Владыка - Лисина Александра - Страница 71

— Да, — невпопад откликнулась она. — Надо переодеться…

Летние балы всегда были достоянием перворожденных. Никто не умел отмечать обычный, в сущности, день так, словно он был последним днем жизни, а не всего лишь завершением очередного годичного цикла. И светлые, и темные эльфы свято чтили традиции, поэтому один раз в год во время летнего солнцестояния обязательно проводили ночью пышную церемонию, полную танцев, песен и всяческого веселья. Забывались распри, прощались обиды, назначались свидания, появлялись новые пары, соединялись сердца и души. Чертоги покрывались не зеленой, а нежно-серебристой листвой, что тихонько покачивалась в такт неслышной музыке.

Сегодняшняя ночь не стала исключением, и тронный зал гудел от сдержанного волнения, потому что впервые за многие тысячи лет владыка присутствовал здесь не формально, а с видимым удовольствием окунулся во всеобщую суету. Странно было видеть его улыбающимся. Еще более странным казалось подмечать на его лице выражение искренней радости. Но совсем уж невероятно было встретить его танцующим, рядом с одной из ослепительных красавиц своего народа. Разумеется, после того как первый танец нового года он подарил раскрасневшейся от волнения Милле.

Таррэн с облегчением проследил, как дочь упорхнула в сторонку и робко улыбнулась подхватившему ее под руку Элиару. А когда на ее лице появилось выражение безграничного счастья, молодой лорд успокоенно отвернулся: кажется, его чудесные женщины не ошиблись в светлом. Эл впервые за долгое время чувствовал себя по-настоящему живым и с немым обожанием следил за каждым ее движением, впитывал каждую ее улыбку, каждый взмах ресниц, каждый вздох и каждое легкое прикосновение, которое она успела ему подарить. И дело было не только в ее силе. Совсем-совсем не в ней. Кажется, это просто любовь…

Конечно, Милле была слишком юна и многого не понимала в жизни. Но Элиар умел ждать. И был готов ждать ее столько, сколько потребуется, трепетно оберегая каждый день, каждый миг.

Тирриниэль подошел к сыну и, проследив за его взглядом, негромко хмыкнул:

— И ты позволишь им быть вместе?

— А ты смог бы ей запретить? — вместо ответа спросил Таррэн.

— Не знаю. Но она выглядит счастливой. Насколько ты в нем уверен?

— Как в себе самом.

— Все-таки светлый… Считаешь, он не переступит границ?

Таррэн усмехнулся: о нет, на это Элиар как раз не решится. По крайней мере, до совершеннолетия Мелиссы, потому что слишком хорошо знает, что с ним после этого будет: Белка могла быть очень красноречивой и обычно предпочитала не оставлять от своих врагов частей крупнее собственного ногтя.

— Ты почему один? — словно подслушал его мысли владыка. — Белка не любит развлечений?

— Таких — нет. Но раз уж сегодня мы здесь последний день, пообещала прийти.

— А почему… — хотел было спросить Тирриниэль, но в этот момент двери в тронный зал распахнулись, и внутрь невесомо вплыли две необычные гостьи.

Таррэн улыбнулся, признав в очаровательной красавице леди Мирену-ис, которая неизменно блистала в каждом своем наряде. Сегодня она была не просто хороша, а по-настоящему прекрасна, что и не замедлил продемонстрировать всем желающим Линнувиэль, который судорожно пытался сейчас вдохнуть, глядя на ослепительно красивую эльфийку.

Мирена торжествующе улыбнулась и взяла его под руку, после чего невежливо толкнула локтем и громко прошептала:

— Закрой рот. Это неприлично.

Линнувиэль только кивнул и с трудом оторвал взгляд от вошедшей следом Белки, при виде которой Тирриниэль странно закашлялся, Шранк на пару с Валлином ошарашенно моргнули, дети восторженно взвизгнули, а Таррэн опасно покачнулся и следом за Линнувиэлем почувствовал, как земля уплывает у него из-под ног. Гончая поймала его ошеломленный взгляд и гордо выпрямилась.

Она была по-прежнему прекрасна, его удивительная пара. Гибкая, как лоза, грациозная, словно кошка. За долгие годы он видел ее всякой — полной сил и умирающей, слабой и израненной, радостной и сердитой, грозной и незабываемо нежной. Он видел ее обнаженной. Наблюдал в личине озорного мальчишки. Видел с оружием в руках и с требовательно пищащим младенцем у груди. Видел, как сходят с ума от одного ее взгляда, но видел и то, как милосердно закрывает она глаза, просто проходя мимо. Он знал, как она умеет убивать. И то, как она умеет дарить жизнь. Он помнил ее звериную ипостась и отлично понимал, какой опасной она могла быть противницей. Он знал ее и другой, такой, какой никто и никогда больше не сможет познать. Он видел ее всю и досконально изучил каждый изгиб ее сильного тела…

Но такой, как сейчас, Таррэн не видел ее никогда. Потому что сегодня, в день летнего солнцестояния, в самом сердце величественных чертогов стояла не просто его пара и суровая Гончая, неожиданно решившаяся на небывалое. Нет. Сейчас перед ним стояла его женщина, его страсть и настоящая владычица его сердца.

Белка торжествующе улыбнулась и сделала шаг навстречу.

Таррэн не знал, сколько усилий приложила Мирена, чтобы уговорить ее надеть это дивное платье из серебристого шелка. Не догадывался, сколько времени умелые швеи потратили, чтобы искусно спрятать те участки кожи, на которых огнем горели страшные руны, но при этом оставить свободным то, что Белка с гордостью сейчас демонстрировала обомлевшим от изумления эльфам. Он даже не предполагал, что она сумеет воплотить этот трепетный и удивительно чувственный образ, когда летящая длинная юбка при каждом шаге нескромно обнимала стройные бедра, а волосы тяжелой волной укрывали обнаженные плечи. Но она не просто вжилась в этот образ. Она держалась так, будто родилась именно такой — величественной, неотразимой и абсолютно неприступной. И Таррэн замер от восторга, бессовестно пожирая свою пару глазами. А когда она наконец приблизилась, негромко цокая острыми каблучками, только и смог, что благоговейно опуститься перед ней на одно колено и трепетно коснуться губами изящных пальчиков.

— Мрр, — неслышно мурлыкнула Белка, когда ее окатило волной искреннего восхищения. — Пожалуй, я выпрошу у Мирены это платье для дома. И если вдруг пожелаю устроить себе маленький праздник, буду изредка надевать. Не возражаешь?

Эльф мотнул головой, все еще пытаясь обрести дар речи, а Гончая победно расхохоталась.

— Дорогая, ты слышала? Ему нравится! Думаю, у нас получился неплохой сюрприз. Правда, рыжий?

Вал восторженно закивал.

— Ты чудесно выглядишь, Бел, — галантно поклонился Элиар. — Честное слово, я сражен. Никогда не думал, что хоть раз в жизни увижу тебя такой.

— Мм, — улыбнулась Белка, кокетливо пожав плечиком. — Не очень это удобно при моей работе, но если вот он…

Таррэн, поднявшись, незаметно обвил рукой ее талию.

— Будет каждый раз смотреть на меня такими глазами, я, пожалуй, постараюсь надевать платья почаще. Кстати, Мирена, ты не передумала?

Эльфийка прикусила губу и, покосившись на Линнувиэля, покачала головой.

— Ну смотри. Руны — дело такое: чуть промажешь или ошибешься с линией, и привет. Да и татуировка тебе предстоит хлопотная — подробная, что самое противное, и большая.

— Нет, — твердо повторила эльфийка. — Если единственная причина, по которой я должна отказаться от мужчины, которого люблю, это его «Огонь жизни», то я сделаю все, чтобы через это перешагнуть. Вот только… можно я тебя еще кое о чем попрошу?

Мирена неожиданно смущенно порозовела и, нагнувшись к самому уху Гончей, что-то неслышно шепнула.

— Что? — расхохоталась Белка. — Ты серьезно?

Эльфийка покосилась на хранителя и быстро кивнула.

— А ему ты об этом сказала? Нет? Ну ты даешь! — искренне рассмеялась Гончая, а подметив нахмуренные брови мага, вдруг погрозила пальчиком. — Э нет. Тебе мы пока ничего не скажем. Одно могу пообещать — после того как мы закончим, твой огонь не причинит ей вреда. Конечно, если бы ты сразу объяснил, почему посмел обидеть леди отказом, все было бы проще, потому что, к счастью, нам с Таррэном известен способ избавления от проклятия рода Л’аэртэ. Более того, вы не просто сможете быть вместе и никогда не пораните друг друга, но и с наследниками проблем не испытаете. А вот то, что я пообещала ей в обмен на это платье… пусть останется между нами, девочками.