Вдребезги - "JFalk" - Страница 21

– Прям как внутри «Форсажа», – сказал Майкл. Он смотрел летом «Токийский дрифт» раза четыре, так что впечатления были ещё довольно свежи. Ему показалось, что где-то среди гостей он заметил лысую башку Вина Дизеля. Не поверил.

– А зря! – Сара привалилась ему на плечо. Она была в сером платье размером со среднее полотенце – сплошные блёстки, как гладкая серебряная чешуя. Сара уже хлопнула пару коктейлей, но это её совершенно не портило. – Обожаю «Форсаж»! Ни смысла, ни сюжета, сплошной голый адреналин! Дынц-дынц, тачки, пушки, сиськи, письки и много классных мужиков. Размягчает мозг в два счёта. Что может быть лучше? – она мечтательно вздохнула.

Дынц-дынц доносился из-под потолка, блестящая в прямом смысле толпа перетекала с места на место, жужжа, как мухи в банке, танцуя, целуясь, хохоча, опрокидывая коктейли. Майкл с любопытством вертел головой. Толпа была необычно мирной. На боях у Брана народу тоже собиралось порядком, но там по любому поводу начинался ор, галдёж и махание кулаками. А эти – толклись друг с другом, как овцы в загоне, да и всё.

– Хочу мохито, – сказала Сара и развернула Майкла лицом к бару, устроенному у дальней стены. – И льда побольше.

На обратном пути, пока он раздвигал плечами нетрезвых гостей, кто-то вылетел ему под ноги. Майкл машинально выбросил руку, хватая падающего за локоть, подставился грудью, поймал кудряво-летящее нечто, спружинил на ногах, гася удар. Парень охнул, развернулся.

Купидончик, ну кто ж, бля, ещё.

Майклу очень захотелось отшвырнуть его туда же, откуда тот прилетел, да ещё и пинка наподдать для скорости и дальности.

– Привет, – дружелюбно сказал тот. – Спасибо, это было вовремя.

Блядский Купидончик смотрел так, что хотелось вылить ему коктейль на голову, чтоб перестал улыбаться.

– А я думал, ты всё с круассанами обнимаешься, – буркнул Майкл.

Вот сам не знал, на что обижается, а обидно было – ужас. И неловко. Будто пообещал жениться, а на самом деле трахнул и сбежал через окно.

– Я вернулся два дня назад, – сказал Джеймс.

– Ну, – ответил Майкл. – А чё не звякнул?

Тот пожал плечами, убежал взглядом куда-то в сторону, качнулся на каблуках.

– Дела были.

Дела у него были!.. Вот не зря все говорят – не надо трахать друзей. Дружить – отдельно, трахаться – отдельно. До грёбаной премьеры всё так гладко шло – но нет, засвербило в одном месте, экспериментатор хуев.

А этот, вместо того чтоб отшить по-человечески, смотрит, будто ждёт чего, и на каблуках качается. И губы кусает, блядь. Майкл пялился на них, хотя надо было уже развернуться и пойти своей дорогой. Сара вот там заждалась уже, наверное. Майкл стоял. И Купидончик стоял.

– Ты… – хором начали оба и осеклись.

– Давай говори, – сказал Майкл.

Купидончик мотнул головой:

– Давай ты первый.

Точно, поговорить же хотел. Ещё когда собирался сказать, мол, давай не будем. Потом передумал, а теперь – теперь сам не знал. Пока не видел лица, не смотрел в глаза, легко было думать: ничего мне не нужно, я не такой вообще, у меня вон Сара и любых других паровоз целый.

– Давай потом, – сказал Майкл. – Я щас не могу.

Получилось как-то жалобно.

Сара трепалась с каким-то мужиком, присев на капот ярко-оранжевого кабриолета. Майкл присел рядом, пальцами вытащил из стакана кубик льда и потёр о горячую щеку. Купидончик мелькнул неподалёку, растворился в толпе, мелькнул снова. Майкл следил за ним, но как только встречался глазами – отворачивался.

– Ты кого там разглядываешь? – Сара обняла за пояс, пристроила подбородок на плечо. – А, Джеймс! Что, боишься, он опять на тебя напрыгнет?

– Точно, – скривился Майкл. – Он же у тебя борзый, чуть что – сразу в зубы. А дантисты цены дерут, как звери.

– За зубы на твоём месте я бы точно не переживала, – она отобрала у него коктейль. – У тебя их там наверняка семь рядов. Веришь – я тебя с таким арсеналом боялась между ног пускать, думала, искусаешь ненароком.

– В следующий раз обязательно укушу, – пообещал он. – За жопу.

Сара расхохоталась, прижалась к виску мокрыми холодными губами.

– Я тебя сама укушу, – пригрозила она. – Не боишься?

– Зубов бояться – в рот не давать.

– Рисковый ты парень, – она хлопнула его по колену. – Я пойду пообжимаюсь с девчонками. Развлекайся.

Она влетела в хоровод полуголых девиц на танцполе, как акула в косяк сельди. Пощупала одну, поцеловала другую, потёрлась об третью. Из первых рядов одобрительно засвистели. Майкл поглазел немного, но скорее от безделья, чем из интереса.

Обежал глазами зрителей, опять наткнулся на Купидончика. Тот девчонками не интересовался – смотрел на Майкла. Вот чё те нужно? Чё хочешь? Понял я всё, понял уже. Побаловались, и хватит. Лицо у Купидончика было замкнутое, поди разберись, о чём думает и зачем смотрит.

Майкл первый отвёл глаза.

Сара разошлась не на шутку, они с мулаткой Нтомбе целовались уже взасос, лапая друг друга за все места. Остальные не отставали, того и гляди – сейчас прямо посреди толпы начнётся откровенная групповуха. Разгорячённые парни орали и пытались невзначай пристроиться сзади, но девки пихали их назад с гневными воплями.

Майкл пялился в бетонный пол под ногами. Кончики пальцев щекотали воспоминания. В отсветах с экрана глаза у Купидончика были влажные, удивлённо распахнутые. На хер. На хер это всё.

– Слабаки-и! – донеслось с танцпола. – Всё с вами ясно!

Майкл поднял голову. Девчонки расступались, освобождая пространство в центре.

– На девок дрочить – все орлы, а сами что? По кустам? – Сару было не видно, зато слышно.

Круг быстро расширялся, парни пятились назад. Неожиданно для себя Майкл оказался на виду. И тут в центр вышел Купидончик. Встряхнул головой, улыбнулся в ответ на свист и аплодисменты, развернулся на каблуках. Весь, как одна изящная линия углём и мелом: чёрные волосы, белое лицо, белая рубашка, чёрные брюки.

– Я бы мог… Если ещё один смелый найдётся.

Повернул голову, через плечо посмотрел Майклу прямо в глаза.

От этого взгляда дыбом встало всё, включая волоски на руках. Кто-то сунулся в круг – Майкл оказался на ногах, будто его подбросило.

– Присядь, – он упёрся рукой в грудь Гарри. – Про тебя и так все всё знают. Это только для натуралов.

Тот отступил назад под тяжёлым взглядом. Попробовал бы не отступить, хоть пальцем тронуть Купидончика – Майкл бы ему руку через колено сломал.

– Ты хоть танцевать-то умеешь? – с вызовом спросил Джеймс, блестя глазами.

Майкл встал рядом.

– Щас научишь, – мрачно сказал он.

Взбудораженные вопли неслись со всех сторон, громче всех, кажется, кричала и прыгала Сара. Из динамиков по грудной клетке бил мягкий, сочный ритм R&B. Джеймс закинул одну руку Майклу на шею, и того повело, как быка на красный плащ матадора.

Он никого больше не видел. Кровь бухала в ушах вместе с ударными. Джеймс прильнул к нему, как наэлектризованный, смазанно улыбнулся, потёрся о бедро.

Он будто дёрнул чего покрепче для храбрости и промахнулся. Спиной сползал по Майклу вниз, как по стене, гнулся в руках, текучий, горячий. Майкл ловил его за бёдра, придерживая возле себя. Кажется, кто-то кричал им «давай-давай!».

Когда Джеймс пригнул к себе его голову и лизнул в губы, Майкла шарахнуло аж до пяток.

Ебал он такие танцы.

Дёрнул к себе за ремень, обхватил за пояс, сжал задницу. Музыку Майкл давно не слышал, собственный пульс перекрывал. У Джеймса в штанах всё тоже стояло колом.

Майкл мял ему рубашку на спине, губами ловил пальцы у самого лица, а тот крутил бёдрами и прижимался ещё теснее.

– Трахни его! Трахни его!

Толпа орала, будто двум гладиаторам на арене. Будто кто-то должен был умереть, а они решали, кто именно. Глаза у Джеймса были пьяные и шальные. Толпа ревела.

Уединённых мест в клубе, считай, не было.