Ручной Привод - Панов Вадим Юрьевич - Страница 8

– Как тебе эти?

Пожилая женщина опирается на трость и держится за руку взрослого мужчины, судя по всему – сына.

– Дряхлая старушка пришла навестить такого же дряхлого мужа. Если у нее сердце не выдержит, Карбид нас с потрохами съест.

– А эти?

Женщина лет пятидесяти, тяжелый лоб, тяжелая челюсть – очень характерная внешность, подтверждающая теорию Дарвина. Отчаянно похожая на нее женщина лет тридцати с субтильным спутником примерно того же возраста.

Бизон внимательно изучил кандидатов и кивнул:

– Берем.

Бандера плотоядно улыбнулся.

Парни напустили на себя сосредоточенный вид и быстрым шагом подошли к жертвам.

– Добрый день, – сухо и мрачно произнес Бизон.

– Э-э… драсьте, – добавил Бандера.

– Добрый день, – настороженно отозвалась старшая женщина.

– Мы тут разыскиваем кое-кого, – печально продолжил Бизон. – Вы, извините, к кому пришли?

– К Поликарпову.

Бандера судорожно вздохнул. Женщина побледнела. Дочь вцепилась в руку мужа, тот поправил очки.

– Поликарпов… – Бизон углубился в списки.

– Вы нас искали?

– Вы господину Поликарпову жена? – участливо поинтересовался Бандера, не позволяя женщине мешать приятелю.

– Да.

– Зовут вас?

– Елена Сергеевна.

– Ох…

– Что?

– А меня Бандера. – Каверзник потряс похолодевшую руку женщины. – Будем знакомы.

– Что случилось?

Бандера вопросительно посмотрел на Бизона, но тот с увлечением просматривал список пациентов, беззвучно шевеля губами, и на вопрос не среагировал.

– А это дочка ваша, да?

Елена Сергеевна машинально кивнула.

– Будет вам опорой и поддержкой, – резюмировал Бандера.

Дочь закусила губу.

– Послушайте, мы…

– Поликарповых у нас несколько, – ободряюще произнес Бандера. – Крепитесь.

Елена Сергеевна побелела. У ее дочери увлажнились глаза. Очкарик принялся напускать на себя печальный вид. Но длиться пауза будет недолго, еще секунда – и оцепенение спадет, они взорвутся вопросами, возможно, всхлипами, то есть ситуация выйдет из-под контроля и приведет к непредсказуемым последствиям. Однако Бизон хорошо знал свою роль.

– Поликарпов Петр Геннадьевич? – поинтересовался он, не отрывая взгляд от списка.

– Да, – подтвердила женщина.

– Из второй хирургии?

– Да.

– Та-ак, – протянул Бизон.

– Неужели? – прошептал Бандера.

– Палата номер девять? – продолжал уточнять Бизон.

На Елену Сергеевну было страшно смотреть.

– Да.

Щелчок авторучки прозвучал раскатом грома. Зять вздрогнул. Дочь прошептала нечто вроде «ах!», мать вскинула подбородок, готовясь с достоинством принять страшную весть.

Бизон аккуратно поставил галочку напротив какой-то фамилии, поднял взгляд на Елену Сергеевну и мило улыбнулся:

– У нас такой не числится.

Женщина всхлипнула.

– Вот видите, все в порядке, Елена Сергеевна, – радостно завопил Бандера. – У нас все точно: или числится, или не числится. Ошибок не допускаем.

– Вы…

Трудно поверить, что тебя жестоко разыграли. Очень трудно. Тем более ни Бизон, ни Бандера не собирались задерживаться и давать жертвам время на размышление.

– Извините, нам пора.

– Счастливо оставаться!

И растворились в толпе.

– Сволочи!

– Мерзавцы!

Но крики ударили в спины. Даже не в спины приятелей, а других людей, что сомкнулись, спрятав за собой каверзников.

– Ты видел, как бабуля побледнела?

– У мужика аж очки вспотели!

– А дочка? По-моему, она обрадовалась.

– С чего ты взял?

– Эй, вы, двое!

Лохматые остановились и одновременно обернулись. Кричал санитар, стоящий около подъехавшей к приемному покою кареты «Скорой помощи».

– Помогите!

– Мы торопимся, – махнул рукой Бандера. – Потом поможем.

– У меня все люди заняты!

– Ну и что?

– Других найди! Работящих!

Бандера заржал.

– Вы с «Малой Земли», я вас узнал. – Санитар набычился. – Если не поможете, расскажу вашему начальнику, что вы врачами прикидываетесь.

Бизон и Бандера переглянулись. Вмешательство Карбида в их планы не входило. Комендант, естественно, знал, что приятели далеко не ангелы, и допускал, что они изводят посетителей злыми шутками, но одно дело знать, и совсем иное – получить жалобу от сотрудника другого подразделения больницы. По всему выходило, что ссориться с некстати оказавшимся на пути санитаром не следовало.

– Так бы и сказал, что дело срочное.

– Мы ведь не поняли.

– Помочь всегда рады.

– Все-таки коллеги.

Продолжая болтать, приятели подошли к «Скорой помощи» и ловко извлекли из нее каталку.

– Ну и что тут у нас такого срочного?

– ДТП, – с видом знатока ответил Бизон, изучая перевязанную ногу лежащего на носилках мужчины. – Это ему дверцей вмазало. В смысле – в бок шибануло, а дверца – в него.

– Вы врач? – осведомился мужчина.

– А как вы думаете?

– Они не врачи, – перебил Бизона санитар. – Придуриваются.

– Можно подумать, ты всегда соблюдаешь правила!

– Я посетителей не пугаю.

– Мы тоже не пугаем, – не согласился Бандера. – Мы проверяем их чувства. Предвкушая трагические известия, родственники начинают искренне любить своих близких.

– Или искренне радоваться.

– Идиоты.

– Да уж, – согласился мужчина. – Кретины.

За разговорами каталку успели вкатить в подъезд, провезти по коридору, и теперь процессия встала у дверей смотровой.

– Может, мы и кретины, – задумчиво обронил Бизон, – но ты, умник, не жилец.

– Согласен, – кивнул Бандера.

Мужчина побледнел.

– У него нога сломана, грамотеи! – прикрикнул на приятелей санитар.

– Да, придурки, у меня всего лишь нога сломана, – приободрился пострадавший в ДТП.

– У тебя нога сломана, а мы в морге работаем, понял? Раз сказали не жилец, значит, так оно и есть.

Бандера согласно кивнул.

– Вы еще большие идиоты, чем я думал, – буркнул санитар.

– На что спорим?

– Тысячу рублей ставлю!

– И я тысячу! – поддакнул мужчина.

– Договорились! – осклабился Бандера. – С нашей стороны, стало быть, две штуки.

– Только ты, мужик, деньги санитару сейчас отдай, – предложил Бизон. – С покойника ведь хрен свое получишь.

– Размечтались!

Стоящая у кофейного автомата Юля услышала последнюю, самую интересную часть разговора. Необычный спор заставил девушку повернуться и удивленно рассмотреть мужчин.

– Как тебе наш главный? – поинтересовалась Ольга.

– Крепенький старичок, – улыбнулась Юля.

Не ожидавшая столь короткого ответа, Ольга удивленно посмотрела на подругу:

– «Крепенький»? Это все, что ты можешь о нем сказать?

– Я плохо знаю вашего академика, – пожала плечами Юля. – И десятиминутное интервью ничего не изменило.

Подруги расположились на одной из лавочек в дальнем конце больничного парка, неподалеку от забора примыкающей к Михайловской подстанции «Скорой помощи». Сюда не часто забредали пациенты с родственниками, а потому девушки могли говорить и громко и свободно.

– Крепенький? Ха! Иван Алексеевич не крепенький, он железобетонный! Ему ведь еще в советские времена предлагали собственный институт возглавить, в министры звали, а он отказался. Для него больница – смысл жизни. – Горячность Ольги не оставляла сомнений в том, что в ее личном рейтинге Митин находится именно там, где ему хочется, – чуть ниже Бога. – Старик, конечно, мужик жесткий, в Михайловской у него порядок флотский, зато работает больница, как часы. И даже в девяностые работала так же, как в советские времена. Старик Михайловскую тянет, как бульдозер. Финансирование находит, фонды выбивает, врачей сманивает.

– Площади в аренду сдает, – язвительно добавила Юля. – И себя не забывает.

– А ты его деньги не считай, – буркнула Ольга. – А площади старик сдает только стоматологам, потому что у нас такого отделения нет. И, между прочим, у всего персонала больницы там страховка.