Утерянная принцесса (СИ) - Гордова Валентина - Страница 48

— Почему?

— Потому что идиот, — прошептал он в ответ, — Варя, я полный придурок.

Я совсем ничего не понимала, а это начинало слегка нервировать.

— Я, конечно, рада, что на тебя озарение снизошло, но может ты всё же расскажешь, с чем оно связано?

Ник рывком подался вперёд, оказавшись столь близко ко мне, что наши носы на миг соприкоснулись. Смутившись, я торопливо отстранилась, облокотилась на спинку стула и недовольно посмотрела на того, кто сейчас ничего вокруг не замечал, возбужденный какими-то своими безумными мыслями.

На запылавшие щеки я старательно не обращала внимания, перебарывая желание потереть нос, на котором всё ещё ощущалось касание Ника.

— Твой огонь самый сильный! — восторженно прошептал он срывающимся голосом.

Замолчал, странно как-то покосился на стены, потом поднялся, вышел на середину комнаты и раскинул руки в стороны. Светло-серые стены, белый потолок, пол — всё вмиг почернело! Мгновенно стало куда темнее, нехорошее чувство во мне свернулось тревожным клубком и прилегло на сердце.

А тем временем непроглядно чёрным пламенем подёрнулась дверь и даже окно, у которого я сидела.

Вот теперь мне действительно стало очень страшно. Хорошего настроения не предал и Ник, у которого глаза опять почернели. Выглядело это всё жутко, напрягала неизвестность, хотелось куда-нибудь быстренько свалить.

— Ты меня пугаешь, — я старалась говорить спокойно, но голос всё равно предательски дрожал.

— Варя, слушай меня очень внимательно, включай мозг и начинай всё понимать, — с этими словами он невероятно быстро подлетел ко мне, нависнув над сжавшейся на стуле мной, — ты меня поняла?

— Поняла, — говорить обратное было просто страшно.

— Золотой огонь самый сильный. Помнишь, я говорил, что Золотой дракон был самым сильным?

— Помню, — согласилась я, внимательно вслушиваясь в его слова.

— На данный момент носителей золотого огня всего двое — ты и твой отец.

— Ого! — потрясенно выдохнула я, — Я думала, намного больше.

— Огонь в вашей семье передается по отцовской линии, твоя мать вообще не из императорского рода, но об этом не мне тебе рассказывать. У Сэма и Санти подчинение ещё не произошло, огонь в них спит. Настоящий брат твоего отца мёртв, больше родственников не осталось, так что всего двое: ты и император.

— Хорошо, — я кивнула и даже всё поняла.

— И я тебе точно говорю — твой огонь сильнее, чем у императора.

— Это важно?

— В принципе нет, — Ник пожал плечами, чуть успокоив свой восторженный пыл, — суть в том, что золотое пламя самое сильное. А знаешь, почему?

Я не знала, но решила, что за предположение мне по голове не настучат:

— Потому что подавляет весь остальной огонь? — вопросительно вскинула брови и посмотрела в глаза своего фиктивного жениха.

— Он не просто огонь подавляет, — по его губам блуждала глумливая и жутко хитрая улыбочка, — он в состоянии подавлять любое магическое влияние. Я идиот, Варь, потому что не подумал об этом раньше!

— Погоди-погоди! — я торопливо вскинула обе руки, останавливая его, — Хочешь сказать, что я могу подавить влияние Эргаса на себя?

Ник торжественно кивнул, а затем по его довольно красивому лицу скользнула тень неуверенности, но он всё же произнёс то, что хотел:

— Если моя теория верна, ты также можешь подавить влияние Эргаса на меня, если оно, конечно, есть.

Мне это почему-то очень не понравилось. Если бы всё было так хорошо, Ник не стал бы говорить так неуверенно и вместе с тем немного печально.

— Что ты не договариваешь? — прямо спросила я.

Сжавшаяся комком на сердце неуверенность принялась скакать в груди, превратившись в нервное нетерпение и желание поскорее начать действовать.

— Кажется, тебе придётся меня сжечь, — криво улыбнулся Николас.

Сжечь?! Я едва не заорала от возмущения, бросила на него гневный взгляд и резко вскочила на ноги, оказавшись почти впритык к Нику. Только он был выше, поэтому смотрела я не в его глаза, а на его грудь!

Гневно пыхтя, я резко развернулась, решительно забралась на собственный стул и только после этого обернулась обратно.

Эффект был достигнут, теперь я оказалась выше Николаса. Гневно уперла руки в бока, не сводя с него грозного взгляда, и принялась вычитывать:

— Ты совсем рехнулся? Вот скажи мне, ты больной? Через какое место у тебя мысли выползают?! Я не стану тебя поджигать! А если ты ещё раз такое скажешь, я тебе врежу.

Ник не стал говорить, что у меня это не получится. Он даже не обиделся на все остальные слова. Вздохнул устало, больше не улыбаясь, протянул руку, взял свой бокал, одним махом осушил его до дна, отставил в сторону. Опять вздохнул, посмотрел мне в глаза, для чего ему пришлось немного закинуть голову назад, и принялся спорить:

— Я же не прошу сжечь меня совсем. Тебе просто нужно меня поджечь… секунд на десять, а потом потушить. Ничего страшного. Зато есть нехилый шанс, что мы избавим меня от влияния Эргаса.

— Да не факт, что оно вообще есть! — возмутилась я.

— Есть, — уверенно произнес Ник, — сама подумай, я с детства находился под его попечением, он лично готовил меня на роль мужа той, которую собирается использовать для своих демонических планов. Зачем ему это? У него на меня явно какие-то планы. Возможно, нас с тобой всё же планируют поженить, а потом… не знаю даже. Закрыть в темнице? Унизить? Убить? Или всё вместе. Кто этих демонов знает.

Ругаться мне больше не хотелось. Какая-то часть сознания понимала, что Ник прав, вот только:

— Я огнём не управляю, алло, — пощелкала пальцами перед его лицом, — как я тебя подожгу, а потом ещё и затушу?

И что он мне сказал? Пожал плечами и невозмутимо заявил:

— Пару дней можем потренироваться.

— Людей поджигая? — мрачно глянула я на него.

— Можем даже так, — ничуть не смутился Николас.

— Ты больной, — открыла я ему глаза на правду, — я не буду никого поджигать.

— Ты что, не понимаешь? — его возмущенный взгляд выглядел очень мрачно, — На кону судьба империи, тысячи жизней! Это не шутки!

— Вот именно, — я устало вздохнула и прикрыла глаза, не понимая, как объяснить ему свои мысли, — это слишком серьёзно. Из всего этого мира я могу доверять только тебе, понимаешь? Если… что, если я тебя сожгу? Ты хоть задумываешься об этом?

— Варь, — позвал Ник.

А потом преодолел разделяющее нас расстояние и, обняв меня за талию, снял со стула, чтобы поставить рядом с собой и крепко обнять.

— Варенька, пойми, услышь меня, — едва ли не взмолился он, утыкаясь лицом в мои волосы.

— И ты услышь меня, — прошептала я, с наслаждением вдыхая исходящий от него кисловато-свежий аромат, — я боюсь, Ник.

— А я не боюсь, — нагло наврал он, — я тебе доверяю.

— Я себе не доверяю, — призналась я, а потом обняла руками и с силой прижалась к нему.

Почему в объятьях человека может быть так тепло и уютно? Почему, обнимая кого- то, мы забываем обо всех проблемах? Почему через объятья мы можем точно понять, что значит для нас человек?

Я не хотела этого понимать. Чувствовала исходящее от него тепло, слушала его торопливое громкое сердцебиение, ощущала его руки на своей спине, голову на моей голове, прижималась к нему всем телом и не хотела думать о том, что этот человек становится для меня всё ближе и ближе с каждым мгновением.

С каждым словом, с каждым движением, с каждым взглядом.

Он был единственным, кто меня понимал и слушал. Единственным, кто заботился обо мне и интересовался моим мнением. Единственным, кто просто был рядом.

Чёрт возьми, Ник, за каким дьяволом?!

— Прости, — будто прочитал он мои мысли, — что тогда, в том мире, похитил тебя. Надо было всё спокойно рассказать…

— Я бы не послушала, — негромко перебила я его.

— Да ты и так не особо слушала, даже когда мы на машине взлетели, — усмехнулся он таким же тихим голосом, как у меня.

Кажется, это было так давно, словно в другой жизни. Столько всего успело произойти за эти пару дней — со мной столько за всю жизнь не случалось. Я вдруг обрела семью, меня несколько десятков раз пытались убить, в моей жизни появился человек, которым до этого я могла лишь любоваться издалека, считая его невероятно крутым, даже и не подозревая, какой он на самом деле, в своё пользование я получила способность управлять огнём…