Носитель. Z-32 (СИ) - Жеребьев Владислав Юрьевич - Страница 43

Прислонившись к стене, Вахитов попробовал отдышаться, и тут же обожгло. Рация. Чертова рация, которая непонятно как работает. Вскрыв ее, Вахитов повертел в руках новенький литиевый аккумулятор. Только вот странный он был какой-то, без привычной маркировки, штрих-кодов и без указания выходящей мощности. Больше походил на самопал, но самопал качественный, почти заводской. Питание подземного города, аккумы, операционные, специальные лаборатории. Что же Николаев может хранить в своих недрах еще? Не зря им сюда несколько телег с химикатами везли. Но главное, как они содержат такую орду? Где на них провиант берут? Кто обстирывает, убирает за ними дерьмо? Эту загадку следовало оставить на потом, но решить и решить обязательно. По всему выходило что кто-то очень озаботился о том, чтобы жизнь шла своим чередом, именно так, как и привыкли до войны, катастрофы ядерной. Но главное, чтобы такое сделать, нужно было безобразно много денег, а также четкое понимание того что произойдет. Просто так производство не налаживают, химикаты и конвейер не запасают.

И тут как огнем обожгло. Ваха включил рацию, и тут же ларингофон разорвался гневными воплями командиров. На четвертом подземном сейчас было очень жарко. Сыпались команды, поднимались резервные отряды. Так, сейчас начнут дергать всех, кто в черном, так что следует как-то быстро изменить свой облик. Ваха пощелкал выключателем, но света не было. Так же не оказалось воды в кране, над маленьким жестяным умывальником, да и сам жилой отсек скорее походил на конуру, едва ли больше той, в которой жили «гончие» Зураба. Разве что чище, и можно выпрямиться во весь рост. Воды нет, но вы держитесь. Нашлись, слава богу, в шкафу, плоском, как грудь первой любви, кое-что ценное. Влажными салфетками удалось оттереть большую часть грязи, но все равно они не особо помогли. Маленькие ножницы, найденные в маникюрно-швейном наборе, что, видимо, шел тут в комплекте с жилплощадью, получилось немного подровнять усы и бороду. Сбривать ее начисто, на сухую, Ваха не стал. Слишком бы долго провозился.

Так же он нашел большую сумку с инструментами, серую робу, да пару тяжелых ботинок. Видно было, что сквотерствовал Ваха не в люксе, а попал в то помещение, где предполагалось жить техническому персоналу. Переодевшись, и посмотрев на себя в зеркало, он довольно кивнул. Роба закрывала руки и делала подтянутую фигуру бойца не такой очевидной. Голову и верхнюю часть лица скрыла кепка с каким-то странным фармацевтическим логотипом, а мешки под глазами можно было списать, ну хоть бы на развеселый образ жизни. АКСУ и запасной магазин перекочевали в сумку, туда же попала и граната, да и весь хабар, что полковник снял с мертвеца. Оставил только наручные часы на запястье. Что-бы не вызывать особых подозрений, он обернул автомат в ветошь, нашедшуюся тут же, рядом с комплектом одежды. Часть ушла на обвертывание, другая на маскировку.

Покинув комнату Ваха пошел по коридору. Внутренне он ликовал, боевой азарт подбирался к самому горлу, рвался наружу неприятным спазмом. Надо было понимать четко и ясно, что возможности ограничены, однако под химией казалось, что ты можешь горы свернуть. Решив пока не думать, какие будут последствия, полковник двинулся зашагал прочь. Да уж, ну тут и дисциплина, ан нет, вон уже стоят парни в черных рубашках, в лифт не пускают. Неужели тут только лифты? Конечно нет, вон и план эвакуации, как и полагается, для того чтобы свалить во время пожара. Мельком глянул, усмехнулся. Этого было более чем достаточно. Обостренное восприятие уловило схему этажа. Пять лифтов пассажирских, два грузовых. Почти пятьсот жилых отсеков, и это кроме казарм и научников. Две лестницы, пожарных, обычных, обозначенных жирным пунктиром, обе в самом конце обоих центральных коридоров. Рядом мусоропровод и с десяток шахт для разных нужд, вроде доставки мелкого оборудования, и грязного белья. Эх, хорошо живут, сволочи. Им бы ужаться, носа не высовывать. Могли бы как сыр в масле кататься. Но что делать, коли всем этим добром управляет один сумасшедший с замашками садиста и комплексом бога?

И тут случилась первая неприятность. Дверь оказалась закрыта на висячий замок. Вся мощь электронного мира вдруг рухнула, когда на пути оказался обычный, хоть и хитро собранный, кусок железа. Мимо протопали охранники, злые и раздраженные. Этих вообще сейчас бояться не стоит, их явно подняли во время сна или заслуженного отдыха, и наблюдательность бойцов притупилась. Открыто не ропщут, но лица очень недовольные. Тихо переругиваются между собой. Появились и первые гражданские. Люди в обычной, привычной с мирного времени одежде. Не было тут ни автоматов, ни камуфляжа, впрочем, пиджаки и куртки некоторых из них, хитро оттопыривались под мышкой. Таких, что хорошо, было меньшинство. В основной своей массе персонал гражданский, огнестрела не имел. Пришло новое озарение, наверное, все еще действовала химия, да и куда ей деться. Николаев был неприступной крепостью снаружи, и основная задача этой крепости была в том, чтобы не допустить никого внутрь, а вот покинуть здание, или затеряться в толпе, было вполне выполнимой задачей. Главное в этом деле не тупить, вести себя естественно, воспринимать большинство событий, как должное, пусть даже тут по пятницам монашки в пеньюарах ходят, и мартини в постель подают.

Последняя сцена всплыла в мозгу так ясно, что пришлось даже тряхнуть головой, чтобы отогнать морок.

- Эй ты! Куда прешь? Почему на жилом этаже?

Ваха остановился, развернулся и встретился взглядом с человеком в костюме. Хороший материал, похоже, шерсть. На запястье дорогие часы, это сразу видно невооруженным взглядом, хотя может сдаться, что и умелая подделка. Добротные черные туфли, чистые, даже начищены почти до блеска. Подстриженная бородка и усы, лицо белое, ровное, без отпечатка тягот жизни на поверхности. Видимо парень за это время и комплекса-то не покидал. Нет, они все тут дурные, сумасшедшие. Нельзя так вот просто жить под землей, не видеть белого дня, света звезд, не слышать журчание реки или шелест листьев и при этом не повредиться умом. Хоть немножко. Хоть чуточку.

- Да вызов был. – Произнес Ваха неуверенно. - В блоке кран течет.

- Течет? – Человек в костюме нахмурился. - Номер наряда, бумаги, живо.

Ваха полез в карман за воображаемым нарядом, потом в другой. Поиски листка, которого и не было никогда, заняло какое-то время, и это драгоценное время сыграло на руку. Остановились почти в мертвой зоне. Камера была нацелена чуть поверх голов, да и мужик в костюме был слишком уж самоуверен. Руководитель, верх власти в своем отдельно взятом мире. Ему, наверное, и отпор-то толком никто не давал.

Молниеносный удар в кадык заставил противника захрипеть, но не более. Он на удивление ловко отпрыгнул в сторону, и попытался бежать, но не тут-то было. Химия действовала прекрасно, но только на отдельные части. Руки слушались плохо, ноги тоже, так что приходилось концентрироваться на каждом движении. Вахитов бросился ласточкой, вцепился на излете в лодыжки мужика, и дернул, из-за чего тот рухнул, едва успев выставить руки перед собой. Ваха навалился всем телом, захватил предплечьем горло, сдавил, обвив ногами тело соперника. Масса сыграла свою роль, тот дернулся для порядка, а потом затих и посинел лицом. Послышались крики, топот ног по коридору не предвещал ничего хорошего. Люди за пультом все же не зря ели свой хлеб. Вахитов принялся охлопывать карманы. Так, карточка-ключ, фотография какой-то девушки с ребенком, старая, почти выцветшая. Ты уж извини мужик, но тут каждый сам себе злобный буратино.

Вскочив, он понесся по коридору, прочь от топота, и быстро оказался в тупике. Преследователи быстро приближались. Надо было что-то делать и делать срочно. Взгляд упал на сервисный люк, прямо под ногами. Плотно подогнанный к полу, с железной скобой-ручкой, утопленной в поверхности. Ваха схватил и потянул что есть силы. Сердце колотило в бешеном темпе, стараясь, похоже, проломить грудную клетку, все вокруг плыло, пот застил глаза, зато во рту был сухо как в пустыне. Сначала показалось, что люк намертво приварен к основанию, но потом он пошел, отворяя техническую трассу, забитую почти под завязку жгутами проводов. Вахитов раздвинул кабель, и обнаружил узкий проход, ведущий в темноту.