете под «неприродными структурами»?
– Здесь могла быть жизнь.
Капитан Бугров помолчал.
– До тех пор пока не будет определена причина столь резкого изменения облика планеты, все исследования и наблюдения будем вести с орбиты.
– Это не совсем правильно, – опечалился Шустов.
Капитан Бугров смягчился:
– Если понадобится провести измерения непосредственно на поверхности Афродиты, возможны кратковременные рейды на катерах.
– СРАМ, да и только! – проговорил Томас Нурманн, вздыхая.
Остальные члены экспедиции и космолётчики возражать капитану не стали, хотя многие из них и считали, что он перестраховывается.
Двое суток корабль без устали наматывал витки вокруг «усохшей» Афродиты. Двое суток безостановочно трудились люди, компьютеры и научные модули, собирая информацию о планете, внезапно потерявшей океаны воды, и о пространстве системы Глаза Гефеста, угрюмо следившего за посланцем Земли.
Наблюдения за другими планетами системы показали, что все они не имеют не только воды, но и атмосферы, за исключением трёх гигантских планет окраины Кеплера-666, представлявших собой газовые шары размером с Юпитер. Однако с уверенностью сказать, что их нынешний облик как-то связан с пронёсшимся по окрестностям Глаза Гефеста «водовысасывающим штормом», было нельзя. Данных о физическом состоянии планет у исследователей не было.
Ещё больше поразила членов экспедиции сама Афродита.
Снимки, сделанные с высот трёхсот пятидесяти километров, неожиданно показали в пустынях целые россыпи странных формирований, нечто вроде «каменных лесов» и «садов камней», объединённых в своеобразные «города». А когда в атмосферу планеты опустились дроны и автоматические исследовательские комплексы, к экранам корабля прилипли не только учёные, но и заинтригованные члены экипажа космолёта.
Картины открывались и вправду ошеломляющие! Причём с одной стороны – каменные россыпи были одинаково организованными, образующими регулярные структуры, с другой – отличающимися друг от друга геометрией скал. Но все эти скалы так походили на некие осмысленные фигуры, на «скелеты динозавров» либо на утонувшие в песке сооружения, что у зрителей невольно возникало впечатление – Афродита представляет собой колоссальное кладбище!
Впрочем, кроме своей удивительной формы в «скелеты» и «сооружения» совпадали по составу с горными породами или песчаными дюнами, из которых выглядывали вершины этих образований. Во всяком случае, замеры, сделанные беспилотниками и роботами на поверхности планеты, не выявили отличий в материалах странных конструкций и скал. Природа словно посмеялась над людьми, предъявив им объекты, похожие на фигуры живых существ либо на искусственные сооружения, хотя ничего живого или искусственного в них не было.
На третий день пребывания «Дерзкого» в системе капитан Бугров выдал разрешение начать исследования планеты непосредственно на поверхности Афродиты, в районах, вызвавших наибольший интерес у членов экспедиции. Сажать космолёт на планету он не стал, несмотря на отсутствие явных признаков опасности в пределах контролируемого пространства, поэтому на пилотов «Дерзкого» – Ивана Ломакина и Альберта Полонски – ложилась дополнительная нагрузка, пилотировать десантные шлюпы класса «трансформер». Оператор беспилотников и исследовательских модулей Филипп Каледин тоже был пилотом первого класса, водившим в том числе и шлюпы, и Бугров разрешил ему занять место пилота второго катера.
В первую пилотируемую экспедицию на Афродиту отправились сразу два шлюпа. Решено было посетить плато в северных широтах планеты, получившее название Заводские Столбы, и пустыню в южной части Афродиты, засеянную скалами «растительных» форм, названную Каменный Лес.
Кресло пилота шлюпа под номером один занял Иван Ломакин, второго – Филипп Каледин. За время полёта парни сдружились и пообещали во всём поддерживать друг друга.
Из учёных экспедиции в первом шлюпе разместились Шустов и Нурманн, во втором Карла де Лонгвиль и Шампинолли.
– При малейших признаках опасности сразу назад! – приказал капитан Бугров железным тоном. – Промедление буду считать неподчинением инструкции со всеми вытекающими! Как поняли?
– Будет исполнено! – браво отрапортовали Каледин и Ломакин.
«Дерзкий» один за другим сбросил шлюпы в дымное марево атмосферы Афродиты, и восьмиметровые аппараты, похожие на гигантских горбатых скатов, но умеющие менять форму в зависимости от внешних условий, устремились к границе тропосферы и дальше вниз, в плотные воздушные слои, насыщенные азотом и кислородом почти в тех же пропорциях, что и земной воздух.
- Предыдущая
- 2/14
- Следующая